Солнечная Сторона - Сергей Эс

— Сможешь! — повторил Никола. — Ты же сам попадал туда.

— Если ты там выживешь, тебя все равно посадят в тюрьму. Ты ничего не сумеешь сделать.

— А это уже моя забота. Я не буду булгаковским Мастером, который в конце концов смирился с психушкой и занялся богоискательскими фантазиями. Мы уж точно пойдем другим путем.

У Артема слегка приподнялась и опустилась бровь.

— Это будет очень сложно сделать, — сказал он. — Прошлого не повторить.

— Я же сказал, что мы пойдем другим путем…

— Времени у вас будет очень мало.

— Знаю!

— И сил.

— Найдем!

— Где?

— В городе Солнца.

Они надолго замолчали.

Над рекой раздался гудок. Прямо перед ними проходил большой теплоход. На его палубах видны были люди. Кто-то из них спокойно прохаживался, кто-то стоял, любуясь одетыми в зелень берегами, кто-то был увлечен беседой. Слышалась музыка. На теплоходе большими буквами было написано название… «Теодор Нетте»…

Никола вздрогнул.

Нет, конечно (Никола закрыл глаза), не «Теодор Нетте». Просто ему вдруг почему-то захотелось увидеть именно тот самый теплоход. Этот носил имя другого человека.

— И завершится тот небывало душный день невиданной грозой, — проговорил, наконец, Артем. — И будут молнии ярко-лиловыми, и явится людям много молний в форме шаров, нареченных когда-то народом Ра квуолями…

Никола удивленно оглянулся на него.

— И сольются две гигантские ветви расщепленного Времени, — продолжал Артем. — А наутро, проснувшись, люди обнаружат себя в цветущих, неразрушенных городах, увидят простые, открытые лица людей, не знающих вакханалии насилия и страха.

— Встретятся с близкими, — добавил Никола, снова обратив свой взгляд на воду, — которых потеряли…

Артем опять продолжительно и с удивлением посмотрел на Николу.

— Сделаю! — после некоторого молчания сказал Артем. — Верну тебя туда…

XVI

Темно-синий туман слегка колыхался по холмистой поверхности. Над головой ровным куполом простирался ярко-фиолетовый небосвод. По всей его полусфере в разных местах вспыхивали и исчезали розовые огоньки. Здесь не было привычного людям звездного неба. Огоньками высвечивались ультраслабые фотоны. Но иногда из глубин пространства прилетал и обычный фотон. Тогда он поднимал по всей поверхности планеты неописуемую бурю. Когда буря утихала, повсюду кружились, медленно падая, крупные, с ладонь, золотистые хлопья. Вот и сейчас они еще наполняли окружающее пространство играющим блеском, напоминая о только что пробушевавшей фотонной метели. Золотистые хлопья оседали, опускаясь в колышущуюся дымку. Там они погружались в бездонные недра, еще долго просвечивая сквозь их полупрозрачную синеву размывающимися золотистыми огнями. На горизонте кое-где еще вспыхивали угасающие лиловые молнии.

Одна большая золотистая снежинка опустилась Артему на плечо. Она начала быстро таять, растекаясь по телу мерцающими золотистыми струйками. Артем ощутил от них приятное дубящее покалывание.

Проследив взглядом за исчезающими струйками, Артем поднял голову и оглянулся по сторонам. Где-то здесь, под колышущимся туманом, скрывалось русло извилистой речушки.

Здесь, в этом исчезающе маленьком мире, в котором, как в капле воды, отражался весь мир, эта речушка обладала одним неповторимым, только ей присущим свойством: в ее воды можно было войти дважды.

Артем двинулся по колышущемуся туману. За спиной остался неподвижно зависший над туманом Квуша. Это он доставил Артема сюда. Артем не смог бы сказать, как тот это сделал, что за невероятное преображение с ними произошло, но он почему-то сейчас даже и не задумывался над этим. Еще несколько минут назад, когда Никола попросил вернуть его обратно в свой мир, Артему неожиданно вспомнился Квуша. В его памяти откуда-то всплыли темно-синие окрестности и ярко-фиолетовый небосвод. Поначалу Артем даже не обратил внимания на эти «воспоминания». Он был поглощен разговором с Николой, и эти образы прошли где-то на заднем плане. Однако пока он спорил с Николой, пока произносил отрывок из какой-то баллады, где-то внутри него нарастало едва уловимое напряжение, его мозг быстро работал, выискивая в закоулках памяти все новые и новые сине-золотисто-филетовые образы. В памяти одна за другой возникали разные подробности этого необъяснимого видения — лиловые всполохи на горизонте, фотонная метель. И уже далеким отголоском прозвучали его собственные слова «Сделаю! Верну тебя туда…», ибо к тому моменту он уже брел по колышущемуся туману, целиком погруженный в эти заполонившие его «воспоминания»… (Если бы кто-нибудь находился сейчас на этой странной «планете», он, быть может, увидел бы, как полыхнули с фиолетовых небес две лиловые молнии и возникли ниоткуда два существа — одно темное и длинное — земное, другое золотистое и круглое — солнечное).

…Спустя некоторое время у ног Артема оказалась небольшая речушка. Он даже и не заметил, как дошел до нее. Рассеянно глядя на воду, Артем присел на корточки.

У речушки не было привычного для землян твердого дна и берега. Вода текла по уплотняющемуся туману. Течение воды сопровождало постоянное выделение из общего потока множества водяных шариков, которые проваливались в темно-синий туман. Там они какое-то время, суетясь и сталкиваясь, бежали рядом, а затем возвращались назад. Глядя на их суетливое движение, Артем невольно сравнил их с маленькими живыми существами. Впрочем, живых существ он здесь не встречал.

Да и возможно ли здесь встретить что-либо живое?

Артем окинул взглядом темно-синие туманные горизонты.

Удивительно, но у него даже не возникает вопроса, куда он попал. Более того, у Артема было твердое ощущение, что он уже не первый раз здесь, что все это ему знакомо, что все эти странные и живописные окрестности — это поверхность какой-то микроскопической элементарной частицы, вроде электрона. Вот так — ни больше, ни меньше!

«Хотя почему «вроде»?» — Артем посмотрел на далекий зыбкий горизонт.

Много ли мы об этой частице знаем? Нам они все кажутся одинаковыми, неделимо-маленькими, размытыми в пространстве, но, кто знает, может, они имеют вид вот такой планеты со своими горизонтами, фотонными метелями и лиловыми молниями? И на них текут вот такие речушки? Может, каждый электрон по-своему неповторим? Да, может, это как раз он и есть?

Артем оглянулся на золотистый шар. Квуоль застыла в своей неизменной невозмутимой неподвижности.

«А, может, это его ощущения?» — Артему вспомнилась слова Юнны о том, что квуоли именно так общаются меж собой и что языком солнечных жителей можно передавать не только мысли, но и образы, грезы, видения.

Юнна!

Неожиданно пришедшее о ней воспоминание вдруг разбило все его иные мысли. Перед глазами появилась рыжая девчушка.

Артем застыл взглядом на волнующейся водной глади.

Юнна-Юнна!

В памяти закружились новые воспоминания.

«Как же хорошо, что ты встретилась!»

…Первые минуты их встречи были очень долгими и трудными. Они долго, очень долго шли молча по улице. Артем почти не видел ничего вокруг, он был словно в какой-то дымке. Волнения первых мгновений встречи так сильно захлестнули его, что он лишился способности что-либо воспринимать.

Иногда он оглядывался по сторонам, однако все равно почти ничего не видел и лишь замечал, что идет по тротуару, что в одной руке у него небольшая походная сумка, а по другую руку рядом идет девушка.

Рядом была Юнна, та самая Юнна, поисками которой он жил все эти бесконечно долгие годы. Это была Юнна, далекая солнечная Юнна, и, может, поэтому ее близость теперь вызвала в его сознании яркие картины солнечных огней, вихрей, протуберанцев — всего того, что когда-то связалось в памяти с этой девушкой. Все эти образы заполоняли сознание, заслоняя собой все, что виделось ему вокруг. Он будто снова был там. Он был там, а рядом находилась Юнна — его солнечная Юнна.

Спустя некоторое время Артем обнаружил, что его спутница о чем-то говорит. Она говорила сбивчиво, время от времени ненадолго прерываясь. Иногда она спрашивала его о чем-то. При этом она замолкала, дожидаясь его ответа, и, не дождавшись, продолжала дальше, словно сама уже забывала о своем вопросе. Впрочем, иногда он ей отвечал, правда, при этом не понимая, что говорит. Возможно, он даже говорил что-нибудь невпопад, однако девушка принимала его ответы, кивала на них и продолжала о чем-то говорить дальше. Иногда он пытался сосредоточиться на ее словах, однако само нахождение Юнны среди обыкновения земных улиц никак не воспринималось его сознанием. Девушка говорила о чем-то земном, а ему чудилось Солнце, для него ее слова преломлялись через картины солнечных пейзажей, через виды уютных улочек лайкуны и домиков солнечных экспедиторов. Может, поэтому, когда в ее речи проскочило слово «Квуша», Артем не сразу обратил на это внимание, но спустя некоторое время ощутил подспудно нарастающее удивление. Ему вспомнилось, что впервые это имя он слышал во сне. Вспомнилась гроза, лиловая молния, беседка. Вспомнилось, что так в этом сне назвала Юнна квуоль.