Секретный Дозор - Юрий Мишин

Как раз в это время из сумки ближайшей к нам мамаши выглянула симпатичная мордашка уже довольно крупного детеныша.

— Сколько ему? — спросил я. — Два, три месяца?

— Три с половиной, — улыбнулся служитель. — Самый шалун из всех, — и, заботливо подложил сена в кормушку.

— Ну а оборотни? — продолжал я гнуть свое.

— А что оборотни? Те же Темные, только хуже. Думаю, что если это был Темный, то из низших. Но, уверяю, вас дозорный, сам ничего не видел. А если бы видел, то сказал. Нельзя трогать живность. Они твари бессловесные…

— А люди?

— А что люди? — вопросом на вопрос ответил Иванов, лупоглазо уставившись на меня. — Люди тоже разные бывают. Иногда хуже оборотней. Да и сами о себе позаботиться могут. И ты, опер, меня Темного на словах не лови. Я сказал, что думаю.

Спорить мне не хотелось, и я примирительно произнес:

— Ладно, забудь.

Было ясно, что больше от него ничего не добиться:

— Где мне найти Ильина?

— Ильина? А возле птиц. Ты, когда шел ко мне, то направо повернул, а надо было брать левее. Сан Саныч сейчас должен быть уже там. Время кормежки. Седой такой. Старичок. Только он почти всегда под «газом». Даже с утра. Так что не очень верь ему.

— Хорошо, постараюсь. Спасибо за сотрудничество, Темный, — поблагодарил я Иванова и, повернувшись, двинулся в обратную сторону.

«Темному верить — себя не уважать», — эту формулировку вдалбливали нам с начала учебы. Но как быть в этом случае? Иванов явно не врет. Да и какой ему, магу, смысл калечить живность? А вот смог бы он выдать оборотня? Не уверен. Оборотень он хоть и монстр, даже с точки зрения Темных, но все же свой. С другой стороны невооруженным глазом видна теплота и нежность отношения служителя к своим подопечным. Так поверишь ли ты ему, Муромцев? Не знаю, не знаю, посмотрим. Доложу Соколову, а там видно будет, но сначала — Ильин.

Маленького седенького, похожего на гнома старичка я и вправду нашел в птичнике, возле клетки в вороном. Птицу, как следовало из надписи на информационной табличке, звали Яшей. Яша, не в пример Ильину важно, видимо осознавая собственную значимость, не спеша прохаживался возле кормушки, всякий раз выхватывая из нее какие-то только ему одному ведомые вкусности. Служитель же напротив, суетился, не переставая что-то бормотать себе под нос. На меня он не обратил никакого внимания, видимо принимая за запоздалого посетителя. Остановившись, я посмотрел на него сквозь Сумрак. Нет, обычный человек. Действительно слегка нетрезв, об этом говорило не только его поведение, но и небольшое лиловое свечение в ауре старичка.

— Здравствуйте, — опасаясь, старческой глухоты, громче, чем обычно поздоровался я с Ильиным.

— Здравствуй, здравствуй, мил человек, — не оборачиваясь, ответил старичок. — Чем обязан?

«Однако, — подумал я, — у него, что глаза на затылке?»

— Вы Ильин?

— Ну, я, — служитель, наконец, отставив метлу, повернулся ко мне. — Милиция, ФСБ или нечто иное? — улыбнулся он.

Я вздрогнул и еще раз внимательно просмотрел его ауру. Нет, ничего необычного — просто человек. Но на всякий случай я решил отшутиться:

— Всего понемногу, дедушка.

— На счет жука? — снова поставил он меня в тупик.

— И на счет него тоже, Сан Саныч. А что действительно был жук?

Ильин взял меня за руку и потащил вглубь зоопарка, бормоча:

— Пойдем, пойдем, мил человек. Сейчас все сам узреешь. Тут уже приходили, спрашивали. Зоологи, говорят мы. А я то, вижу… Они такие же зоологи, как я балерина. Уж скорее спецагенты какие.

— Фильмов насмотрелись дедушка?

— Почему фильмов? — удивился он. — И так вижу. Я тех, которые приходили, сразу раскусил. Меня не проведешь!

Мне стало интересно и, я спросил:

— Как же вы их раскусили, дедушка?

— Как, как! Очень просто. Сначала удивился, конечно, будто мне в подсачек птеродактиль какой попался, а потом сразу понял — спецагенты они.

Сан Саныч, бодро увлекая меня за собой, свернул на боковую дорожку, ведущую, если верить указателям, к верблюжьему загону продолжая на ходу рассказывать:

— Вот, к примеру, те, шо приходили до тебя. Жуком тоже антересовались. С первого взгляду и не поймешь ничего, учат ведь вас. И тебя мил человек тоже учили, но ты в обиду не бери, ты какой-то другой. Не то, что оне. Ты… понимашь, душе возле тебя уютно. Как бальзам какой. Располагает…

— Ну а они, Сан Саныч?

— Оне? Оне старые какие-то. Будто не один век прожили на белом свете. Ничему не удивляются. Вот давеча участковый приходил. Тоже по поводу верблюжонка. Я как есть и выложил ему на счет жука-то. Он сначала на меня вытаращился, а потом вижу, посчитал, шо я по нетрезвому делу все увидел. Ну и не стал слушать. Записал мои слова в протокольчик, да и ушел. Еще и директору жалиться начал про меня. Дескать на рабочем месте и не тверёзый… Ну наш директор-то меня знает! Поругал, конечно, для порядку. А шо, я не против. Я и не скрываю, что приложился надысь маленько. Да шо из того? У меня самочувствие лучше. А мне лучше, то и живности тоже. Вон, Яшка-то, ворон. Он пьяного за версту чует…

— Дедушка, — прервал я словоохотливого старичка, так что на счет тех, которые передо мной приходили?

Ильин остановился перед загоном и сказал:

— Спецагенты энти? Не удивились оне, — мил человек, — вот шо. Я им все про жука-то и выложил, а оне хоть бы что. Стоять и ни в одном глазу, как я после стакана красненького. Другой человек смеяться бы стал. Ну, там, у виска повертел. Бывает. Не впервой. Я и не обижаюсь. А энти выслушали все, поблагодарили, как будто я им про простого бродячего кота рассказал. И все! А жуки, оне в наших краях не каждый день встречаются. Так то. Потому и спецагенты оне. Да и ты тоже. Может, уважишь старика, намекнешь откуда? Уж больно антересуюсь!

Я подумал, что надо бы действительно заинтересовать деда. В разумных пределах, конечно. Но так, что бы самому не раствориться в Сумраке за обман. Решившись, я подмигнул Ильину и сказал:

— Скажу, Сан Саныч, может и не все, но что можно скажу, поскольку вижу, что человек вы положительный. Или намекну. Но сначала дело! Так, что давайте все как на духу про жука расскажите.

— Про жука, так про жука, — обрадовался дед. — Мне скрывать нечо. Вот загон для верблюдов. Вишь?

— Вижу, — подтвердил я.

— Так вот. В тот день, а это было вчера, я маленько задержался на работе…

— Почему, дедушка?

— Почему, почему? Около восьми часов вечера, ну когда работа у меня закончилась, я немного принял для здоровья. Красненького. Да и прилег вот тут в дежурной будочке, — Ильин показал на стоящий между клетками служебный вагончик. — Ну и разморило меня, как полагается. Сам понимаешь. А когда проснулся, было уже темно. Время точно сказать не могу, но думаю, что около десяти было.