Назови меня своей - Кира Стрельникова

— Выпей, Лёля.

Глава 13

Как в омут, взгляда погружение…

Стремясь поймать скольжения движение,

Трепещет тело в наслаждении,

Теряясь в страсти. Удовлетворение…

И разливается в груди томление

От остро-сладкой нотки власти,

Пусть на недолгое мгновение…

Как завораживает это ощущение.

Не открывая глаз, я сделала глоток пряного, густого вина, и тягучая капля потекла по пищеводу вниз, оставляя за собой тёплую дорожку. И почти сразу — горячие губы старшего требовательно прижались к моим, а Валентин снова аккуратно, нежно прихватил жарко пульсировавший шарик соска, уже второй. Меня закружил вихрь удовольствия, я не сдержала глухого стона, послушно отвечая на поцелуй Мартина, и всё, что случилось дальше, уже мало зависело от моего сознания. Пальцы Валентина чуть сжали мою попку, требовательный шёпот произнёс на грани слышимости:

— Поднимись.

Ладонь Мартина легко удерживала за шею, не давая отвернуться или опустить голову, прервать жаркий, глубокий поцелуй, выпивавший из меня душу. Я послушно выполнила приказ Валентина, остро почувствовала, как по складочкам провело что-то твёрдое и гладкое, и… В следующий момент прежде, чем осознала, что делаю, без всяких дополнительных просьб сама медленно опустилась, шалея от сладостного ощущения, как пустота внутри постепенно заполняется, даря волшебное удовольствие. Мышцы сжались, усилив его, и к нему примешалось совсем чуть-чуть болезненного напряжения. Я замерла, привыкая к немного другому размеру, чувствуя, как между ног всё пульсирует, и тут же раздался хрипловатый, с теми же требовательными нотками, голос Валентина:

— Теперь сама, крошка.

Ох. Пальцы Мартина заскользили по моей шее, плечам, опустились на грудь, а губы продолжали держать в плену мой рот, не давая вздохнуть, осознать до конца своё собственное поведение, оставляя мне лишь огонь желания и покорность. Повинуясь древнему инстинкту, я осторожно качнулась вперёд, ощущение движения внутри родило ещё одну волну дрожи и очередной стон, и мой мир снова сошёл с ума, погрузив в расплавленный мёд страсти. Мысли утонули, и тело действовало независимо от сознания, я полностью сосредоточилась на обжигающих, ярких ощущениях, постепенно ускоряя темп. Но, конечно, наивно было надеяться, что мне дадут хотя бы иллюзию того, что я останусь наедине со своими переживаниями.

— Посмотри на меня, Лёля.

Теперь приказывал Мартин, и мои глаза послушно распахнулись, ловя его горящий взгляд и довольную улыбку.

— Давай, девочка, ты можешь, я знаю, — его шёпот заполнил сознание до краёв, вампир навис надо мной, опираясь одной рукой о край ванной, а вторая…

Вторая уверенно поползла вниз, по пути огладив грудь и задев торчавшую вершинку, послав ещё один разряд удовольствия до самых кончиков пальцев на ногах. Пальцы Валентина сжимали мою попку всё сильнее, я слышала его хриплое дыхание и чуть задыхающийся голос:

— Да… Вот так… Умница… Ещё, Лёля!..

Я сама не ожидала, что эти слова так заведут меня, усилят в разы все чувства и внутри родится странное удовлетворение, остро-сладкое ощущение власти в данный конкретный момент над могущественным носфайи. Палец Мартина коснулся горевшего огнём бугорка и мягко нажал, и я не сдержала вскрика, бёдра подались вперёд, стремясь поймать, продлить удовольствие вперемешку с болью. От этого движения проникновение получилось особо глубоким, и от шеи до пяток прострелило молнией наслаждения на грани обморока. Я думала, сильнее чувств уже невозможно испытать, ещё один малейший всплеск, и я перестану существовать, растворюсь без остатка и потеряю себя, сознание откажет. Мартин снова пошевелил пальцем, не отрывая от меня своего взгляда, чёрные провалы зрачков окружали озёра расплавленного золота, и невозможно было оторваться от этого завораживающего зрелища.

— Давай, милая, — снова настойчиво повторил он, улыбнувшись шире.

Вампир обвёл стрелявшую искрами точку и снова мягко нажал, а Валентин в этот момент резко придвинул меня к себе, рвано выдохнув, и… мир рухнул, а я закричала, чувствуя, как по щекам потекли слёзы. Невыносимое напряжение внутри лопнуло, рассыпалось серебристой пылью, и из меня будто разом вынули все кости. Я перестала ощущать собственное тело, бессильно упав на грудь Валентина и отстранённо подумав, что вот сейчас точно потеряю сознание. Возможно, на какие-то секунды так оно и вышло, потому что следующим было ощущение ладони, медленно, осторожно гладившей мою спину. Под щекой суматошно, непривычно быстро для носфайи билось сердце младшего вампира, ухо улавливало его неровное дыхание. В голове было звонко и пусто, по телу разливалась ужасающая слабость, мне казалось, что попробуй я пошевелить хотя бы пальцем — растекусь медузой и потеряю форму. Чьи-то пальцы — наверное, лорда Валентина, — зарылись в мои волосы, мягко помассировали затылок, и несколько растерянных мурашек скатились вдоль позвоночника. Чувствовать что-либо сейчас я была уже неспособна.

— Ты настоящее сокровище, Лёлечка, — чей это был шёпот, моё оглушённое сознание не определило, а глаза открыть — выше моих сил.

Но странная нежность, проскользнувшая в этих словах, согрела сердце, вселив робкую надежду, что… возможно… хотя бы в эти мгновения… Мои хозяева не совсем равнодушны ко мне. Ведь люди тоже привязываются к своим питомцам.

Дальше помню смутно, что меня в четыре руки помыли, осторожно разминая нывшие мышцы, возвращая телу чувствительность, потом вынули из воды и тщательно вытерли махровым полотенцем, а потом перенесли на кровать. Я думала, что вот теперь уже можно отключиться с чистой совестью, оставив на утро осознание этой ночи и разговор с собой по душам, но, оказывается, это ещё было не всё. Моей кожи коснулись пальцы вампиров с чем-то прохладным, похожим на крем и приносившим успокоение. Нос уловил слабый цветочный запах, и я поняла, что угадала. Меня тщательно намазали, не пропустив ни одного миллиметра кожи, даже в самых интимных местах. Сопротивляться сил не осталось, я покорно позволила вампирам делать то, что они хотели, постепенно уплывая в мягкую дрёму. Неприятные, саднящие и тянущие ощущения внизу живота и между ног, болезненная пульсация в ставших слишком чувствительными нежных складочках на удивление быстро прошли благодаря этому чудному крему. Ох, хорошо как, а то я уже начала опасаться, что завтра меня ждёт не самое приятное пробуждение, всё же, для первого раза, по-моему, многовато мне досталось…

Вампиры молчали всё время, пока готовили меня ко сну, и это тоже не вызывало настороженности — тишина умиротворяла и настраивала на спокойный лад. Да и всё равно не до размышлений сейчас было, не до разговоров. Я уже почти спала, когда меня накрыли одеялом, и последнее, что помню — кажется, вампиры всё-таки остались в спальне, в моей кровати. Чьи-то руки обвились вокруг талии, к спине прижалось тёплое тело, и спереди тоже обнимали, а под головой точно не подушка, та мягче и прохладнее. На этом вялом отголоске мыслей я отключилась, слишком утомлённая насыщенным вечером и ночью.