Капитан. Наследник империи - Виктор Дубчек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем дрожание конечностей — и сие дрожание у Адинама Доброго делалось всё более явственным.
Затем — кровотечение из внутренних полостей человеческого тела.
Помутнение зрения, затем — сознания.
Наконец — неотвратимая, мучительная смерть.
Знаменитое династическое упрямство Адинамов понуждало Его Величество объяснять очевидное усталостью после тяжёлого похода, внезапной «грудной чумой», даже преклонным возрастом. Однако уверовать в приход той самой Великой Чумы, предсказанной ещё во времена основателей династии, император отказывался — непреклонная воля играла с ним злую шутку, заставляя закрыть глаза на неизбежное.
Кави понимал, что отчасти виноват в этом сам. На сегодняшнем совете он рассказал всё, что помнил о начале поветрия, — умолчав, разумеется, обстоятельства, связанные с Севати, — и подобная решительная откровенность оказалась чрезмерной даже для императора.
Его Величество, задыхаясь, кашляя и грозно блестя алыми очами, безапелляционно утверждал, что, раз Пагди не покинул пределов гробницы Адинама Первого, то условие пророчества не нарушено — и Варте ничто не угрожает!..
О милосердные суры! сколь, оказывается, легко сломать бесстрашного, непреклонного человека — достаточно лишь указать на неизбежность крушения дела всей его жизни!.. и вот мудрейший из правителей прячет уши в дупло друпады.
— Итак, — сказал Его Величество. От Кави не укрылось мгновенное замешательство монарха: император решал, не стоит ли ему подняться — и предпочёл остаться на походном троне. — Мы примем снадобье от «пневмонии». Что же касается распускаемых здесь слухов о якобы пришествии в наши земли Великой Чумы…
— А кто вообще сказал, будто эту самую Великую Чуму в Варту должен принести именно Пагди? — с видом глубоко отстранённым осведомился сударь капитан.
Однако, подумал Кави, сей доблестный храбрец ныне осмеливается прерывать речи уж и самого Адинама, хотя бы даже и Доброго.
Эльф, затаив дыхание, присмотрелся к диспозиции, немедля определив опытным уж взором: глубокая задумчивость Немца служила лишь искусно надетой маской — бесцеремонным своим вопросом сударь капитан пока всего лишь промерял глубину под днищем бедама.
Вполне, впрочем, успешно — вспышки монаршего гнева не последовало. Кави заметил, как с новой надеждой поднимает поникшую было голову почтительнейший Содара.
Его Величество довольно вяло шевельнул августейшей ладонью.
Его Высочество немедля сделал знак почтенному Дурте.
— Эээ… так гласит пророчество, — заявил достойный мудрец, с очередным поклоном выступая вперёд. Столь высокая аудитория недавнему полунищему городскому фокуснику всё ещё казалась в диковинку. — В свитках Манаса Горы, атрибутированных периодом Первых Царей, явственно и неоднократно указано, что именно изъятие Пагди из гробницы, в коей и похоронен сей могущественный клинок, приведёт к падению Варты, каковое падение…
— Падению Варты или появлению эпидемии? — спокойно уточнил сударь капитан.
— Первое.
— Значит, Варта не падёт.
— Эээ…
— Правильно, Дурта — элементарно. Пагди на месте, с Вартой будет всё в порядке. Осталось решить вопрос с Великой Чумой.
— Давайте всё же проясним…
— Проясним, куда мы денемся. Итак, симптомы Великой Чумы подробно и незатейливо описаны у этого вашего пророка, так?
Дурта, Содара и сам Кави, заворожённый уверенным тоном Немца, кивнули единомоментно. Ежели и были в сём потоке красноречия какие-нито дискурсивные изъяны, холодная страстность изложения не оставляла желания их искать. Сударь капитан качнулся с носка на пятку, чудные его башмаки приятно скрипнули.
— Но Пагди — не источник заразы. Почему? правильно — потому что иначе она уже давно бы бушевала по всей Варте. А у нас бушует что? правильно — пневмония. У которой, во-первых, симптомы-то совсем другие, а, во-вторых, мы её прекрасно лечим. А в-третьих, кстати, Твур, подай платок Его Величеству.
Общество поворотилось к монарху. Адинам Добрый с великим недоумением истекал тёмной носовой кровью.
Благородный Твур взвизгнул и кинулся к своему императору.
— Откиньте пологи! — закричал страже Лорд-Хранитель. — Скорее!
В шатре сделалось светлее. Кави с наслаждением подставил саднящее лицо порыву свежего воздуха.
Августейшую кровь уняли быстро; места для призрачных фантомов уже не оставалось.
— Ваше Величество, — громко и чётко воскликнул сударь капитан, неожиданно для Кави опускаясь на колено у подножия трона. Эльф, правду молвить, привык уж ко многому, но столь духоподъёмного изъявления преданности мог ожидать менее всего. — Ваше Величество! Несгибаемость пред лицом очевидного, нежелание тратить последние мгновения жизни на поедание таблеток — признак воистину великого правителя. Государь! Я горжусь тем, что, пусть и кратко, но служил под Вашим началом! Прощайте, Ваше Величество.
У Кави уши полезли на затылок; у присутствующих людей — зеницы на чело. Немец резко поднялся, щёлкнул каблуками и, склонив голову в кратком поклоне отступил на шаг.
— Ах, каков молодец, суров сын… — проговорил Адинам Добрый, с новым интересом разглядывая сударя капитана. Тот хранил смиренное молчание. — Каков молодец… Ну да пусть, пусть.
Немец поднял плутовской взгляд, переглянулся с императором и осклабился так довольно, что и Кави немедля успокоился.
— Лорд-Хранитель! — произнёс монарх, наново промокая седые усы фуляром. — Что с магами?
— По-прежнему, Ваше Величество, — кратко ответствовал Содара, поправляя рукоять меча. — Разрешите принудить их открыть плечо?
— Отряд готов? — спросил император и, дождавшись уверенного кивка принца, продолжил. — Отдай его под начало капитана. Посмотрим, как наш молодец договорится с академиками. Наследнику же невместно ссориться с будущей опорой трона.
Лорд-Хранитель молча кивнул. Какого-либо недовольства в манере принца чуткий Кави заметить не смог.
— Ваше Величество, — сказал Содара, — наказанная мера снадобья распределена по десяткам. Разрешите приступить к стенам Нагары?
Адинам Добрый согласно шевельнул ладонью. Лёгкое облегчение оказалось недолгим, император грузно откинулся на троне.
— Твур! — негромко, но отчётливо бросил Содара, указывая на отца. — Капитан!
Мужчины направились к выходу.
— Капитан! — слабо проговорил император открывая глаза. Немец повернулся. — Вчерашнее предложение остаётся в силе. Подумай.
— Я подумаю, Ваше Величество, — коротко согласился сударь капитан.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});