Судьба моряка - Ханна Мина

Можно предположить, что отец вытащил все бидоны из этого трюма. Ночью, при бледном свете луны, он не смог, очевидно, пробраться дальше этого трюма. Он работал вместе с моряками, как я сейчас. Нырял и сдвигал бидоны с места. В его задачу входило именно сбить бидон с места. Бидон отрывался от дна и поднимался, вода, завихряясь, сама подталкивала его к прорези люка, где его подхватывали разместившиеся над люком моряки, они бросали бидоны за борт, волны выбрасывали их на берег, а там ранним утром моряки собирали «урожай». Теперь я имел полное представление об этой операции. Да, все было именно так, как говорили моряки. Мне предстояло прочесать все трюмы, один за другим, ничего не делать наобум. Стоит мне удалиться от люка, как я окажусь далеко от места, откуда падает свет, и тотчас собьюсь с пути, заблужусь. Стану жертвой самомнения, собственного безрассудства.

Взошло солнце, приветливое, доброе. Хотелось, чтобы оно было более жарким. «Ничего, — подумал я, — скоро пригреет сильнее». Мне показалось, что я выхожу из колодца — трюм похож на четырехугольный глубокий колодец с холодной, мутной, дурно пахнущей водой. Я задыхался от тяжелого запаха. Пожалуй, я перерасходовал силы. Надо быть экономнее. Так поступают опытные моряки, так буду делать и я. С каждым погружением мне будет все привычнее находиться под водой, я буду более уверен в себе, не стану делать лишних, ненужных движений, как в первый раз. Теперь мне это понятно. Опыт учит. Я учусь на собственном опыте. Если бы отец был рядом, он наверняка сделал бы мне немало замечаний. Нырял бы вместе со мной и наблюдал бы, что и как я делаю. «Будь умерен в движениях, — говорил он. — Работай руками уверенно, сильно, не спеши, сгребай ладонями воду к себе, пусть твое тело ракетой устремляется вперед. Лишние движения утомляют пловца. Начинающие всегда делают слишком много ненужных движений и поэтому устают. Бьют по поверхности воды ногами. Это выглядит смешно. Зачем бить ногами? Смех. Человек не должен лягаться, он не мул. От этого бывают судороги мышц ног. Не поднимай ноги над водой. Пусть они будут позади тебя. Двигай ими как ножницами — и все. Ножницы, толчок вперед — и тело разрезает воду легко, красиво. Последи за лягушкой, посмотри, как она плавает. Ты видел, чтобы лягушка вытаскивала лапки из воды и била ими позади себя? Лапки ее все время остаются в воде, двигаются разом — врозь, вместе, врозь, вместе, — полное взаимодействие между движениями задних и передних лапок. Запомни, что я говорю… Это особенно важно при нырянии».

Я запомнил сказанное отцом. Умение надолго задержать дыхание — природный дар в нашей семье. У меня здоровые легкие, как у отца. Я могу спуститься в трюм и оставаться там долго, что и делаю сейчас. Солнце помогает мне, освещает трюм. Улучшает видимость под водой. Вот углы — это действительно проблема. Как обследовать углы? Нужен фонарь. У портового начальства такую лампу не получишь, власти и не думают нам помогать. Какое им дело до утонувшего моряка? Пусть утонут хоть все моряки. В порту и в городе станет легче дышать без этих «смутьянов». Житель оккупированной страны не имеет никаких прав. Его кровь ничего не стоит, тем более если он взбунтовался. Кровь моего отца тоже любой мог пролить. Я потребовал бы ответа за нее, если бы отец погиб от рук властей. Но он умер в море. Как потребовать у моря ответа за его кровь?

Некоторые вопросы так и остаются без ответа. Ответ может быть сложнее и опаснее вопроса. У моря не потребуешь выкупа за смерть, за кровь. Море дает и берет, что хочет. У него свое собственное слово. Своя непостижимая тайна. Перед его величием любая дерзость выглядит богохульством. Если бы мой отец услышал, что я хулю море, он бы меня наказал. Если бы я погиб в море, отец не стал бы мстить морю. Безумец тот, кто мстит морю, а мой отец не был безумцем… Что? Разве у меня есть какие-нибудь сомнения в этой истине? Неужели он в какой-то мере был безумцем? А как же тогда назвать тот случай на реке? Течение выбрасывало суда и пароходы в море. Река принесла их в жертву морю. Река, стекающая с гор, ее воды образуются из горных слез; она, впадающая в море, хотела преподнести ему угощение, доставить радость, доказать свою преданность и покорность, она несла морю подарки с равнин, а мой отец явился, как пират в черной одежде, и отнял подарок у того, кому он предназначался. Река возмущалась, бунтовала, такой бури, которую она обрушила на сушу, еще никто и никогда не видел. Она стремилась соединиться с морем во что бы то ни стало, а мой отец встал у нее на пути. Смелый человек противопоставил свою силу и решимость могуществу вод. Он сказал реке: «Остановись, я здесь перед тобой». И спросила река: «Разреши мне, посланнице гор, передать подарок горных вершин бездне». А он в ответ: «Я и вершина, и бездна, я гора, равнина и море, я человек и не позволю, чтобы то, что создано моими руками, подвергалось разрушению, будь это подарок реки морю или подношение раба господину». И тогда река сказала: «Бог шторма разгневается и никогда не простит тебя». «Я знаю шторм, — ответил отец, — и не боюсь его, я знаю море и не страшусь его власти. Эти корабли находятся под моей защитой, а что берет под свою защиту человек, природа никогда не осмелится сокрушить». Вот так и случилось, что отец вырвал из горла моря его добычу. Отныне они враждовали друг с другом, мстили друг другу. Затем сгорел грузовой пароход и затонул в море. Его хозяева отреклись от судна в бессилии или в отчаянии — кто знает? Бросили его как добычу тому, кто за ней охотился, — преподнесли воде как подарок огня. Но мой отец еще раз явился в море как пират и сказал ему: «Остановись, я здесь, перед тобой». Море открыло свой огромный глаз, смерило взглядом дерзкого пришельца и сказало: «Оставь морю то, что принадлежит морю, предоставь суше то, что принадлежит суше, и тогда я твой друг». И он ответил морю: «Тот, кто нападает, становится врагом, а с врагом разве можно жить в мире?» Между ними началось сражение, море отомстило за себя и убило моего отца. Теперь настал мой черед отомстить за эту месть, пришел мой черед позаботиться о том, что было моим отцом… Я не могу поступить иначе, не могу предать моего отца.

Я посмотрел на сопровождавших меня моряков. Я совсем забыл о них. Я видел отца, разговаривал с ним. Просил у него совета, и он сказал мне: «Ты узнал, что такое море. Будь крепким как сталь и отомсти за меня… Вытащи мой труп из пасти воды и предай земле, поступи, как подобает сыну… Не говори, что море страшное, ибо человек страшнее; не говори, что море могущественное, ибо человек более могуществен. Уважай море не меньше, чем прежде, но не меньше прежнего уважай самого себя. Борись. Не сдавайся. Таков закон жизни. Жизнь — это борьба. Борьба начинается с малого, а заканчивается большим… Если ты моряк, Докажи это, если ты смел, и это докажи. А если это тебе не под силу, значит, ты не мой сын… Сыновья предают отцов, отказываясь следовать по их стопам. Отказываются из страха, а кончается все предательством».