Люби меня - Анна Брукс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он кивает ублюдку, который держит Рейн, и тот засовывает нож в кобуру на бедре. После того, как мужик ослабляет руку вокруг её талии, он толкает её ко мне. Одной рукой я завожу её за спину, а потом налетаю на него и бью кулаком в челюсть. Он замахивается на меня правой рукой, и я левой ладонью выхватываю его нож, а затем делаю подсечку, так что он падает на спину. Не дыша, я приземляюсь на него и прижимаю лезвие к его горлу.
— Если ты когда-нибудь… когда-нибудь, — кричу я, — прикоснешься к ней еще раз, я возьму этот нож и отрежу твой член, прежде чем скормить его тебе.
— Чёрт возьми, Вон. Слезь с него, — приказывает Пити с дивана.
— Ты меня слышишь? — спрашиваю я этого придурка, игнорируя Пити.
Он кивает, но мне этого мало.
— Ты, бл*дь, немой? Отвечай!
— Я слышу тебя, — выдыхает он и хватает меня за руку.
Я вонзаю нож в деревянный пол в сантиметре от его головы и впиваюсь коленом ему в живот, прежде чем встать. Он отползает, а я встаю и протягиваю руку Рейн. Она хватает её, и я отгораживаю девушку от них, вставая впереди неё, чувствуя, как она хватается сзади за мою куртку. Я хочу успокоить её, сказать, что всё будет хорошо, но лишь дотрагиваюсь до её бёдер рукой.
Я знаю, почему Пити здесь… и знаю, чего он хочет.
— Слышал, Грязь нанёс тебе визит.
Я не подтверждаю и не отрицаю, но продолжаю смотреть на него. Я изо всех сил стараюсь сдержать свой гнев, потому что хочу, чтобы они ушли, чтобы я мог попытаться объяснить это дерьмо Рейн.
— Ты же знаешь, что будет, если я не получу свои деньги.
— И ты знаешь, что мне всё равно.
— Это плохо, Ви.
— Это возмездие.
Пити встает и жестом приказывает своему парню уйти. Как только он оказывается в коридоре, Пити подходит ближе, и тело Рейн сжимается позади меня. Его черты на мгновение расслабляются.
— Всего пятнадцать тысяч, приятель. Я знаю, что у тебя они есть.
— Я не должен платить по её долгам.
Горло сжимается, когда я говорю это, но это правда. Мне потребовалось более двух десятилетий, чтобы прийти к этому осознанию, но всё же.
— Чёрт, Вон. Не заставляй меня делать это.
— Я ничего не заставляю тебя делать.
Он вынимает зубочистку изо рта и качает головой.
— Две недели.
Прошёл уже месяц с тех пор, как здесь был Грязь. Я удивлен, что Пити так долго не приходил.
— Не продлевай её срок из-за меня. Я тебе ни хрена не заплачу.
Положив руку на ручку двери, он усмехается.
— Ты действительно хладнокровный ублюдок, не так ли?
Вместо того чтобы удостоить его ответом, я прищуриваюсь. Он кивает и выходит. Как только я слышу, что дверь на уровне улицы закрывается, я поворачиваюсь и обхватываю лицо Рейн обеими руками.
— Ты в порядке?
— Да, да. Думаю, что так.
У меня пересыхает в горле, и я притягиваю её к себе.
— Мне очень жаль. Чёрт, прости меня, детка. Это ни хрена не должно тебя касаться.
Легкая дрожь пробегает по её телу, но она держится изо всех сил. Я жду, когда Рейн спросит, и раздумываю, что ответить.
— Что происходит, Вон?
Она не дает мне много времени на обдумывание, поэтому я просто выплескиваю всю правду.
— Моя мать должна Пити деньги. А Пити не любит, когда его кидают и обманывают. Например, если ты не заплатишь, то быстро станешь мёртвым.
— За что она должна ему деньги?
— Наркотики. Наверное, метамфетамин.
Я слышу вздох, прежде чем она пытается скрыть его, прочищая горло. Рейн поднимает голову и кладёт руку мне на щёку.
— У меня есть кое-какие сбережения. Не вся сумма, но я уверена, что могла бы попросить недостающую у своих родителей.
Моя челюсть отваливается, отчасти чтобы ответить, но в основном потому, что я поражен этой самоотверженной женщиной, которая дала мне так много за эти месяцы, что я её знаю, больше, чем я когда-либо предполагал.
— Я люблю тебя. И мне нравится, что это первое, о чём ты думаешь. Но нет.
— Но откуда ты возьмешь их?
— Что? Деньги?
— Я не хочу совать нос в чужие дела, но я вроде как предположила, что раз ты так рос... прости. Это было груб, — Рейн думает, что я на мели. Не знаю, обидеться мне или растрогаться, что она всё ещё со мной, считая меня бедным.
— Ты очаровательна, — я хватаю её за руку и веду на кухню, где она садится за стол. Я беру пиво и прислоняюсь к холодильнику. — Хочешь одно?
— Нет.
Для женщины, которой только что приставили нож к горлу, она удивительно спокойна. Я вырос в этом мире, но с восемнадцати лет отошёл от этого дерьма. Рейн никогда этого не видела, но умудряется сохранять хладнокровие. Впечатляюще.
— У меня столько денег, что я не знаю, что с ними делать, дорогая.
Её глаза расширяются, а затем она хмурится. Путаница вполне ожидаема, поскольку я живу в дерьмовой дыре и езжу на старой развалюхе. Но я не вижу необходимости покупать новый грузовик, когда тот, что у меня есть, всё ещё работает нормально. А это место — всего лишь временное. Мне много не нужно, поэтому я не вижу причин покупать дом побольше.
— Люди платят большие деньги за то, чтобы я делал им татуировки. Кроме того, я всегда клялся себе, что никогда не окажусь в положении голодного или бездомного, поэтому я склонен быть более экономным, чем большинство людей.
— О, ладно. Тогда ты можешь отдать ему деньги.
— Могу. Но я не собираюсь этого делать.
— Что? — она повышает голос. — Но ты только что сказал, что они убьют её, если не заплатить.
Прежде чем сказать ей что-то ещё, я задаю ей вопрос.
— Ты когда-нибудь думала о том, почему я знаю таких людей, как те парни, которые были здесь сегодня? Или тех парней, которые были здесь в прошлом месяце? Или почему я должен был красть еду в детстве?
— Я не пытаюсь осуждать тебя, но ты сказал, что
