Все не случайно (СИ) - Юнина Наталья

— Тихо, не кричи. Я сейчас узнаю про платные палаты, — встаю, но Наташа тут же тянет меня к себе.

— Вика спрашивала, они все заняты. Забери меня отсюда, пожалуйста. Забери. Я буду дома лежать, меня все равно не будут никак лечить, я узнавала, сотрясение лечится постельным режимом, а гипс мне снимут потом. Пожалуйста, забери меня, — наверное, никогда в жизни меня никто и ни о чем не просил вот так.

— Хорошо, успокойся. Я сейчас все узнаю у врача.

— Нет, не надо ничего узнавать, просто забери меня.

— Наташ, я тебя прошу, полежи минут десять, я все узнаю и потом если все можно будет организовать дома, то мы поедем домой. Но только после того, как я поговорю с врачом. С твоих слов тебе вообще зашибись как хорошо, только почему-то мне кажется, что это не так. Где Вика?

— Пошла в аптеку. Если ты меня не заберешь, я уйду сама. Здесь я не останусь.

— До тех пор, пока я все не узнаю, ты лежишь здесь, поняла меня? — молчит, сжав кулак. — Наташа?

— Поняла.

— Все, я быстро, лежи тут, — целую ее холодные губы и выхожу из палаты.

***

— Молодой человек, даже, если вы мне положите сейчас миллион долларов на стол, я не смогу вам дать платную палату, потому что они все заняты. Понимаете? Мне не жаль, поверьте, я не прячу свободные места, их просто нет. При всем моем желании и жажде получить несколько бумажек.

— Хорошо. Мы можем лечиться дома? Она категорически не хочет быть здесь, я боюсь, что как только выйду из больницы, она сбежит. Может, я могу ее забрать домой или мы заедем в частную клинику и проведем там какие-нибудь нужные обследования?

— В принципе, можете забрать домой, мой вам совет — не тратьте деньги на ненужный объем обследований и лечения, здесь и так это все уже сделали. Частная клиника — не залог успешного лечения. Если ваша жена так хочет домой — заберите ее. Строгий постельный режим, никаких гаджетов и прочего. Лекарства и когда прийти на повторный осмотр, я вам напишу. Куда вы захотите в частую клинику или обычную — дело ваше. Но вы же понимаете, что выписываетесь вы по заявлению?

— Понимаю. Напишите все, что надо.

— Хорошо. Идите пишите заявление на посту.

В принципе, мужика можно понять, зачем ему брать на себя ответственность из-за желаний больных? Правильно, все хотят прикрыть свою задницу. Захожу обратно в палату, а Наташи нет. Ну что за фигня?!

— Извините, здесь девушка лежала около окна, не подскажете где она? — обращаюсь к рядом лежащей женщине.

— В туалет вроде пошла.

— Спасибо, — фух, вот уж не думал, что почувствую такое облегчение от такой фразы.

— Ты все узнал? — слышу позади себя Наташин голос. Оборачиваюсь и только сейчас понимаю, что она в какой-то убогой больничной рубашке. Зачем на нее это надели?

— Да, сейчас поедем домой. А где твоя одежда? Давай переоденемся, — Наташа хватает меня за руку и выводит из палаты. — Ты чего?

— Одежда в пакете в туалете, я не могу одеться. Пыталась, но левой рукой не могу натянуть на себя колготки. Вика так еще и не вернулась, и не берет трубку.

— Пойдем, оденем тебя.

— Только не смейся, я уже чувствую, как ты это делаешь.

— Прекрати нести ерунду, — беру ее за здоровую руку, пропускаю внутрь уборной и закрываю за собой дверь. Беру колготки из пакета и начинаю натягивать на нее. Черт, а надевать-то их тяжело, это не чулки капроновые стянуть.

— Знаешь, стоило расквасить машину, чтобы увидеть тебя на коленях, надевающим мне колготки. Ты мой герой, Островский, — стоит и в кой-то веки улыбается. — Никогда бы не подумала, что меня обрадует сей факт. С платьем я справлюсь сама.

— Да ладно, героиня, если уж я колготки натянул, с платьем и подавно справлюсь, не только же их снимать. Руки вверх, — Наташа, как ни странно, слушается меня и через минуту стоит уже полностью одета.

— Все, давай выйдем из этого ужасного места.

— Давай, — забираю ее вещи и идем к сестринскому посту.

Как только я написал заявление, тут как тут появились Вика с Олегом. Понимаю, что не о том надо сейчас думать, но факт того, что Олег находится здесь, меня просто бесит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ладно Вика, а ты что здесь делаешь?! — немного раздраженно спрашиваю у Олега.

— В момент аварии я был вместе с Наташей в машине. Удар пришелся на ее сторону, если ты не заметил — я тебе звонил, а не она, — зашибись, слов нет. В машине он с ней был. — Давай потом, уймись, — вот же ведь, сука, все понимает. — Кстати, вот адрес, где находится машина, — протягивает мне какую-то бумажку.

— Вот ты знаешь, это последнее, что меня сейчас интересует, — подхожу к Наташе и беру ее за руку. — Олег, отвезешь Вику или ты у нас без машины, раз по чужим шаришься?! — обращаюсь к Самарскому.

— Уже с машиной и Вику я, конечно же, отвезу, — черт, что ж он стал меня так бесить?! Не должно так быть! Мы с ним столько всего прошли, что сейчас-то происходит? — Наташ, поправляйся, — обращается он уже к Наташе.

— Спасибо. Максим, пойдем, да?

— Пойдем.

***

— Что ты делаешь? — возмущается Наташа.

— Забираю у тебя мобильник.

— Зачем?!

— Ты приехала домой лечиться или сидеть в телефоне? Если хочешь позвонить родителям и что-то сказать, пожалуйста, если нет — телефон я не отдам.

— Я не буду им звонить, мне встречи хватило.

— Что-то случилось?

— Нет. Я не хочу об этом говорить.

— Тогда спи. На сегодня хватит, у тебя строгий постельный режим. И это не мои слова. Голова не болит?

— Нет, все нормально. А ты скоро ляжешь ко мне?

— Мне нужно сделать кое-какие дела, и я вернусь. Кстати, ты же понимаешь, что ты теперь однозначно только пассажир?

— Я, кажется, хочу спать, — переводит тему Наташа.

— Ну, во всем есть положительные стороны. Тогда спи, я скоро приду, — выключаю ночник и иду в гостиную. Сажусь на диван и ко мне тут же прыгает Боня. Надо признать, что в последнее время собака меня успокаивает. Правда, не сейчас, я стараюсь мыслить адекватно, но не получается. Сколько бы ни пытался, не могу понять какого хрена Олег был с Наташей. Ее спрашивать не хочу, по крайней мере, не сегодня, сейчас точно не время для ссор. Кручу в руках Наташин мобильник и не решаюсь туда заглянуть. Ну не может она мне изменять, не верю. Чушь все это, хотя моя мать мне тоже казалась образцовой женой, а на деле от образца там только название. Черт! Ну, о чем я думаю? У нее же даже не было никого кроме меня. Не было. Но все равно вместо того, чтобы пойти лечь спать, я набираю номер Самарского.

— Да.

— Я не хочу ругаться, — без приветствий начинаю я. — Просто скажи, почему вы оказались в одной машине, — Олег на удивление не выделывается, а с лету начинает свою речь.

— Наташа попросила встретиться и кое о чем поговорить. Подъехала ко мне, я сел к ней в машину, ехали и разговаривали, а на перекрестке в нас врезалась машина. В общем-то все, прекрати параноить, Максим.

— О чем вы говорили?

— Если она захочет, скажет об этом сама. Здесь я не при делах. Максим, я последний раз повторяю — не накручивай себя. Я бы сказал, что вам нужно все же съездить и отдохнуть вместе, но, видимо, не сейчас.

— Я сам разберусь, что и когда мне делать, — кладу трубку, а сам понимаю, что ни хрена не успокоился. Он может сказать все, что угодно. Я в свое время тоже говорил, что Марина не в моем вкусе, а потом очень даже оказалась во вкусе. Да… беда в том, что я все примеряю на себя. Знаю, что это пошловато и делать так не очень-то и хорошо, но я все же беру Наташин телефон и начинаю в нем копаться. Ничего. Просто полный ноль. Все имена знакомы, мужских вообще только три — собственно я, братец и Олег. С последним нет ни смс, ни телефонных звонков, разве что сегодня. Убираю телефон и иду к Наташе. Самарский прав — хватит параноить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

***

Наверное, так нельзя говорить, но мне понравилось болеть. Если сначала я казалась себе беспомощной овцой, которая и пуговицу на брюках не может застегнуть, то потом поняла простую вещь — это все может делать за меня Максим. Да, я им пользовалась, хотя при большом желании могла все это сделать сама. Себе-то можно признаться — мне нравилась его забота. К своему стыду мне и от гипса не хотелось избавляться, ведь пока у меня сломана рука, он проводит со мной почти все свое время. Да, я оказалась жуткой эгоисткой, но с другой стороны, надо ведь пользоваться внезапно свалившимся счастьем. Кто знает, что будет завтра или, когда он узнает с помощью кого он потерял часть своего бизнеса. Вот об этом совсем не хочется думать, но так или иначе противные мысли заполняют мою голову, как бы я ни старалась их отогнать. Единственный минус сломанной руки оказался в том, что я не смогла ничего приготовить Максиму на его юбилей, хотя тридцать пять это не такой уж и юбилей, но все же. Правда и тут он меня сразу осадил тем, что не собирался его праздновать, более того, мы зачем-то поехали загород и он не пригласил ни Вику, ни Олега. Хотя надо признать, Максим вообще стал каким-то нелюдимым.