Любовь и смерть в толпе - Наталья Андреева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В один из маленьких, но очень уютных ресторанчиков, каких в центре было великое множество, направлялись Катя и Борис. Не Кася, а именно Катя! Да-да! Загорелая длинноногая блондинка, сотрудница детективного агентства «Частная жизнь»! Впрочем, Люба волновалась напрасно. Эти двое так заняты были друг другом, что по сторонам не смотрели и ее не заметили. Борис улыбался, поддерживая девушку под локоток, Катя весело смеялась. Лицо у нее было счастливое. Минута, и они скрылись за стеклянными дверями. Борис галантно пропустил девушку вперед. Люба не сомневалась, что где-то поблизости припаркована его шикарная машина.
Ей стало за них стыдно. Точнее, за него. Катя могла и не знать, что Борис завтра женится. Она вообще могла не знать, что кого-то расписывают среди недели. Потом Люба стала искать ему оправдание. Это деловое свидание. Исключительно деловое. Борис по-прежнему занят поисками дочери Климова по поручению самого же Климова. Он вызвал Катю на встречу, потому что ему нужна информация. Ему нужен отчет. Ему нужно… Да по его лицу и так понятно, что ему нужно!
Надо же было ей на них наткнуться! Или им наткнуться на нее! Такой огромный город! Так много мест, где можно пообедать! И вдруг они встречаются! Люба злилась на себя. Ведь надо же что-то делать! Звонить Касе? Сорвать завтрашнее бракосочетание? А если это и впрямь деловой обед? Но у Бориса такое выражение лица! Впрочем, Катя же очень красивая девушка! На всех красивых девушек мужчины смотрят одинаково, вне зависимости от того, хотят они на них жениться или же не хотят. Это их обычное выражение лица в таких случаях. Как будто сама Люба не ужинала с Борисом! Да, но он смотрел на нее при этом совершенно не так. Вот это был деловой ужин, и ничего больше. А то, что происходит сейчас, — это измена.
«Маньячка, — тут же обругала себя Люба. — Нимфоманка. Лечиться тебе надо. Или ехать на отдых, на модный курорт. Стоит тебе увидеть вместе красивого мужчину и красивую девушку, ты тут же начинаешь думать, что они любовники. Уйми свое богатое воображение. Будем считать, что тебе показалось».
Касе она не позвонила. Никому не позвонила. Даже Люське, с которой привыкла делиться всем. Кстати, Апельсинчик должна была присутствовать на завтрашнем бракосочетании и на ужине в честь новобрачных тоже. «В качестве свадебного генерала», — пошутила Людмила. Но время выкроила. С еще большим энтузиазмом, чем Люба, она выбирала себе наряд. Так, может, обойдется?
Нет, Люба не стала никому звонить. Хотя очень хотела позвонить Климову и сказать: «Георгий Кимович! Что же вы наделали!» Но не позвонила. Зато ей позвонил Самохвалов, причем издалека. По мобильному телефону. Голос у него был странный.
— Что-то случилось? — тут же спросила Люба.
— Ничего, если не считать, что я дурак. Съездил впустую.
— Они там больше не живут? — удивилась Люба.
— Живут, — ответил Стас. Теперь она поняла: голос у него был загадочный. — Но сейчас в отъезде.
— И куда же они уехали?
— Ты себе даже не представляешь! В Москву!
— Как в Москву? И бывшая жена, и дочь Климова? Обе?
— Ага.
— А ее семья? Я имею в виду дочь Климова. Марию Георгиевну. Ее детей, внуков Климова. Хоть что-то удалось узнать?
— Вся семья Марии Георгиевны Климовой отбыла в Москву. В полном составе.
— Но зачем?
— Есть повод, — все также загадочно ответил Самохвалов.
— Наследство, да? — догадалась Люба.
— Ага. Климовские миллионы. Короче, мне придется здесь заночевать, — вздохнул Стас. — Ты себе даже не представляешь тутошную гостиницу. Но ехать в ночь я не могу. Устал как собака! Ну и денек выдался! Мне надо выспаться. Хотя бы несколько часиков придавить. Двое суток на ногах. И это в свои законные отгулы! Вместо того чтобы сидеть с удочкой на берегу и наслаждаться тишиной!
— Кончай ныть.
— Как ты жестока, милая. К человеку, который смертельно устал, — он не сдержался и зевнул. Или нарочно зевнул.
— Боюсь, ты не успеешь на церемонию бракосочетания, — заметила она.
— Ты что, забыла? Меня ж не приглашали!
— Ах да.
— А почему у тебя такой печальный голос, милая? — заботливо спросил Стас.
— Да так.
— Ну, ну, не переживай, Любовь Александровна. Найдешь другого.
— Да не в этом дело.
Люба сделала паузу. Не хотелось сплетничать.
— Договаривай, — нажал Самохвалов, и она сдалась.
— Тебе будет неприятно это услышать.
— Кончай тянуть кота за хвост! — разозлился Стас. — Время капает, а мы с тобой не миллионеры!
— Я сегодня видела Катю и Бориса. Вместе. Они обедали в ресторане.
— Мою Катю и твоего Бориса?! Вместе?!
— Какое свинство! — сказали они в один голос. Потом Люба:
— Как он мог!
Стас:
— Как она могла?
— Стас, что делать?
— Может, это было деловое свидание? — предположил он.
— Мне хотелось бы так думать. Но что-то в выражении их лиц мне не понравилось. То есть понравилось бы, если бы не завтрашняя женитьба Бориса на Касе. На нее он так никогда не смотрел.
— Знаешь, милая, ты на многое мне открыла глаза, — задумчиво сказал Стас. — Я постараюсь успеть на эту церемонию. Во сколько она, говоришь?
— В три. Потом ужин, а поздно вечером им на самолет.
— Я постараюсь успеть, — повторил Стас. — А ты тяни резину.
— То есть?
— Опоздай в загс. Ты свидетель, без тебя все равно не начнут. Завтра тебя ждет немало сюрпризов. Как и меня сегодня. И вчера.
— Что ты раскопал? — насторожилась Люба.
— Иннокентий Тюль неделю назад улетел к сестре в Штаты.
— Сбежал? — ахнула она.
— А кто же тогда подбросил бумаги и лекарство Тюлю-старшему? — ехидно спросил Стас.
— Значит, у Иннокентия есть сообщник!
— Михаил Абрамович Тюль вспомнил, кого подвозил недавно в офис. И кого оставлял ненадолго в своей машине. Похоже, мы имеем дело с гениальным комбинатором. Я снимаю перед ним шляпу.
— Кто он, Стас?
— Мерлин. Волшебник. Супермозг. Ты все узнаешь завтра. Жаль, что я так устал. Рванул бы в Москву немедленно. Но сил нет. Боюсь попасть в аварию. Надо хотя бы пару часиков поспать, да и машина у меня не та. Старенькая. Но я постараюсь успеть. До завтра, Любовь Александровна. Я тебя целую, — неожиданно сказал он.
Люба оторопела. Пока она думала, что ответить, Стас уже дал отбой. С ней же приключилась бессонница. На завтра Любовь Александровна Петрова отменила все дела, чтобы быть свидетельницей на бракосочетании Каси. Она должна была выглядеть свежо, чтобы светлый костюм оказался к лицу. Она хотела быть юной и сияющей. А вместо этого ворочалась с боку на бок и никак не могла заснуть. В голову лезли неприятные мысли. Кто он, этот супермозг? И что за комбинация? Похоже, и ее тоже использовали, ввели в игру в качестве фигуры, будем надеяться, что не пешки, и в нужный момент принесли в жертву.
«Меня съели, — думала Любовь Александровна Петрова, уже засыпая. — А я этого даже и не заметила…»
На следующий день она долго пыталась замазать тональным кремом темные круги под глазами, а перед этим лежала с час, меняя примочки. Сделала настой ромашки, часть его заморозила и потом прикладывала к мешкам под глазами то горячий компресс, то кубик льда, но и это мало помогло. В загс она и в самом деле опоздала, но сделала это не нарочно. Впрочем, молодые тоже задержались. Задержалась и Люська, но это Любу не удивило. Подруга человек чрезвычайно занятой, но самое интересное никогда не пропустит.
Люба стояла у загса с букетом в руках и нервничала. Не было Бориса и Каси, не было и Самохвалова, не было Апельсинчика. Двери Дворца бракосочетаний были гостеприимно распахнуты для жениха и невесты и их гостей, а те, судя по всему, застряли в пробке. Наконец подъехал белый лимузин. Из него вышла Кася в подвенечном платье. Лицо у нее было сияющее. Невесту сопровождали мужчина и женщина пенсионного возраста. Люба догадалась, что это родители невесты. Одеты они были скромно и явно смущались.
— А где Борис? — рассеянно спросила Люба. -Я хотела сказать, жених?
Потом спохватилась: они же должны приехать в загс на разных машинах. Жених и невеста. Вроде бы. Сама Любовь Александровна выходила замуж без всяких церемоний. В загс ее привез жених, и никого это не смутило. История эта быльем поросла, но подробности Люба помнила. В отличие от Людмилы ей доводилось солировать под марш Мендельсона лишь однажды, и все это закончилось печально. А щедрый Климов решил все обставить в лучших традициях. С лимузином. Кстати, а где он сам? В другой машине, с Борисом?
— Ой, Любовь Александровна! — всплеснула руками Кася. — Георгий Кимович последнее время сам не свой! На него так подействовала эта история с Тюлем!
— Какая история?
— Ну как же! Он оказался преступником! У Георгия Кимовича даже сердце прихватило! Борис сказал, что не знает, сможет ли Климов присутствовать на церемонии. Они посадили меня в машину и отправили за родителями в гостиницу. Борис был так щедр! Он поселил всех моих родственников, маму, папу, сестер и брата в шикарной гостинице! И всем купил билеты на поезд! Туда и обратно! -тараторила Кася. — А сам сказал, что задержится. Если Климов оправится, они приедут вместе на другой машине, а если нет…