Похищение Евразии - Юрий Болдырев

Но расходы на «консультации» этим, разумеется, не исчерпываются. Есть еще и отдельная статья отчета компании «Затраты на услуги советников и консультантов», расходы по которой составили уже более тридцати миллионов долларов США (30 321 тыс. долл.). Причем, судебные издержки и оплата юридической помощи (то, что во всем мире вполне обоснованно стоит действительно очень дорого) составляют в этой сумме лишь 1,807 млн. долларов. А на что же потрачено все остальное? Пожалуйста:

— оплата услуг советников и консультантов — 10,268 млн. долл. США;

— услуги третьих лиц в части оплаты расходов на советников и консультантов — 15,024 млн. долл. США, а также судебных издержек и юридической помощи — 2,304 млн. долл. США;

— услуги родственных организаций в части оплаты расходов на советников и консультантов — 0,44 млн. долл. США;

— косвенные издержки поставщика услуг в части оказания консультационной помощи — 0,478 млн. долл. США.

Неплохо? А как невредно было бы увидеть еще и список «консультантов» — непосредственных получателей средств... Я, конечно, не утверждаю, что наши лоббисты окажутся в этом списке — это было бы уже слишком грубо. Обычно делается иначе — перекрестно: «Ты будешь получателем денег за „консультации“ здесь, я же буду получателем грантов, денег за консультации и „доклады“, гонораров за выступления, лекции и т.п. — там»...

Интересна и раскладка расходов по статье «Затраты на содержание офиса» в сумме 28,345 млн. долл. США. Они, естественно, включают в себя затраты на содержание и эксплуатацию офисов, поселков, объектов, систем связи и транспортные расходы — 4,544 млн. долл. США; арендные платежи — 0,702 млн. долл. США; страхование — 1,104 млн. долл. США. Это все, за исключением обоснованности именно таких сумм (что, как мы уже убедились, надо проверять), вопросов не вызывает. Но ведь внутри этой статьи есть же еще и расходы на «услуги третьих лиц в части оплаты за офис» — 15,786 млн. долл. США; «арендные платежи» (надо полагать, этих третьих лиц) — 4,137 млн. долл. США; «страхование» (видимо, тоже третьих лиц) — 2,072 млн. долл. США. Что же это за услуги? То ли эти «третьи лица» как-то очень помогают «первым лицам» перечислять оплату за их офисы — но неужто такие услуги могут стоить пятнадцать миллионов долларов? То ли сами снимают офисы для себя? Тогда, согласитесь, тоже странно: получается, что отдельно оплачиваются услуги третьих лиц, а отдельно и плюс к тому — еще и их офисы? Есть, в чем разбираться подробно и детально?

А теперь, уважаемый читатель, ваше мнение: можно ли обоснованность подобных расходов на многие десятки миллионов долларов только за один год просто принимать на веру и компенсировать нашей нефтью? И понятно ли, почему мне пришлось на Коллегии Счетной палаты требовать продолжения проверки, но уже — по первичным платежным документам?[38]

Но для нас, как вы помните, не менее важен и вопрос о том, кому направляются деньги — российским подрядчикам или зарубежным?

Приведу данные самих недропользователей.

По Соглашению «Сахалин-1» в 1997 и 1998 годах доля российских подрядчиков по стоимости заключенных договоров составила соответственно 55,0% и 56,5%. Основной контракт, реализованный в 1998 году — работа, проведенная компанией «Роснефть» совместно с восемью российскими проектными институтами (в том числе ЦКБ «Рубин», ЦКБ «Коралл», «СахНИПИ», «ВНИ-ПИ» и др.) по концептуальному проектированию эксплуатационной платформы.

По Соглашению «Сахалин-2» на 1 июля 1999 года с российскими подрядчиками и субподрядчиками было заключено 1103 контракта на сумму более 404 млн. долл. США, в том числе, с сахалинскими подрядчиками заключено контрактов на 350 млн.долл.США. По стоимости заключенных договоров доля участия российских предприятий составила в 1996-1998 годах соответственно 76,9%; 50,2% и 58,3%.

Контракты с российскими подрядчиками по Соглашению «Сахалин-2» заключались (по данным недропользователей) в основном для выполнения работ по переоборудованию платформы «Моликпак», осуществления промысловых операций (бурение, пуско-наладочные работы), предоставления транспортных услуг, аренды технических средств, производственных сооружений и жилья, выполнения строительных работ (поселок «Зима» — 37 млн. долл. США, новый офис — 8,2 млн. долл. США, кемпинг в Ногликах — 2,8 млн. долл. США — всего 48,0 млн. долл. США), энерго- и водоснабжению, поставкам продовольствия, оказанию медицинских услуг, осуществлению проектных и научно-изыскательских работ, а также работ по обеспечению различных нормативно-технических и правовых решений. В то же время контракты на создание и поставку высокотехнологического оборудования практически отсутствовали.

В целом за весь проверяемый период доля участия российских подрядчиков в реализации проектов «Сахалин-1» и «Сахалин-2» в стоимостном выражении, даже по данным недропользователей, находилась на уровне 55%-58%. Это, конечно, не семьдесят процентов участия, к которым недропользователь обязался стремиться по соглашению «Сахалин-2», но, с другой стороны, казалось бы, тоже не так уж мало?

Казалось бы, не так уж мало. Но... Во-первых, все это — лишь по данным недропользователей. Во-вторых, — по заключенным контрактам, а не по реально произведенной оплате. То есть, все это еще необходимо проверять по платежным документам.

Но еще более важно уточнить само определение, кто именно относится к числу российских подрядчиков. И выясняется, что подрядчик считается российским, если доля участия в нем (прямо или косвенно) российских юридических или физических лиц, включая государственные органы, составляет 50 процентов и более. Но то ли это, что нам реально необходимо?

Что существенно для России: чтобы предприятие, производящее оборудование где-нибудь в Гонконге, более чем наполовину принадлежало российским «олигархам» и они имели возможность получить часть прибыли от заказов, или же чтобы предприятие, неважно кому принадлежащее, находилось и производило продукцию на нашей территории, используя нашу рабочую силу и уплачивая налоги в наши бюджеты, социальные и пенсионные фонды? Разумеется, нам важно второе. Но такого рода требований в соглашениях нет.

На практике же мы имеем следующее.

При реализации соглашения «Сахалин-2», вместо создания новой стационарной буровой платформы силами простаивавших российских судостроительных мощностей, недропользователь пошел по другому пути — купил выработавшую свой ресурс платформу «Моликпак» постройки 1982 года, заплатив за нее якобы двадцать девять миллионов долларов.

Кстати, уважаемый читатель, не интересно ли в связи с этим задаться таким вопросом: почему зарубежные автомобили старше семи лет в страну завозить нельзя, а зарубежные буровые платформы старше восемнадцати лет — можно? Какая в этом экономическая логика, да еще и если учесть, что аналогичные по качеству автомобили мы делать пока неспособны, а буровые платформы — вполне. И если добавить к тому, что, как мы это отмечали выше, массового необходимого для развертывания современного производства) платежеспособного спроса на новые автомобили стоимостью от десяти до двадцати тысяч долларов у нас нет и в ближайшее время не предвидится, а гарантированный спрос на плавучие и стационарные буровые платформы — очевиден?

И далее. Морская стационарная ледостойкая платформа «Моликпак» состоит из нескольких частей: основания платформы; подставки под основание платформы; технологического модуля; бурового блока; жилого блока. Вновь изготовлены были только два блока: ледостойкое дополнительное стальное основание (подставка под основание платформы для увеличения общей высоты платформы на 15 метров) и технологический модуль. Все остальные были изготовлены в период постройки платформы в 1982 году и модернизированы в 1997-1998 годах. Какие заказы достались российским производителям? Только один — изготовление подставки под основание платформы. Этот заказ выполнял кораблестроительный завод в Комсомольске-на-Амуре. После окончательной сборки подставки в г.Большой Камень (Приморский край) она была отбуксирована на верфи компании ДЭУ (Республика Корея), где осуществлялась модернизация и ремонт платформы для последующей их стыковки.

На изготовление, испытание и доставку подставки к месту стыковки с платформой, по данным недропользователя, было израсходовано 53,607 млн. долл. США (из них на нашем «Амурском судостроительном заводе» (по данным недропользователя) выполнено работ на сумму 35,5 млн. долл. США). Все ли эти деньги остались в России? Это еще вопрос, требующий документальной допроверки, так как, например, сталь для подставки (по данным, поступившим из независимых от недропользователя источников) закупалась в Японии...