Исчезнувший - Джеффри Дивер

— В-е-й-р. — Добавив в чашку еще сахару, она продолжила: — Несколько лет назад он был иллюзионистом. Я позвонила мистеру Бальзаку, ибо никто лучше его не знает эту профессию, сообщила ему профиль и передала кое-что из того, что Кудесник говорил сегодня Линкольну. Мистер Бальзак повел себя очень странно — если не сказать больше. — Кара посмотрела на Сакс. — В общем, так же, как сегодня утром. Сначала вообще не хотел помогать, но потом успокоился и сказал мне, что это очень похоже на Вейра.

— Почему? — спросила Сакс.

— Он примерно того же возраста — пятидесяти с небольшим. К тому же Вейр был известен своими опасными трюками. Манипуляции с бритвенными лезвиями и ножами. Он также один из немногих, кто когда-либо исполнял «Пылающее зеркало». А еще — помните, я говорила, что иллюзионисты всегда на чем-то специализируются? Очень трудно найти исполнителя, который хорошо справляется с различными трюками — иллюзия, эскапизм, протейская магия и ловкость рук, даже чревовещание и ментализм. Так вот, Вейр исполнял все это. И еще он был экспертом по Гудини. Кое-что из того, что сегодня делал Кудесник, — это фокусы Гудини или те, что на них основаны. Теперь насчет того, что он назвал себя Чародеем. В девятнадцатом веке был один фокусник, Джон Генри Андерсон. Он именно так себя и называл — Северный Чародей. Андерсон был очень талантлив, но ему не везло с огнем. Пару раз огонь почти полностью уничтожил все его оборудование. По словам Дэвида, Вейр сильно обгорел во время пожара в цирке.

— Шрамы, — кивнул Райм. — И помешательство на огне.

— Возможно, такой голос у него не из-за астмы, — предположила Сакс. — Огонь мог повредить легкие.

— Когда с Вейром произошел несчастный случай? — спросил Селлитто.

— Три года назад. Цирк шапито, в котором он репетировал, сгорел, жена Вейра погибла. Тогда они только что поженились. Больше никто серьезно не пострадал.

Это была хорошая зацепка.

— Мел! — крикнул Райм, забыв о тревоге за свои легкие. — Мел!

Через секунду в комнате появился Мел.

— Судя по голосу, ты чувствуешь себя лучше.

— Обыщи все базы данных. Нужна подробная информация на Эрика Вейра. В-е-й-р. Артист, иллюзионист, фокусник. Возможно, он и есть наш преступник.

— Вы узнали его имя? — удивился эксперт. Райм указал на Кару:

— Это она узнала.

— Поразительно! — Через несколько минут Купер вернулся, держа в руках несколько распечаток. — Тут не слишком много, — пролистав их, сказал он. — Похоже, он держит в тайне все, что касается его жизни. Эрик Альберт Вейр. Родился в Лас-Вегасе в октябре 1950 года. О детстве почти ничего не известно. Учился у Рэндольфа Шлегера, выступавшего под псевдонимом Сатани…

— Его все знают, — вставила Кара. — Он исполнял много мрачных иллюзий. Возможно, он как раз и приобрел известность с этим «Пылающим зеркалом».

— Шлегер жив?

— Нет, давно умер.

— Вейр работал ассистентом в различных цирках, казино и зрелищных предприятиях, — продолжал Купер, — потом стал выступать самостоятельно как иллюзионист и актер-трансформатор. Три года назад женился на Мэри Косгроув.

Вскоре после этого объявился в Кливленде, в цирке «Томас Хасбро и братья Келлер». Однажды во время репетиции вспыхнул пожар. Передвижной цирк сгорел, Вейр получил ожоги третьей степени, а жена его погибла. После этого о нем нет никаких упоминаний.

— Найди его родственников.

Селлитто обещал найти. Поскольку Беддинг и Сол были заняты, детектив позвонил в отдел убийств Большого дома и подключил к работе тамошних оперативников.

— Есть кое-что еще, — просматривая распечатки, добавил Купер. — За два года до пожара Вейр был арестован и осужден за неосторожное поведение, угрожающее жизни и здоровью людей. Отсидел тридцать суток. Кто-то из зрителей получил серьезные ожоги, когда на сцене что-то пошло не так. Было еще несколько гражданских исков к Вейру со стороны дирекции театров за нанесенный ущерб и полученные служащими телесные повреждения и несколько исков со стороны Вейра за нарушение условий контракта. Во время одного представления директор цирка обнаружил, что Вейр использует настоящий пистолет с настоящими патронами. Вейр не отказался от фокуса, и директор уволил его. — Пробежав глазами еще несколько страниц, эксперт продолжал: — В одной из статей я обнаружил фамилии двух ассистентов, которые работали с ним в момент пожара. Один сейчас в Рино, другой — в Лас-Вегасе. В полиции штата Невада я получил их номера телефонов.

— По тамошнему времени сейчас только девять. — Райм взглянул на часы. — Подключи громкоговорящую связь, Том.

— Нет, после всего, что случилось, вам нужно отдохнуть.

— Всего два звонка, а потом я пойду спать. Обещаю. — Помощник задумался. — Заранее благодарен.

Кивнув, Том удалился, но почти сразу вернулся с телефоном в руках. Подключив его, он установил аппарат на прикроватный столик.

— Через десять минут я все отключу. — Том произнес это так твердо, что Райм ему поверил.

— Ладно.

Покончив со вторым сандвичем, Селлитто набрал номер. Записанный на пленку голос жены Артура Лессера предложил оставить сообщение. Селлитто так и сделал, после чего набрал номер второго ассистента.

Джон Китинг ответил сразу, и Селлитто объяснил, что ведется расследование и ему хотят задать несколько вопросов. После паузы мужской голос нервно спросил:

— Вы о чем? Это нью-йоркская полиция?

— Да.

— Хорошо. Тогда все в порядке.

— Вы работали когда-то на человека по имени Эрик Вейр? — осведомился Селлитто.

— На мистера Вейра? Ну да, работал. А что?

— Вы, случайно, не знаете, где он?

— А почему вы об этом спрашиваете?

— Мы хотим поговорить с ним по поводу нашего расследования.

— О Господи… О чем? О чем вы хотите поговорить с ним?

— Мы хотим задать ему несколько общих вопросов. В последнее время вы не имели с ним никаких контактов? — Опять пауза. — Сэр! — позвал Селлитто.

— Это забавно. Забавно, что вы спрашиваете меня о нем. — Голос Китинга звенел. — Что ж, я скажу вам. О мистере Вейре я не слышал много лет. Я даже считал, что он умер. В Огайо, когда мы в последний раз работали с ним, случился пожар. Он сильно обгорел — очень сильно. Потом мистер Вейр исчез, и все мы решили, что он умер. Но шесть или семь недель назад он позвонил.

— Откуда? — спросил Райм.

— Не знаю. Он не говорил, а я не спрашивал. Зачем спрашивать, откуда вам звонят? Об этом просто не думаешь. Вы сами-то об этом когда-нибудь спрашивали?

— И чего же он хотел? — полюбопытствовал Райм.

— Он хотел знать, поддерживаю ли я отношения с кем-нибудь из того цирка, где случился пожар, — цирка «Хасбро». Но ведь это было в Огайо три года назад. «Хасбро» больше не существует. После пожара владелец закрыл его, и теперь там совсем другое шоу. Да и почему я должен поддерживать отношения с кем-то из этого цирка? Я ведь живу здесь, в Рино. Я так ему и сказал. И тут он взвился.

— Разозлился? — догадалась Сакс.

— О, еще как!

— Продолжайте, — еле сдерживая нетерпение, попросил Райм. — Что еще он сказал?

— Так это все. Остальное мелочи. О, он, конечно, насмехался надо мной. Выпускал когти, как в старые добрые времена… Вы знаете, что он сделал, позвонив?

— И что же он сделал? — поощрил его Райм.

— Он только сказал: «Это Эрик». И все. Ни «Здравствуйте», ни «Привет, Джон! Ты помнишь меня?» Нет — «Это Эрик». После пожара я ни разу не говорил с ним, и что же он сказал? «Это Эрик». Все эти годы — после того как я избавился от него… я так старался от него избавиться… и вот получается, что я от него вовсе не избавился. Я знаю, что не сделал ничего плохого, а он говорит со мной так, будто я во всем виноват. Это все равно что получить заказ от клиента, принести ему еду и услышать от него, будто он совсем не то заказывал. Но ведь все знают, что произошло — он сам передумал, а тебя обвиняет, словно это твоя вина и именно ты учинил все эти неприятности.

— И больше ничего? Он больше ничего не говорил? — допытывался Селлитто.

Ответом ему был вздох.

— А вы можете просто рассказать нам о нем? — вступила в разговор Сакс. — Где он любит бывать, кто его друзья, какие у него увлечения?

— Конечно, — мгновенно ответил Китинг. — Все, о чем вы спрашиваете, — иллюзия и еще раз иллюзия.

— В каком смысле? — спросил Райм.

— В том смысле, что это и есть его друзья, увлечения и все прочее. Вы понимаете меня? Ничего другого у него нет. Вейра интересует только его профессия.

— Ну а какой у него склад ума? Как он относится к жизни? — спросила Сакс.

Долгая пауза.

— Все эти три года я дважды в неделю по пятьдесят минут пытался понять его, но так и не смог. Три года. И он все еще мучит меня. Я… — Китинг разразился странным резким смехом. — Вы слышали? Я сказал «мучит». А хотел сказать «преследует». Он все еще преследует меня. Как там по Фрейду? Я должен кое-что пережить в следующий понедельник, в 9 часов утра.