Не ведая страха. Битва за Калт - Дэн Абнетт

— Рад видеть тебя на ногах, Тей, — говорит он.

— Мы маршируем во имя Макрагге, — церемонно отзывается Сулл.

— Маршируй куда тебе вздумается, — говорит Сиданс. — А лично я сегодня марширую прямиком к глотке Лоргара. Я видел…

Он запинается и кривит рот от отвращения.

— Погибли люди, братья, — тихо произносит он, улыбка пропала. — Сейчас я избавлю вас от списка, однако их так много. Друзья, воины, герои. От перечня павших вы будете плакать. Плакать. Ублюдки вырезали нас. Беззащитных. Спящих. Внезапное нападение — почитаемый военный обычай, однако не когда оно исходит от предполагаемого друга. А, уверен, что ты и сам многое видел по пути из порта, Рем.

— Да.

— Я устрою кровавый океан, — говорит Сиданс. — Океан. Я пропитаю землю кровью этих ублюдков. Пущу им кровь так, что не справится никакая затягивающая способность. Насажу их головы на колья.

— Да, месть, — кивает Сулл. — Вполне. Как бы то ни было, нам следует сформулировать прочную теорию.

— На хрен теории! — рычит Сиданс. — Это тот случай, когда мы освобождены от обычного подхода к войне как к науке. Это война как искусство. Война как эмоция.

— Ну да, — отзывается Сулл. — Давайте размалюем себе лица и бросимся на вражеские пушки. В конце концов, их больше, чем нас, всего-то в четыре раза. Погибнут те, кто пока уцелел, зато, по крайней мере, мы умрем, насыщая свою злость. Так что все в порядке.

Сиданс издает презрительный звук.

— Я согласен с Сидансом, — произносит Вентан и быстро поднимает палец прежде, чем Сулл успевает возразить. — С одной оговоркой. Учитывая наши потери, а также численное и техническое превосходство врага, я полагаю, что наш дух, наше яростное желание мести, наше неистовое стремление возместить ущерб… лишь эти вещи могут дать нам преимущество. Они совершили ошибку, причинив нам боль вместо того, чтобы убить. Мы стали более опасными. Мы используем боль.

Он смотрит на Сиданса.

— Однако всегда есть тринадцатый эльдар.

Сиданс смеется.

Сулл не в силах скрыть едва заметную улыбку.

— Мы должны прикрыть себе спину, — говорит Вентан. — Должны направить свою ярость и обуздать ее стратегией. Должны воспользоваться всем оружием: бешенством, жаждой мести и интеллектом. Ярость — наша практика. Разум — наша теория. Ни то ни другое не работает само по себе. Мы обесчестим Жиллимана, если забудем об этом. Информация — это победа.

Он оборачивается к Кирамике.

— Пожалуйста, уведоми сервера, что я хочу начать вокс-передачу. Мне нужно наилучшее кодирование сигнала, какое она сможет мне предоставить, и любые преобразователи источника. Все, что она может сделать, чтобы замаскировать наше местоположение.

Кирамика кивает.

В сопровождении Сиданса и Сулла Вентан входит в помещение вокс-передатчика. Он берет переговорный рожок.

9

[отметка: 11.06.41]

Над землей темнее, чем под ней.

Открытый воздух полон ядовитым туманом, густую черноту с трудом шевелит ветер, долетающий из-за Уросенских холмов.

Брат Браэллен не верит, что это естественный ветер. Естественная погодная модель. Во время перерыва в стрельбе он слышал, как сержант Домициан строил предположения о том, что это был сдвиг атмосферы: высокое давление и воздушные потоки, вызванные орбитальной бомбардировкой.

На краю неба на юге ярко светится линия огненного шторма.

Шестая рота, поддерживаемая Армией и отставшими членами двух других рот Ультрамаринов с Уросенских сборов, оттянулась от опустошенных зон лагерей и заняла оборонительную позицию близ наземной башни одной из северных аркологий.

Браэллен не заглядывал в аркологии, но знает, что это огромные подземные комплексы. Некоторые из них обитаемы. Эта в том числе, по всей видимости. Внизу сотни тысяч рабочих-горожан, и Шестая — единственное, что не дает врагу добраться до них.

Наземная башня — это небольшая крепость, укрепленное сооружение, которое прикрывает и защищает вход в аркологическую систему. Из подвальных этажей есть выходы на основные подземные магистрали, переходы, системы грузоперевозки и даже железные дороги на магнитной подвеске — все это питает огромный подземный комплекс.

Башня — подходящее место, здесь можно дать бой.

Враги подтягивались на протяжении всего дня. Впереди культисты братств, затем Несущие Слово, затем бронетехника. Культисты кажутся безмозглыми и исступленными. Они бьют в барабаны и распевают бессмыслицу. Не заботясь о собственных жизнях, они кидаются на стены и ворота и погибают. Некоторые заминированы и подрывают себя возле стен, надеясь обрушить их.

Браэллен заинтригован их поведением. Культисты кажутся усердными и рьяными. Это видно по их пению, барабанному бою и бездумному самопожертвованию. И это наваждение, истерия. Он наблюдал, как стоящие позади огромного воинства Несущие Слово подгоняют их побоями и угрозами. Это порабощенные убийцы, их истерия активирована внешней жестокостью.

Возможно, им пообещали некое искупление, какое-то метафизическое вознаграждение за их кровавые усилия. Возможно, они надеются, что могут получить свободу, если выживут в преданном услужении.

Возможно, им известно, что отказать Семнадцатому — еще худший выбор.

К башне приближается свежая волна. Капитан Дамокл приказал Армии использовать ружейный огонь для отражения первых атак. Легионеры должны подождать, экономя свои более ценные боеприпасы для Легионес Астартес.

Связь с аркологией жизненно важна. С ее складов в помощь людям-защитникам можно поднять значительные резервы армейских боеприпасов. Однако резервы необходимых для легионов боеприпасов, включая снаряды для боевых машин, ограничены тем, что боевые братья забрали из сборного лагеря, прежде чем его оставить.

Нужно считать каждый болтерный заряд. Волны вопящих Братьев Ножа можно поливать лазерами и пулями ручного оружия.

Оружие легиона потребуется для более опасных целей.

И эти цели приближаются. Помимо Несущих Слово, которые еще вступят в бой, ожидается крупная бронетехника, которая скапливается у горловины прохода, возможно — даже боевые машины.

Браэллен понимает и одобряет практику своего командира. Сколь бы велик ни был соблазн, легионеры должны ждать до тех пор, пока их способности не окажутся единственным, на что можно надеяться.

Он не понимает врага.

Что их так изменило? Все они слышали истории Домициана о старом соперничестве и состязании.

И что с того? Покажите два легиона, которые не соревнуются в славе и известности. Выговор был всего лишь выговором за плохую службу и слабую эффективность. И это было больше сорока лет назад!

Что же происходит теперь? Неужто Несущие Слово и их обезумевший повелитель настолько испорчены, что могут вынашивать преступный замысел сорок лет и в конечном итоге поступить столь несоразмерно низко, что сама галактика задыхается от изумления?

Браэллен уверен, что капитан Дамокл потрясен этим. Он никогда не видел его настолько целеустремленным и мрачным. Такое предательство хуже смерти. Предательство поразило его и пошатнуло его веру в святость Имперской Истины.

И это еще до того, как начинаешь размышлять над преображением Несущих Слово, видишь их измененную символику и раскраску, доспехи, украшенные эзотерическими и откровенно непонятными изображениями и модификациями. Готовность якшаться с суеверными и дикими фанатиками.

Их поглотил какой-нибудь массовый бред о колдовстве?

Или же нечто более мрачное и коварное запустило свой яд в их вены и обратило их разумы против сородичей?

Приближается следующая волна. Браэллен видит, как они бегут вверх по склонам, черная масса одеяний с выставленным напоказ оружием. Тысячи Братьев Ножа топчут мертвецов, оставшихся от последней атаки, и, словно выходящая из берегов река, катятся к воротам и штурмуют стены.

Армия — Девятнадцатый Нуминский, Двадцать первый Нуминский, Шестой Неридский «Западники» и Второй Ультимы Эруда — открывает огонь. Лазерные винтовки дают залпы, орудия легкой поддержки и группового пользования трещат, гранатометы лязгают и хлопают. Пережевывая движущиеся шеренги, включаются тяжелые автопушки.

Очередная бойня. Черные фигуры падают. Умирая, некоторые взрываются, как шаровые молнии, убивая людей вокруг себя.

Браэллен сжимает болтер, борясь с искушением открыть огонь.

— Капитан! Капитан!

Позади строя движется сержант Домициан. Когда он проходит мимо, люди оборачиваются.

Домициан добирается до капитана Дамокла.

— Сэр, — произносит он. — Проклятый вокс только что засветился.

[отметка: 11.10.13]

Сержант Анхиз резко поворачивается.

— Что ты сказал? — спрашивает он.