Огненная льдинка. Запретная магия (СИ) - Северина Флокс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет, кем бы ни был этот жестокий человек, он не мог не знать, что Иссеида позаботилась о своих дочерях. Это он направил нас туда: отделил Лассиана, заманил в глубь храма Нуалу. Понять бы только зачем. Разве двенадцать погибших недостаточно, чтобы вселить в сердца горожан страх? К чему прикладывать столько усилий, чтобы погрести под развалинами храма ещё двоих?
И тут меня осенило: я вспомнила тёмную эльфийку на балу — такую изящную, гордую и... величественную. "Я одна из дочерей Шизар-Имама." — Где-то на задворках памяти раздался голос подруги. Наследница третей ветви правящего клана, дочь Троегарского дома. Да, конечно, Нуала далеко не первая в очередь на престол, но и не последняя...
Прикрыла глаза, стараясь усмирить бурю, рвущуюся изнутри. Столько мыслей, и ни одной верной, нужной. Нить, связывающая меня с прошлым, оказалась ложной. Настоящее пугающе разверзнуло свою пасть, стремясь поглотить без остатка. А будущее так вообще невозможно было разглядеть. Я знала, что означали слова Фахита о гениальности безумца, расставившего свои сети, в которые мы с Нуалой любезно угодили; знала, почему он был так неуловим: запретная магия редка и малоизучена. Чародеи, как и остальное общество, порицают смешанные союзы, так как силы полукровок непредсказуемы. Называют они магами-отступниками и тех, кто учится у них, перенимая тайные знания, а после направляя их в разрушительное русло. И чем сильнее чародей, тем опаснее и непредсказумее он становится.
Образ матушки выплыл из прошлого, показалось даже — пахнет болотными ирисами. Всмотрелась в тёмную зелень глаз: так ли она выглядела на самом деле или же я её такой просто запомнила, дорисовав остальное в своём воображении? Бессознательно коснулась запястья, где несмываемой печатью виднелась татуировка. "Проклята собственным родителем", — губ коснулась печальная улыбка. Необычный подарочек, что и не говори: выйти за первого встречного.
Но отчего-то теперь, когда я знала в чём дело, даже дышать стало легче. Вытянула ладонь и на ней тут же заплясали две молнии: одна красная, другая ослепительно белая. Они были одним целым, не пытаясь вытеснить друг друга. Что-то во мне неуловимо изменилось после сегодняшней ночи в храме Иссеиды. Да и брачное клеймо словно бы выцвело, стало светлее. Кажется, вот-вот сотрётся.
На всякий случай поплевала на пальчик и потёрла узор — он стоически остался на месте. Ну, попытка не пытка, как говорится. Потом мочалочкой попробую.
Первые лучи скупого осеннего солнца настойчиво бились в портьеры, утопая и растворяясь в них. В комнате царил приятный полумрак. Откинув голову на высокую спинку кресло, задумчиво смотрела в камин, наблюдая за тем, как огненные искры с треском рассыпаются в нём. Они вспыхивали и тут же гасли, проживая свою яркую, но короткую жизнь.
Чимни мирно дремал у моих ног, греясь у приветливого огня. Прислушалась к его размеренному дыханию и прикрыла глаза. На пары госпожи Мистириады мы сегодня вряд ли попадём — без сомнения придётся отрабатывать, и, зная нашу характерную вампирессу, нас ожидает что-то крайне любопытное. Надеюсь, в этот раз обойдёмся без парочки проклятий.
Пёс навострил уши. Он едва ли открыл глаза, но его тело напряглось, мышцы словно оканемели. Рискнула успокаивающе потрепать Чимни по холке: собака следопыта безошибочно почувствовала, что в доме появился кто-то ещё, хотя ни одна дверь, ни одна половица не издали ни звука.
— Всё хорошо, пушистый. Пусть хозяин этого дома ступает бесшумно, как снежный кот, но, поверь мне, вы подружитесь.
Не смогла удержать улыбки: я тоже почувствовала присутствие северянина. Он не был чародаем и от того магический фон комнаты совсем не менялся, но всё же между нами существовала какая-то незримая связь. И сейчас эта нить стала отчётливее, сильнее. Казалось, ещё чуть-чуть и я уловлю запах замороженных хвоинок, исходивший от его кожи.
Тяжёлые мужские руки опустились на плечи, бережно сжимая. Задрала голову и встретилась с бездонным взглядом льдистых глаз. Мейрион склонился ниже и ласково поцеловал меня в спутанные пряди волос. Мы молчали несколько минут, наслаждаясь волшебным мгновением покоя.
— Я искал вас везде, — хрипло произнёс Мейрион, и — показалось ли мне? — его голос дрогнул. — Проснулся среди ночи и сначала не мог понять, что же меня разбудило. Какое-то беспокойство липким комом разрасталось в груди, пуская щупальца страха. И тогда я понял, что единственная вещь, способная меня испугать — это осознание того, что ты в опасности. Ни одного защитного артефакта, Ведина, ни даже духа-хранителя не приставил я к тебе, чтобы оберегать. — Северянин зло выдохнул. — А ведь мне этого ничего не стоило... И когда пришло известие о жертвах в пансионе, я думал, что если с тобой что-то случилось, то всё навсегда потеряет смысл.
Мейрион обошёл кресло и опустился передо мной на колени, пристально всматриваясь в моё лицо, словно хотел найти в нём отголоски своего чувства вины, гнева и бессилия, которые он испытал в эту ночь. От него всё ещё пахло гарью: одежда, прожжёная во многих местах, говорила о том, что он не стал дожидаться, пока стражи справятся с зачарованным пламенем, а сразу ринулся в самый эпицентр пожара, разыскивая меня.
Коснулась его щеки и прошептала:
— Мы здесь, всё хорошо. Всё хорошо.
Каково ему было смотреть в лица погибших, ожидая встретить знакомые черты? Что он пережил в те минуты, когда много позже пришло сообщение о пострадавших стражах в храме Иссеиды?
Обхватила плечи мужчины, привлекая к себе, и закрыла глаза, растворяясь в его объятиях.
— Всё хорошо, — бессмысленно повторяла я. — Мы здесь, мы дома.
Чимни ласково ткнулся в руку северянина, подтверждая сказанное и завилял хвостом.
— Как Нуала? — Мейрион внимательно осмотрел меня, стремясь найти какие-либо повреждения.
— Спит. — Устало отбросила пряди волос с лица. — Нас уже осмотрели лекари, не переживай.
— Ваши горе-целители? Они разве что могут мертвяков лечить. — Фыркнул северянин, продолжая проверять наличие травм.
Хм... ну, кто же виноват, что в лазарете дежурят третьекурсники? "Ну да, не всё у них получается безупречно — не хватает практики", — неведомо отчего стала мысленно заступаться за юных чародеев.
— По правде говоря, это и не потребовалось. Нас осмотрели лекари имератора, — чуть поморщившись при воспоминании о невероятной вежливости Авриана, призналась Мейриону.
Тот недоверчиво приподнял бровь:
