Меченый Маршал - Александр Трубников

— Я давал клятву служить ордену, так как мне будет приказано, — направляя коня поводьями в сторону ворот, отвечал Дмитрий, — но все же, не могли бы вы мессир Ронселен, разъяснить, в чем будут заключаться мои обязанности. Положа руку не сердце, я полагал, что мне под начало будет передан один из эскадронов в Триполи, Акре или Сидоне.

В ответ де Фо лишь усмехнулся и промолчал.

При их приближении, ворота отворились, и два сержанта в черных плащах пропустили их внутрь. В конце прохода под башней оказалась подъемная решетка, которая начала подниматься вверх лишь после того, как весь отряд оказался внутри, и ворота были снова заперты на засов, вытесанный из цельного дубового бревна.

Внутри Дом Скриптория ничем не отличался от любого командорства. Один из служителей принял у Дмитрия коня и, проводив в дортуар, показал выделенную ему келью.

После трапезы все тот же служитель проводил Дмитрия в главную резиденцию. Как оказалось, де Фо имел здесь собственный кабинет.

«Ты владеешь несколькими языками, посвящен в некоторые из главных тайн ордена, а кроме того, отличный солдат и командир — с места в карьер начал де Фо — ты пережил в своей жизни взлеты и падения. Ты не честолюбив, и тебя невозможно купить. Но главное — ты тянешься к новым знаниям.

Орден храма не ограничивает свою деятельность военной защитой Заморья, и поиском средств для содержания рыцарских отрядов. Еще со времен войны короля Ричарда Английского, мы занимаемся поиском древних рукописей, коими Святая Земля полна с древних времен также, как Греция полна античных статуй».

При упоминании о Греции и статуях Дмитрий сразу же вспомнил об Анне. Он вздрогнул, но взял себя в руки и продолжал слушать магистра. Тот продолжал.

«В рукописях, оставленных иудеями, арабами и римлянами содержатся бесценные сведения. Благодаря им, мы знаем теперь очень многое о событиях, предшествовавших пришествию Спасителя, о его распятии и деяниях его последователей. Сядь и внимательно прочитай эту рукопись. Это перевод с арамейского». Дмитрий взял в руки манускрипт и углубился в чтение.

Брат мой! Только обстоятельства непреодолимой силы — а именно, тяжелая болезнь на чужбине, которая, похоже, скоро предаст меня в руки Божьи, вынуждают меня доверить бумаге то, что ты должен узнать, во что бы то ни стало.

Прежде всего, хочу признать, что в нашем споре оказался прав именно ты. Не Февди из Иерусалима должен будет стать Помазанником, или по-гречески, Христом, а Иисус из Галилеи. Последнее из препятствий на пути к этому (а стало быть, последний из моих доводов «против»), совсем недавно устранено. Его жена, как известно еще до прибытия в Марцеллос разрешилась на корабле от бремени. Но ни ее, ни новорожденную дочь местная иудейская община не приняла — слух о том, что казненный раввин был отступником, и отлучен от Храма, их опередил.

Мария с дочерью на руках, не получая никакой помощи от соплеменников, вынуждена была пойти в услужение к галльскому торговцу. Она стала его наложницей и прижила двух сыновей. Сыновья эти, по достижении совершеннолетия, отправились на север и по слухам, сейчас находятся в войске одного из вождей воинственного племени сикамбров.

А старшая дочь как-то на марсельском рынке приглянулась одному из богатых лигурийцев, который и увез ее с собой, чтобы сделать второй или третьей женой, по их варварскому обычаю.

Незадолго до смерти Марии (а прожила она в Марселе ровным счетом двадцать один год), там образовалась крохотная община из последователей учения ее мужа, так что ее могилу они сделали местом собраний и выстроили над ней небольшую каменную базилику.

Итак, один из семи, наконец-то определен. Что именно он проповедовал, в сущности, не так уж и важно — братья смогут потом истолковывать его речи так, как того потребуют окружающие обстоятельства. Важно, что умер он в муках, тело его пропало, а слух о чудесном оживлении гуляет по империи.

Так что цель близка. Пусть брат Лин, как и было предусмотрено, покинет убежище на холмах у Мертвого моря, прибудет в Рим, и после смерти Кифы по прозвищу Петр возглавит местную общину, которой по самому ее расположению предстоит стать влиятельным оплотом нового учения. Также не забудьте и про Урфу, где, как мне известно, местные правители давно чтят Иисуса, и даже сохраняют как святыню его погребальный саван, неведомо каким образом там оказавшийся.

Похоже, что это единственный просчет, который мы допустили, когда похищали тело из пещеры, чтобы передать его жрецам Черной Страны — оставленное там полотно может стать источником всяческих неожиданностей. Итак — Иерусалим, Марсель, Урфа, и Рим, вот города, в которых…

На этих словах рукопись обрывалась. Дмитрий продолжал смотреть на пергамент невидящим взглядом…

— Что это значит, мессир? — спросил он после того, как еще раз внимательно прочитал документ.

— Брат ордена по имени Анри обнаружил этот пергамент, когда, сто лет назад, по договору с Саладином разрушались стены Аскалона — ответил ему де Фо.

Младший сын графа Теобальда де Барр, дальний родственник одного из великих магистров, вначале Анри избрал духовную стезю, и стал послушником бенедиктинского монастыря. В его стенах он проявил склонность к древним языкам, и несколько лет провел за переписыванием арамейских и греческих текстов.

Но кровь рыцаря не могла спокойно стыть в тихой обители. Однажды Анри выразил неуважение к аббату монастыря, да так, что тот испустил дух, и во искупление грехов был отправлен за море. Он быстро стал братом-рыцарем, и блестяще проявил себя на войне.

В то время орден переживал трудные времена. Великий магистр Жерар де Ридфор вернулся из плена, но вскоре пал, пронзенный стрелой. Та же участь постигла и его наспех избранного преемника, брата Вальтера. А по прибытию в Заморье короля Ричарда Английского, великим магистром стал адмирал его флота, англичанин Роберт де Саббелл или по-французски Роббер де Сабле.

С прибытием европейских армий Акра наконец-то сдалась, и войска под командой Ричарда направились на Яффу, чтобы затем идти на Иерусалим. Но Святой Город так и не был отвоеван. Ричард и Саладин заключили мир, по которому христианским паломникам позволялось беспрепятственно посещать святые места в обмен на разрушение стен Аскалона.

Анри де Барр командовал тогда эскадроном, который охранял каменотесов Храма. Они, по просьбе Ричарда, принимали участие в сносе городских укреплений. Как-то раз он проходил мимо мусульман, которые были наняты для тяжелых работ, и стал свидетелем того, как они, разбирая кладку одной из башен, вытащили из стенной ниши глиняный сосуд.

Обнаружив внутри иссохшийся пергамент, невежественные скотоводы пустили было его на растопку, но брат де Барр, по своим послушническим занятиям неравнодушный к старинным письменам, отобрал у них то, что уцелело. Содержание послания его потрясло. Это был именно тот текст, который ты только что прочел.

Он немедленно отыскал великого магистра, и рассказал ему о находке. Недавний адмирал и добрый христианин, де Сабле был напуган и смущен не менее чем брат-рыцарь. Он распорядился, чтобы тот хранил молчание, и не зная как ему поступить, на всякий случай решил удалить Анри из Святой Земли.

Великий магистр сделал де Барра командором, подчиняющимся лично ему, и передал ему вот этот тродосский монастырь. Убедившись что находка находится вдали от посторонних глаз и под надежной охраной, он обменялся тайными письмами с его святейшеством. Папа Целестин III занял этот пост всего год назад в возрасте восьмидесяти шести лет. Узнав о том, что существует текст, который подрывает основы веры в чудесное воскресение Спасителя, он назвал это кознями Диавола, и распорядился пергамент уничтожить, и также поступать впредь со всеми находками.

Но де Сабле был человеком очень дальновидным. Он смог в кратчайший срок проникнуться духом ордена, и тому времени более не зависел от короля Ричарда. Сей монарх, между тем, нажил себе в Европе, и в Заморье множество врагов, вынужден был втайне оставить Акру, и в плаще тамплиера, на корабле, принадлежащем ордену, возвращался в Англию.

До того, как на смену почившему в мире брату де Сабле году пришел магистр на Западе, Жильбер Эррай, был создан Дом Скриптория. Еще через пять лет скончался папа Целестин, который, судя по всему, ничего не рассказал о странной находке тамплиеров своему воспитаннику и преемнику, новому папе Иннокентию III. Тем временем, рыцари и сержанты Дома Скриптория, занимаясь поисками по всей Святой Земле, стали доставлять на Кипр все новые и новые находки.