Отдел примирившихся врагов (СИ) - Шегай Эвелина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Валери скулила всё громче и громче. Пихала своего брата носом в шею, почти легла рядом, насквозь пропитавшись его кровью. От неё потекла голубоватая, с зелёными переливами энергия. Эта энергия окутала с ног до головы умирающего Рикарда, но ничего не происходило. Он продолжал истекать кровью. Веки поднимались реже и неохотнее. Было видно невооружённым глазом, что ему становилось всё труднее оставаться в сознании.
— Я больше так не могу, — опустошённо выдохнула Белладонна, встречаясь взглядом с небесно-голубыми глазами, оттянула рукав блузки и, воткнув ногти в собственную плоть, решительно разрывала запястье, после чего поднесла его к посиневшим губам и прошептала: — Пей, мой милый волчонок.
— Нет! — воскликнул Марсель, но не успел даже наклониться, чтобы одёрнуть её, как на задние лапы вскочила Валери и оттолкнула того, зарычав. — Ты не понимаешь! Это противозаконно! То, что она сейчас делает… Родная, я тоже не хочу, чтобы он умер, но если… Да за одну попытку обратить оборотня в подобие вампира положена смертная казнь!
Белладонне уже на всё было плевать. Убьют её или что с ней сделают — она слишком устала. Устала бороться с этим миром в одиночку. А стоило найти кого-то, кто занимал особое местечко в сердце, как его непременно отбирали. Жестоко отбирали. Словно всаживали нож в живот и прокручивали по часовой стрелке.
В чём ценность жизни, где за одним счастливым днём следовали годы страданий?..
Нежно поглаживая сверху вниз горло Рикарда, стимулируя тем самым глотательный рефлекс, Белладонна следила за тем, как он с каждой секундой всё хуже реагировал на её прикосновения. И сердце грубее стискивала металлическая проволока, втыкаясь острыми шипами в саму и без того кровоточащую душу.
Она поднесла указательный палец к его носу и поняла, что её волчонок больше не дышит…
20 глава: Прощание с волчонком
Валери
Тонкие, изящные пальцы нежно перебирали упругие завитки рыжих волос. Медленно и аккуратно наматывали ржавую леску на ногти. Чуть-чуть оттягивали и отпускали, давая упругой кудряшке собраться обратно в сжатую пружину.
Вся перепачканная в крови Донна сидела с отсутствующим видом подобно сломанной кукле, на чьих коленях лежала спящая голова Рикки, механически перебирала волосы и смотрела, как будто сквозь него. А вторая рука, со всё ещё кровоточащим запястьем, лежала на неподвижной груди, из которой не доносилось привычного стука сердца.
— Лисёнок, — сочувственно обратился к ней Марсель, но Вэл молча его отодвинула и снова опустилась рядом с братом.
Почему не было слышно стука сердца? Что за ерунда такая? Это так и должно быть? Но как же запах? Разве запах не должен был измениться? От него всё ещё тянуло лишь оборотнем. Ни капельки вампирского не ощущалось.
Взгляд скользнул по лежавшим отдельно ногам. Руки сами потянулись к ближайшей. Вэл присоединила её к телу. Но сколько бы ни ждала, ничего не происходило. Разве та не должна прирасти обратно? Как Рикки будет жить без ног? Конечно, ему без ног не обойтись. Будет ужасно неудобно жить с такими короткими обрубками. Поэтому она обязана помочь братишки. Надо как-то изловчиться и держать обе, чтобы ноги оказались при нём, когда он, наконец, придёт в себя.
Чужая ладонь легла на голову Вэл и мягко погладила. Донна смотрела на неё такими странными глазами, а по щекам её продолжали стекать розовые слёзы. Почему она плакала? Разве случилось что-то ужасное? Рикки всё ещё мог переродиться. Он так просто не умрёт!
Никто не знал его так, как знала Вэл. Они родились с разницей в двадцать три минуты. Братишка вылез раньше, чтобы проверять обстановку снаружи, и с тех пор он всегда был на шаг впереди. Любую тропу проверял на собственной шкуре, а убедившись в её безопасности, позволял себя опередить.
Она неглупая, понимала, что брат во многом ей поддавался.
Да, они часто спорили и дрались, ни дня не прошло в мирной обстановке. Но когда её обижали другие, Рикки всегда заступался. И плевать, кто стоял перед ним: толпа или кузен на несколько лет старше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})В лето на десятом году жизни у них две недели гостил тринадцатилетний двоюродный брат. С первого дня он проявлял враждебный интерес к Вэл, всё по той же причине — лисе не место в волчьей стае. Сначала просто говорил гадости, а позже и физически стал шпынять. Но так, втихую, пока никто не видел.
Тогда за неё и заступился Рикки, сцепившись с этим злобным кузеном.
Гад, конечно, хорошенько наподдал брату, ещё и бабуля его потом отругала за то, что он не смог отстоять честь их ветки в стае и пришлому накостылять. Но для Вэл это не имело значения: выиграл или проиграл. Рикки всё равно выглядел в её глазах героем, потому как заступился и не дал в обиду. Впрочем, в тот день именно она больше всех пострадала из-за того, что полезла помогать брату, а кузен словно только этого и ждал. Кажется, он специально сломал ей ногу. Оттого так и разозлилась бабуля.
В школе у Вэл тоже со многими не клеились отношения. Особенно среди девчонок. Но стоило им узнать, что она младшая сестра Рикки, как к ней сразу менялось отношение. И все тут же хотели с ней дружить. Мгновенно становились невероятно приветливыми и вместе с тем супернавязчивыми. Приставучими, хуже жвачки, прилипшей к подошве кроссовка.
Когда они стали постарше, то мальчики начали проявлять к Вэл странный энтузиазм. Но и там никто не упорствовал. Бросишь, что неинтересно столь тесное общение — тут же отставали, потому как Рикки подкреплял её «нет» своим серьёзным взглядом, а особо непонятливым и врезать мог.
В академии она уже не нуждалась в его опеке, сама была в состоянии сказать так, что у оборотней противоположного пола не возникало желания упорствовать. Однако брат всё равно продолжал крутиться где-то неподалёку. Он таскал её на всякие вечеринки, чтобы Вэл успешно социализировалась и понимала, как общаться с разными типами оборотней, и не разучилась говорить «через рот» окончательно в любимых секциях по боевым искусствам.
Он был рядом с первого её вздоха и до сегодняшнего дня. Вэл попросту не понимала, как можно жить без брата. Он словно часть её. Часть, которую нельзя безболезненно отделить — лишь оторвать с мясом.
— О, какое трогательное зрелище, — гнусно проворковал на саларунском ублюдок, убивший Рикки.
— Иезавель, зря злорадствуешь, — усмехнулся Марсель, продолжая ощупывать тени глазами. — Надеюсь, ты понимаешь, что живым отсюда тоже не уйдёшь?.. Мои слова не стоит недооценивать, одного упыря я в прошлом уже зажарил. Мне не в новинку.
— Ты не посмеешь...
— Ещё как посмею! Моя любимая научила меня одной простой мудрости: в любой непонятной ситуации надо действовать на опережение и бить первым. Если тебя не зажарить, то ты обязательно принесёшь проблем, поэтому ничего личного — сегодня сдохнешь с концами во благо нашего светлого будущего.
— Силёнок не хватит: ни у тебя, ни у твоей бета-лисы, — высокомерно выплюнул он и вышел из тени с противоположной стороны амбара. У мерзкого ублюдка и следующих за ним упырей вокруг глаз проявились вены. Длинные клыки и перепачканные в крови подбородки свидетельствовали о недавней трапезе. Но где они нашли жертву? Тут же никого не было кроме… вот же больные уроды! Они выпили собственную сестру?!
«Я хочу обернуться до полной формы, — бросила Вэл, здраво оценивая свои шансы на победу. В половинчатой форме ей не потянуть троих вампиров в боевой ипостаси, вооружённых артефактами и атакующими талантами. Да и ещё незнакомая энергия её буквально распирала изнутри, пульсируя в каждой клеточке тела. Эту энергию она почувствовала впервые именно в ту минуту, когда поняла, что брат умирает. А сейчас уже просто не могла сопротивляться. Было такое ощущение, что если не обернётся, то взорвётся, как перекаченный воздушный шарик. — Подстрахуй меня».
Марсель бросил на неё взволнованный взгляд и кивнул. Как обычно, отлично понимал ход её мыслей. Им главное — выиграть немного времени, пока остальные добирались до этого места. Фабиан прямо из дома взломал телефон Донны и отследил их с Рикки местоположение. И пока старший детектив поехал за капитаном, благодаря мотоциклу, который Марсель одолжил у Мины, им удалось вырваться вперёд. Отсюда следовало: прибытие подкрепления — вопрос от силы двадцати минут. Точно не больше получаса.