НеТемный (СИ) - Изотов Александр

У меня часто-часто забилось сердце — а моя дочь? В силе наш с Небом договор, или нет? Лиственник, с его чистой душой, умел искренне волноваться, и у меня даже мурашки по коже пошли.

С одной стороны, мой лоб покрылся испариной — яд так и продолжал сковывать тело. Ладонью я уже не мог двигать, и, насколько я подозревал, паралич в конце концов охватит всё тело.

С другой стороны, меня пробирал озноб от догадок, одна страшнее другой. Может ли Небо предать⁈

Но, конечно же, продолжать разговор, когда уже начала отниматься вся левая сторона, было глупо. Для начала, надо бы раздобыть противоядие.

В комнату ворвался Кутень, и ко мне вернулось его зрение. Цербер метнулся прямо ко мне, уткнувшись в руку, от него опять пахло кровью.

— Что за?.. — Вайкул вытаращился на цербера, — Кто это?

— Знакомься, это исчадие Тьмы, — ощерился я, — И это твоя проблема.

Наместник захохотал, уставившись на пятнышко тени под моей ладонью.

— Проблема⁈ — он аж запрокинул голову, — Да эту тень можно стереть одним заклинанием.

Пальцы почти не двигались, но я, продолжая улыбаться, смог отдать церберу кусочек стёклышка. Одновременно с лестницы в комнату ворвался дикий вой.

— Да хорлова ты падаль! — Вайкул чуть ли не с хрустом вывернул голову, когда к нам влетел упырь.

Одновременно я послал Кутеня царапнуть мага стёклышком… Как говорится, этот вечер перестал быть томным.

Глава 24

Упырю не хватило всего пары метров, чтобы долететь до Вайкула. Через разум цербера я увидел, как с поднятого посоха сорвался ураган бешеной силы. От удара монстра чуть не сплющило в воздухе, перекрутило, а потом выбросило обратно через дверь. Косяком, кстати, упырю здорово размозжило голову, так что мой козырь навряд ли вернётся.

Но этих мгновений хватило, чтобы Кутень, стрелой пролетевший к магу, царапнул стёклышком тому по скуле. Вайкул, отбросив «брошь», с руганью схватился за щёку, а потом метнул воздушный заряд вслед церберу. Воздух не причинил вреда щенку, но сдул стёклышко в его пасти.

Кутеня завертело, он выплюнул осколок и метнулся ко мне. Наместник, держась за щёку, лишь на мгновение бросил взволнованный взгляд совсем в другой угол комнаты, как раз за кроватью с балдахином.

А потом выпустил ещё вихрь, и вот он уже был хитрым, со всполохами тени, поэтому замешкавшегося Кутеня понесло мимо меня, засасывая во Тьму.

Я прыгнул и практически вслепую выбросил в сторону руку с топорищем, едва успевая поймать в него щенка цербера. Кутеня здорово повертело, как и мои мозги, соединённые с ним.

Вихрь задел меня, я ощутил тугой, но мощный удар в плечо и, отлетев, воткнулся лопатками во что-то деревянное и хрустящее. Конструкция за моей спиной едва не развалилась, меня кувыркнуло и тут же обмотало каким-то тряпьём, а потом я воткнулся щекой во что-то мягкое… очень мягкое, но ужасно холодное…

Не сразу я догадался, что мягкое и холодное — это кожа.

— Ум-пфф!!! — подо мной крякнула чародейка, её возглас звучал утробно. И был бы возбуждающим, если б она не была ледяной, — Мо-о-о-рка-а-а…

Моё чудо-зрение исчезло, я попытался позвать цербера, уже осознавая, что в моей руке нет дубины. Куда она запропастилась? Кутеня явно оглушило, он не отзывался, и я остался наедине с кромешной темнотой. Вот же гнус небесный! Даже не знаю, что меня беспокоило больше — беззащитный Кутень, чуть не затянутый в глубину Тьмы, или то, что я теперь практически беспомощен.

Одна рука уже практически не двигалась, и я зашарил здоровой в поисках исчезнувшей дубины, но ощутил лишь круглую и упругую наготу чародейки.

—…сту-у-у-ужь!

— Колдунья, а ты весьма недурственна! — вырвалось у меня.

Я быстро сориентировался в географии обнажённого женского тела, и уже спустя пару секунд моя рука перехватила цепь, держащую Креону. Ледяное железо сразу прилипло к пальцам.

От мороза оно было хрупким, да и бросская сила уже рвала от возбуждения мои мышцы, поэтому цепь с треском порвалась, и Креона снова ахнула.

— Ах ты ж хорлова падаль!!! — крик наместника всколыхнул моё чутьё, — Она моя!

Кажется, сейчас будет удар…

Тут же воздух перед нами загудел и засвистел, словно бил по площади, и при этом пытался протиснуться сквозь узкое горлышко. Не сразу до меня дошло, что нас защитил щит, поставленный вокруг кровати самим же Вайкулом.

Вот только свист изменился, я понял, что щит даёт трещину, и, не придумав ничего лучше, просто схватил Креону в охапку вместе с периной.

Тут же нас снесло порывом ураганного ветра. Лязгнули цепи, мои лопатки снова встретили препятствие, на этот раз не только деревянное, но и стеклянное. Явно какой-то хлипкий шкаф, вот только за ним моя изрезанная спина встретилась с монолитной стеной…

— Уф-ф-ф!!! — от удара из моих лёгких вылетел весь воздух. Креону с периной отбросило в сторону.

Я попытался вдохнуть, но не смог… и всё это под дикий хохот Вайкула во тьме.

— Ты же не забыл, что я маг воздуха⁈ — наместник смеялся, и его хохот смещался в мою сторону.

Да чтоб тебя черви живьём сожрали! Ты у меня ещё похохочешь.

Я силился подняться, но только хватал ртом воздух, он ни в какую не хотел идти в лёгкие.

— Кстати, я старший маг… Кха-кха!

Вайкул закашлялся, и мне удалось втянуть крохотную порцию воздуха. Ага, значит, яд подействовал на старика.

Попробовав призвать Тьму и активировать огненную ярость, я вдруг осознал, что это была не лучшая идея — этот огонь так же напрягал мышцы, и так же сжёг остатки кислорода в лёгких.

Ох, поглоти меня Бездна, да что ж творится-то…

«Так ты согласен служить мне, Всеволод?»

Вкрадчивый голос Бездны во тьме резко отрезвил впадающий в панику мозг, и я заворочался, выбираясь из обломков. Попытался нащупать под рукой хоть какое-то оружие. Хрен тебе, черноволосая!

Вдруг мою руку обхватили холодные пальцы. Я на миг испугался, что вправду встретил в настоящей Тьме настоящую Бездну, и попытался вырвать руку. Но пальцы вцепились намертво, подтягивая ко мне обладательницу… и тут же в мои губы впились ледяные губы.

Насколько может быть опасен поцелуй Бездны⁈ Я сразу же вбросил в кровь столько огненной ярости, сколько смог, чтобы сопротивляться Тьме, как вдруг в меня полился живительный и холодный воздух.

Креона⁈

Чародейка вдохнула в меня столько, сколько смогла, и я, не теряя ни секунды, на четвереньках рванул к Вайкулу. Туда, где последний раз слышал его голос.

Для Тёмного Жреца кромешная темнота привычна. Каждое погружение — это блуждание в идеальном мраке, где опасность не видишь, а только чувствуешь. Но ещё ни разу я, Всеволод Десятый, не погружался во Тьму на карачках, когда левая рука уже не слушается, да и нога тоже подволакивается с неохотой…

Моя рука неожиданно легла на топорище, и я замер. Кутень? Нет, не отзывается, но я чувствую его внутри…

Потоки воздуха в комнате успокаивались, возвращалась тишина, в которой зашипел от злости наместник:

— Ты, бросское ничтожество!

Я ухмыльнулся, повернув голову на голос и прекрасно помня, что где-то впереди начертаны ловушки. Пусть меня отбросило, но ориентацию я не потерял, и со зрительной памятью у варвара Малуша всё было прекрасно.

— Я молчу о том, что сила моя скрыта во Тьме, — насмешливо прошептал я строчки из Завета, — и меня не слышат.

— Откуда ты… — вырвалось у старика, но он тут же вспомнил, что я слепой.

Я ещё чуть довернул голову, корректируя направление.

Вайкул, хоть и могучий маг, но тоже должен был учитывать всю мишуру капканов, расставленную по комнате. Едва я вошёл сюда, он их все активировал, и теперь он такой же пленник магии, как и я. Но, правда, чуть более сильный.

Нет ещё такого гения, который придумал бы артефакт, охраняющий от всех видов магии и ловушек. Если только за такой можно посчитать примитивный магический щит, но только и он разрядится, едва Вайкул надумает бежать через всю комнату.