Машина-Орфей - Рэй Олдридж

Гемерте толкнула двери, и они открылись. Она откинула половинки дверей подальше и подняла руки в приветствии. Руиз слегка улыбнулся. Здесь, в Глубоком Сердце, любили театральность.

– Наемник Руиз Ав, – объявила Гемерте и опустила одну руку, чтобы показать на него драматическим жестом.

Руиз взглянул вверх на платформу, где Совет сидел в креслах. Их было где-то с полдюжины. Он почувствовал головокружение и шок от узнавания.

В самом левом кресле сидела Низа, глядя на него сонными глазами. Она смотрела на него так, словно ее только что подняли из приятной дремы. Волосы все еще были слегка помяты и растрепаны.

Он бросился вперед, ему хотелось подхватить ее, дотронуться до нее, почувствовать, что она живая, но потом он вспомнил, где он находится, и остановился. Она же смотрела на него всего лишь с безличной настороженностью и враждебностью.

– Да-да, – прошептала Гемерте у него за спиной. – Джуфеналь сегодня надела тело Низы. Тело только что предоставили в распоряжение Джуфеналь из-за того положения, которое она занимает во главе Совета. Она имела право испробовать его первой. Мы бы не стали делать такого специально, нам не хотелось причинять тебе ни потрясений, ни боли, но ты прибыл так внезапно.

– Понимаю, – сказал Руиз сквозь боль и муку.

Почему-то он избегал думать о тех клонах, которые он и Низа оставили в Глубоком Сердце в обмен на их личную свободу и помощь Глубокого Сердца, пусть даже теперь один из его полусложившихся планов и включал в себя использование его клона.

Джуфеналь-Низа резко поднялась.

– Что тебе здесь нужно, Руиз Ав? Для нас и так был скверным тот день, когда ты появился здесь в первый раз.

Остальные члены Совета кивали в знак согласия. Джуфеналь продолжала:

– Твое появление возвестило те судороги, которые теперь разрушают Моревейник, а теперь до нас еще и дошли слухи, что пиратские владыки ищут дильвермунского наемника по имени Руиз Ав. Что он каким-то образом связан с великим сокровищем, из-за которого они друг друга убивают, – она бросила на него взгляд, одновременно исполненный отчаяния и суровости. – Ведь то, что они тебя проследят до нас – только вопрос времени. А что мы тогда будем делать?

Руиз посмотрел на это собрание мрачных лиц и подумал, что именно он посмеет им сказать. Сделает ли их уникальная способность максимально использовать личную свободу с помощью оригинального использования плоти и духа неуязвимыми для соблазнов Машины-Орфей? Он вздохнул. Доверие было противно его природе, но теперь у него не было выбора.

– Я должен рассказать вам страшные вещи, – наконец сказал он.

Когда он все рассказал, когда ответил на все изумленные и недоверчивые вопросы, когда он увидел, что скептицизм сменился полным ужаса пониманием, что дело именно так и обстоит… молчание затопило почти пустой зал.

– Почему ты пришел, чтобы рассказать нам про эту ужасную вещь, Руиз Ав? – спросила после долгого молчания Джуфеналь.

Руиз начал уже задавать себе тот же самый вопрос. Когда он пересказывал эту историю, все невероятные совпадения, которые заставили его узнать о существовании Машины-Орфей, вызвали в нем предательское сомнение. Могло ли что-либо из этого быть правдой, или же последние события на Родериго окончательно сломили его разум? Может быть, он сам все это придумал, пытаясь оправдать то страдание, которое сам пережил, навлекая смерть на стольких невинных существ на Родериго?

Он покачал головой. Какое это сейчас имело значение? Он должен действовать, даже если существует самый маленький шанс, что Сомнир есть на самом деле, пусть даже в виде электронного призрака, а все сведения, данные им, правильны и соответствуют истине.

– Я пришел за вашей помощью, – ответил Руиз.

Джуфеналь покачала своей очаровательной головкой, и сердце Руиза сжалось при виде жеста, который так был свойствен Низе.

– Какую помощь мы можем тебе оказать? Все, что мы можем сделать – это защищать свои собственные жизни, да и то неизвестно, сколько времени мы сможем это делать.

– Мне не нужно ничего, что не лежит в области ваших возможностей, – он посмотрел вниз, на сплетенные на коленях руки. – Мне нужна бронированная подводная лодка. Оружие. Легкая плоскоэкранная камера с таким мощным передатчиком, чтобы легко можно было принимать передачу здесь. Даже если камера на тысячу метров углубится в толщу скалы.

Джуфеналь озадаченно смотрела на него.

– Зачем тебе камера? Я не думала, что тебе так нужна слава.

Руиз горько рассмеялся.

– Нет. Из всего, что у меня осталось, анонимность – мое самое большое богатство. Но камера послужит другим целям. Я собираюсь спуститься вниз в анклав генчей. Чтобы там выжить, мне, возможно, придется пожертвовать остатками душевного здоровья, которое у меня еще осталось. Тогда мне понадобится кто-то на другом конце цепи, в нашей телесвязи, чтобы он сказал мне, что происходит на самом деле, а что является лишь плодом моего воображения, – он посмотрел на Джуфеналь. – Вот эту задачу я и хочу оставить вам. Кроме того, есть и еще одна цель. Камера может документально заснять разрушение Машины-Орфей, так что пираты прекратят свою междоусобицу, и Моревейник сможет выжить.

– Если ты выиграешь этот бой, – сказала Джуфеналь. – И это весь твой список требований?

– Нет, – сказал Руиз. – Мне кажется, что в одиночку я не смогу этого сделать. Я хочу попросить у вас на время свой клон. Тело и личность. Мне нужно, чтобы за моей спиной был кто-то, кому я могу доверять.

Джуфеналь заморгала.

– Ты считаешь себя достойным доверия?

Руиз пожал плечами.

– Я пытался не предавать сам себя… не всегда мне это удавалось, признаюсь, но все же… Неужели то, что я предлагаю, так отличается от попытки доверять самому себе?

– Я не уверена. Это мысль, которая сбивает меня с толку, – сказала Джуфеналь. – Хорошо, дай нам немного времени, чтобы обсудить твои требования. Иди к Гемерте. Она проводит тебя в твою комнату и присмотрит за тем, чтобы у тебя было все, что тебе понадобится, – знакомое лицо стало суровым. – Если ты замышляешь какое-нибудь предательство, оставь подобные мысли. Ты не уйдешь от нашего наблюдения.

– У меня нет никаких намерений предавать в чем-либо Глубокое Сердце, – сказал Руиз Ав устало и тихо.

Гемерте провела его к маленькой комнате.

– Вот тут можно помыться, – сказала она, показывая на овальную дверь. – А тут есть автоповар, проси всего, что захочется.

Она подарила ему теплую лучистую улыбку.

– А вот тут спальня, – сказала она, стоя в дверях. – Пойдем вместе посмотрим, насколько удобна кровать.

В ее голосе не было ничего, кроме доброты и ничем не осложненного физического желания. Руиз был уверен в ее доброте, но ему совсем не хотелось ее.

– Я уверен, что кровать весьма удобна для человека, который так страшно устал, как я, Гемерте, – сказал Руиз Ав, пытаясь улыбнуться ей так же приятно, как она улыбалась ему.

Видимо, его попытка быть тактичным удалась. Может быть, она была не особенно обидчива.

– Тогда приятных тебе снов, – сказала она и вышла.

Когда она ушла, Руиз уселся в удобное глубокое кресло на летательной подушке и ошеломленно оглянулся вокруг. Он видел вокруг себя все удобства цивилизованной пангалактической жизни. Казалось, чудовищная реальность Родериго и Дорна не была ничем, кроме снов.

Эта мысль встревожила его, потому что он сидел в том удобном кресле и пока что в совершенной безопасности, что так все скверное и впрямь могло показаться сном.

Почему, подумал он в изумлении, я столько раз оставлял свое привлекательное и удобное убежище на пустынной планетке, свои цветы и сады? Что он смог сделать в своей жизни хорошего, кроме того, что оборвал до срока несколько нестоящих жизней порочных людей? Что загнало его сюда, на Суук, где он теперь должен попытаться выполнить дело, с которым не справились жестокие и могущественные пиратские владыки?

Он медленно покачал головой. Его жизнь была такой странной и причудливой, что не опишешь словами… А разве он раньше замечал это?

В тот момент Руиз сам себе показался таким мелким и таким незначительным, что не мог вспомнить, когда в последний раз он чувствовал себя столь же скверно. Прошло много времени, прежде чем он собрался с силами и смог встать и смыть с себя вонь от брони дельтанца.

Невзирая на свою страшную усталость, он смог проспать только несколько часов, прежде чем беспокойство выгнало его из постели.

Он бессмысленно прохаживался по комнате, вяло просматривая собственные воспоминания. Он приказал автоповару приготовить еду: лапшу с грибами и рыбой, блюдо его детства. Оно имело совсем не такой вкус, как ему помнилось, но все-таки было вкусным, и он почувствовал себя получше.