Тайны серебряного века - Анатолий Терещенко

После того как Москве стало известно, что в 1937 году Седов приступил по указанию Троцкого к работе по созыву Учредительной конференции Четвертого Интернационала, которая должна была открыться летом следующего года в Париже, НКВД поручило внешней разведке в лице ИНО похитить Седова. Проведение данной операции поручили Якову Серебрянскому. Был составлен детальный план с двумя вариантами вывоза Седова в Москву — кораблем или самолетом.

Но, как говорится, мы предполагаем, а бог располагает. Седов 16 марта 1938 года в возрасте 32 лет скончался в результате осложнений после проведенной операции по удалению аппендикса. Операция Седова проходила в русской клинике, куда он лег по рекомендации Зборовского.

В СССР всегда отвергали причастность НКВД к гибели Седова. Но вот в книге О. Царева и Дж. Костелло «Роковые иллюзии. Из архивов КГБ: дело Орлова, «сталинского мастера шпионажа» есть ссылка на показания чекиста — разведчика Шпигельгласа, где он утверждает:

«В первой половине 1938 года в Париже естественной смертью умер Седов. Я позвонил об этом Ежову. Он ответил: «Зайдите» и, когда прочел телеграмму, сказал: «Хорошая операция. Вот здорово мы его, а?»

После этого по заданию Сталина началась охота и отстрел «хорьков» на всех континентах, где были возможности у НКВД. Подробности этих операций не в планах этого повествования, но есть смысл назвать некоторые жертвы: Рудольф Клемент, Георгий Агабеков, Дмитрий Навашин, Андреас Нин, Марк Рейн, Камилло Бернери, Франциско Барбиери, Альфредо Мартинес, Ганс Давид Фройнд, Эрвин Вольф, Курт Ландау, Натан Рейсс, Михаил Гурин и многие другие.

Практически организованный троцкизм в той форме, в какой он готовился стать после очередного Интернационала, был напуган акциями Кремля и разгромлен.

Не суди, да не судим будешь!

Гибель Кутепова

Как уже говорилось выше, после смерти в 1928 году основателя РОВС генерала Врангеля великий князь Николай Николаевич Романов назначил генерала Кутепова председателем Русского общевоинского союза. Александр Павлович Кутепов (1882–1930) родился в городе Череповце в семье лесничего. Отец его происходил из потомственных дворян Новгородской губернии. После окончания Архангельской классической гимназии Павел поступил в Санкт-Петербургское пехотное юнкерское училище. Учеба ладилась. Служба ратная нравилась. Вышел он из него в 1904 году в звании подпоручика.

Определили молодого специалиста в 85-й пехотный Выборгский полк, готовившийся отправиться на Дальний Восток воевать с японцами. Вскоре в эшелоне его часть прибыла на фронт и практически «с колес» атаковала японские позиции. В боевых столкновениях офицер Кутепов зарекомендовал себя смелым и рассудительным командиром, за что получил три высоких ордена: Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», Святого Станислава 3-й степени с мечами и Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом.

По приказу командования 1 октября 1905 года А. П. Кутепов был откомандирован в Новгород для обучения молодых солдат. Через год его прикомандировывают к лейб-гвардии Преображенскому полку. В 1907 году он получает звание поручика, в 1911-м — штабс-капитана, в 1914-м — командир 4-й роты лейб-гвардии Преображенского полка, с 1915-го — капитан, в 1916 году на должности командира 2-го батальона полка он получает звание полковника. За боевые заслуги за бой 27 июля 1915 года у деревни Петрилово он получит орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени с награждением его Георгиевским оружием.

Вот как описывал писатель С. Ю. Рыбас действия Кутепова в том сражении:

«Тяжелые орудия германцев крушат оборону преображенцев. С ужасным скрежетом, будто по небу прет железнодорожный состав, бьют тяжелые снаряды. От передовой 3-й роты остается один взвод. Немцы идут в атаку и начинают охватывать левый фланг полка. Кутепов со своей 4-й стоит в батальонном резерве и все это видит. Но нет приказа действовать. 3-я рота погибает. Еще несколько минут — и будет поздно.

— Вперед, ребята! — командует капитан и бросается в контратаку. Немцы уже захватывают окопы. Кутепов успевает в центре позиции опередить их. Воздух шевелится от пуль. Но никому не страшно. Смерть вплотную подступает к нему, уже заносит над ним свою косу. А капитан будто ослеплен. Что-то бьет его слева в пах, опрокидывает на землю. Подбегают санитары. Он ранен. Его кладут на носилки, собираются унести.

— Опустите! — велит Кутепов. Ему больно. Он зажимает рукой пах и другой рукой указывает на занятые противником окопы. Там еще надо помучиться. Бой продолжается. Немцев выбивают штыками…

Ура! Окопы очищены! Сейчас его поднимут и понесут. Несут. Он еще на что-то надеется, но нет, чудес не бывает. Он ранен, рана тяжелая… Полегло две трети роты. Но прорыв закрыт. Позиция за нами».

Во время сражений с германцами он был трижды ранен. В период революционных февральских событий Кутепов находился в Петрограде. Прибыл в столицу по делам службы и оказался, как говорится, «из огня в полымя». В ночь на 27 февраля восстал запасной батальон Волынского полка.

Армейский мятеж возглавил некий унтер-офицер Кирпичников. Командующий Петроградским военным округом генерал С. С. Хабалов, доведенный до белого каления восставшими, приказал полковнику Кутепову организовать отряд и выжечь каленым железом крамолу в войсках — разогнать восставших. Но к утру того же дня он понял, что войска отказались повиноваться. «Заволынили» солдаты Литовского полка.

— Господин полковник, берите тысячу надежных гвардейцев из запасного полка и разбейте толпу, скопившуюся на пространстве от Литейного моста до Николаевского вокзала, — скомандовал генерал.

— Есть, — коротко отрапортовал полковник, взяв под коротенький козырек фуражки, туго натянутой на бритую квадратную голову. Но когда он повел отряд на толпу, в которой было больше военных, чем гражданских, понял: он может сесть в калошу, так как шинели многих украшали красные банты.

— Куда вы прете против своих, — закричал кто-то из толпы.

Гвардейцы остановились. И тут по ним из переулков и домов был открыт беглый винтовочный огонь. Потом застрочил пулемет. Стали падать замертво и ранеными на мостовую верные ему солдаты.

— Ваше высокоблагородие, вперед мы не продвинемся, надо отступить… Надо назад, — кричал с перекошенным от страха лицом один гвардеец.

— За мной, отступаем к особняку графа Мусина-Пушкина, — спокойно скомандовал, несколько побледнев, Кутепов.

Отряду приходилось отстреливаться, держа фронт вкруговую. Но его косил свинцовый ливень с крыш и подворотен. Благо восставшие били по фонарям, поэтому в городе стало темно. Лишь на Литейном полыхало зарево от костров. Вокруг них бегали размытые тени восставших. И тут под покровом темноты полковник Кутепов заметил, что отдельные его гвардейцы, хрипло матерясь, стали перебегать на сторону восставших.