Шиш вам, а не Землю! - Валентин Февраль

Тем временем разведчик КГР, каковым все еще считал себя Придуркин, не смотря на все перепетии, что с ним приключились за последнее время, тем временем он смекнул в связи со сложившейся ситуацией, что ему делать и как выпутаться из создавшегося положения. И потому, сумев изменить направление бега, врезался в самую гущу зарослей и обдирая в кровь лицо и кисти рук, помчался по этим кустам в неизвестном ему, но зато безопасном, как он считал, направлении. За спиной несколько раз хлопнуло и яркие и ядреные сгустки раскаленной плазмы пронеслись над головой, прожигая в кустарнике настоящие тоннели, но ни один из зарядов Придуркина не зацепил.

Невзирая на продолжающийся обстрел со стороны псов-сфероидов, Кондратий теперь был в относительной безопасности, если, конечно, у тех не оставался в запасе какой-нибудь фортель типа телепортации или еще чего такого.

Но, скорее всего, сфероиды не умели ни телепортироваться ни левитировать. Поэтому, опасаясь смертельных для себя шипов растительного происхождения, они так и остались стоять перед стеной колючек, а Придуркин тем временем выскочил к некоему, одиноко возвышающемуся зданию. Домик был вычурно раскрашен и на фасаде его висела вывеска, на которой крупными буквами было написано «Если ты захотел выпить — выпей!» И чуть ниже мелкими буквами — «Корчма». И только сейчас Кондратий почувствовал нестерпимую жажду и подумал, что корчма очень кстати повстречалаась на пути и не зайти в нее просто грех и только. Он лишь пожалел о том, что где-нибудь поблизости нет второго домика с другой лаконичной надписью типа «Если ты захотел поесть — поешь!» Он бы, конечно, заглянул и в столовку и от жареной картошки с сосисками не отказался. Но так как надпись была одна и касалась исключительно выпивки, Кондратию оставалось только надеяться, что вместе с выпивкой в этом богоугодном заведении сердобольные хозяева подадут и баранью ножку или на худой конец — яичницу с ветчиной.

Не заставляя себя приглашать, очень скоро Кондратий оказался внутри питейного заведения, где с благоговейным трепетом узрел столы заставленные разного рода питьем и за ними — различного пошиба пьянчужек, поглощавших питье в неимоверных количествах.

На полу валялись менее стойкие из вышепомянутого контингета и сотрясали богатырским храпом низкие своды почтенного заведения. Кондратий повел по валяющимся на полу богатырям выпивки враз повеселевшим взглядом и подумал, что, пожалуй, он то уже поди и забыл о существовании цивилизации с ее утонченно изысканными развлечениями, подобными этим.

Кондратий прошел к столам и взгромоздился за один на свободное и относительно чистое место. В корчме плавали клубы сизого табачного дыма, а по заплеванному полу сновали сабробаки. Где-то в углу угасала драка. Зато в другом углу она только начиналась, в то время как участники первой, двое приятелей с разбитыми рожами умиротворенно расползались по своим местам.

— Послушай, приятель, — обратился к Кондратию один незнакомый мужик, невысокий и худой с выбитыми передними зубами и всклокоченной, нечесаной бородой. — Выпить поставишь? Я тебе чечетку отобью, — предложил он.

В мутноватых, слегка пьяных глазах промелькнула искорка молодецкой и какой-то разбойницкой удали, с помощью которой собеседник видимо хотел запугать Кондратия, чтобы беспрепятственно раскрутить его на пару кухлей пива.

Но Кондратий после земной спокойной и умиротворенной своей жизни уже успел насмотреться разного. Такого, что какой-то пропойца, маскирующийся под бандита, его мало впечатлял. Потому он просто отодвинул жулика локтем в сторону и попросил, чтобы тот отстал. Беззубый притих и больше не лез со своими предложениями. А Кондратий, посидев некоторое время и поразглядывав завсегдатаев, поднялся и прошел к стойке бара.

Первый стакан он выпил залпом. Второй чуть посмаковал. Но, когда очередь дошла до третьего и с него потребовали оплату за предыдущие два, он показал лишь фигу, этот отработанный им еще в тюрьме до немыслимого совершенства жест. Данный жест, ставший для него наиболее удобным в процессе товарно-денежного обмена, стал для разведчика наиболе характерным в течение последних месяцев и потому он и пользовался им где ни попадя и при любых обстоятельствах.

Бармен побагровел. Но это единственное, что указывало на истинные чувства внешне по прежнему улыбчивого и в целом доброжелательного человека.

Кондратий пододвинул к хозяину стойки стакан, требовательно заглянув ему в глаза.

— Хоть кто-нибудь расплатится когда-нибудь в этом заведении? — проворчал негромко и, как показалось Кондратию, привычно бармен, наливая в то же время щедро в стакан. — Или мне достать винчестер и немного проредить толпу халявщиков? Слишком много уж вас развелось, господа паразиты.

— Не доставай винчестер, — раздалось откуда-то сзади Кондратия. — Все равно его у тебя нет.

— Лучше поставь «Крошка Ву, помаши мне щупальцем», — добавили слева.

— Поставь музон, приятель, и замнем дело, — подсказали слева сзади.

— Канальи, — лишенным всякой жизнерадосности голосом просипел бармен. — Я девятый раз за сегодняшний день ставлю эту заезженную пластинку, а им все мало. Эй, вы сборище отродья, — обратился он к не в меру галдящей за столами аудитории, — разве нет другой достойной музыки для вашего тупого слуха?

И вслед за этим он направился к невзрачному музыкальному автомату, прикорнувшему в углу между окном и бильярдным столом.

Когда бармен проходил мимо Кондратия, Кондратий сделал ему «ножку» и бармен со всей высоты своего почти двухметрового роста грохнулся на пол.

Из-за столика неподалеку поднялся здоровенный малый в форме шерифа. Полицейский незаметно для большинства посетителей расстегивал кобуру на поясе.

— Эй, приятель! — окликнул он негромко Кондратия. — Я все видел. Разве так поступают с порядочными барменами?

— Бывает, что поступают, — рассеянно буркнул Кондратий, не поворачиваясь к полицейскому.

И тот, удовлетворенный ответом, застегнул кобуру и стал опускаться на место.

Тем временем бармен дополз до музыкального автомата и в корчме зазвучали первые ноты популярной «Крошки Ву».

Полицейский сел.

— Послушай, малый, ты случаем не из тюрьмы сбежал? — раздался за спиной Кондратия вкрадчивый шепот Беззубого. Ты не беглый, друг, случайно?

— Послушай, Беззубый, — в тон ему ответил Кондратий, — мне надоело называть тебя мысленно Беззубым. Скажи свое имя.

— Беззубый, — сказал Беззубый.

— Тебя что назвала так твоя мамочка? — съехидничал ефрейтор.

— А, как ей меня называть, если я и родился беззубым, — осклабился остроумный пьянчуга.

Поднимаясь из-за столов, на чистую площадку возле музыкального аппарата стали выходить танцующие пары. Только теперь Кондратий заметил, что среди посетителей немало девушек и раньше он их не замечал просто потому, что все они были одеты в мужскую ковбойскую одежду.

У Кондратия потекли слюнки.

— Здесь неподалеку женская тюрьма, — пояснил недоумевающему ефрейтору бармен, отползающий от музаппарата и уже смирившийся с мыслью, что платить ему в этом заведении не будут никогда. Ведь бармен прекрасно знал, что все посетители заведения — беглые преступники и эта корчма единственное для них пристанище. Спасаясь от сфероидов-альтаирцев, преступники инстинктивно нашли затишное место в зарослях колючек, а те из них, кто по какой-либо причине прошел мимо, находились сейчас либо в тюрьме либо… Бармен поднял глаза вверх, тем самым символизируя понятно что. — Господи, упокой их душу! — озвучил он кое-какие свои мысли.

Кондратий уже понял, что это за место.

— Эй, громила, сколько нам еще здесь париться? — обратился он к бармену.

Перспектива провести остаток дней в гадюшнике для пьянчужек в оцеплении псов-сфероидов не очень-то ему нравилась. Хотя, в тюрьме, конечно, не лучше.

— Продукты завозят раз в неделю. Выпивка есть. Некоторые считают это место раем, — многозначительно поднял палец вверх бармен. — Бабы, выпивка, жратва… Что еще нужно нормальному, здоровому мужику, истинному джентельмену-аристократу?

— Но только не разведчику КГР, — возразил Кондратий.

И тут же прикусил язык. Но хозяин корчмы уже мертвой хваткой вцепился в оплошность клиента.

— Кому, кому?

— Дело в том, что я землянин, — заметил Кондратий, поняв, что проболтался и терять ему нечего. — Меня, молодого разведчика Космической Глубинной Разведки послали в фэтскую систему отследить, а, если потребуется, и уничтожить фомальдегаускую преступную группировку, специализирующуюся исключительно на шпионаже, диверсиях, саботаже и захвате чужих миров, с последующей их губительной эксплуатацией и зверским уничтожением. Эти шпионы-разбойники считают свою миссию освободительной, а себя мессиями. То есть, они освобождают населенные миры от их населения, а потом временно закрепляются в этих мирах, пока не истощаются природные ресурсы планеты.