КаМаЗ и Ч.М.О. - Тата Кит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ставлю перед ним коробку на стол. И молча жду, когда он её откроет.
— Однако, Маруся, — присвистывает Михаил Захарович, наконец, ее открыв. — Ты все аптеки на районе обнесла?
— Это мне Оля и Юля подарили. Сказали, что Дедушка Мороз рассказал им о моих планах на этот год. И вот. Полная коробка презервативов.
— Уверена? — спрашивает Костров, заглянув в мои глаза. А у меня уже от одного его взгляда снова тянет внизу живота.
— Я хочу, — говорю я, как есть, и сбрасываю с плеч плед, позволяя ему упасть облаком вокруг моих ног. Вышагиваю из него и льну в горячему мужскому телу. Губы касаются моих, влажный язык проникает мне в рот, и я цепляюсь пальцами за широкие плечи, когда сильные руки подхватывают меня. Поняв, что меня куда-то уносят, не глядя, ныряю рукой в коробку с презервативами и беру их горсть.
Михаил Захарович оставляет меня на диване и сам стягивает с себя остатки одежды. Едва я увидела то, что таилось у него за ширинкой боксеров, как мне захотелось снова завернуться в плед и кричать «помогите!».
— Что застыла? — слышу голос сверху, пока смотрю на подрагивающую перед глазами плоть.
— Он… вы его… натёрли? Он сильно разбух. Почему он такой… большой?
— Ну, предположим, его мне натёрла ты только что на столе. И давай-ка ты не будешь мне выкать, хотя бы глядя на мой член.
— А если в глаза?
— Так, — решительно заявляет Костров и хватает первый попавшийся презерватив, которые я рассыпала по дивану. — Пора расколдовать твою выкалку, — рвёт упаковку и под моим шокированным взглядом раскатывает презерватив по всей длине члена. — Иди ко мне.
Послушно тянусь к его рукам и теряюсь, когда мужчина усаживает меня сверху. Я в этой позе совершенно ничего не умею и не знаю, как двигаться так, чтобы хорошо было хоть кому-то из нас.
— Опять дохрена думаешь. Расслабься, — шепчет Костров мне в губы и целует. Жадно, тягуче и при этом очень нежно.
— А если вам не понравится?
— Опять на «вы»? — в голосе слышен нарочитый укор. Звонкий шлепок по заднице дезориентирует, а в следующее мгновение я оказываюсь насажена на член и едва на захлебываюсь ощущениями, чувствуя, как сильно он меня заполняет. Как туго и тесно. Цепляюсь руками за плечи, упираюсь лбом в лоб и зажмуриваю глаза, от ярких ощущений. — Нравится?
— Очень, — киваю я часто-часто.
— А теперь двигайся. Вот так, — придерживая меня за бёдра, Костров задаёт темп, и он мне определенно нравится. — И не бойся сделать что-нибудь не так. Мужик примитивен — потри его палку, и он весь твой.
— Мой?
— Твой.
Глава 34. Маруся
Ужасно щекочет нос и сводит правую руку и ногу. Похоже, я отлежала себе часть тела. Или не я.
Открыла глаза и обнаружила себя уткнувшейся в густую черную шевелюру. Мужскую. О, боги! Мысленно поблагодарила, что это голова, а не то место, что манило меня всю ночь.
Кстати, который сейчас час? Повернула голову к тумбочке и поняла, что время уже перевалило за полдень. Очков своих не рядом не нашла. Поразглядывать сопящего Кострова не получится.
И почему мы так странно спим? Разве не женщина должна спать на плече у мужчины?
Костров спал по-хозяйски. Будто я его плюшевая игрушка, которой он уткнулся в грудь, обнял одной рукой за талию, а другую, почему-то втиснул между бедрами и, похоже, ему вполне комфортно в таком положении и ничего не затекло.
А вот у меня затекла рука, на которой покоилась его голова и нога, которая приняла на себя массу его руки.
Какой он, всё-таки, тяжелый, боже!
Начала аккуратно двигаться, желая высвободиться из его объятий и, хотя бы, принять душ. Костров сегодняшней ночью плотно занялся наверстыванием моих оргазмов. Шесть за ночь — пожалуй, я не только наверстала, но еще сделала запас на ближайшие пару лет. У этого мужчины даже руки волшебные. Ох, что они ими вытворял! И как я краснела!
К щекам снова прилил жар. Улыбаясь сама себе, как дурочка, я продолжила путь освобождения из крепких мужских объятий. Сантиметр за сантиметром моя рука выскальзывала из-под его головы. И, вот, когда я уже почти освободилась, и осталось только неслышно свалиться с кровати, сильные руки вновь загребли меня в горячие объятия.
— Куда? — хриплый ото сна голос утонул в сгибе моей шеи. Уткнувшись носом, Костров шумно и протяжно вдохнул мой запах и несколько раз сонно поцеловал.
— Мне в душ нужно, — пропищала я жалобно. Щеки запылали еще ярче. Только сейчас я поняла, что мне придется смотреть ему в глаза и о чем-то разговаривать весь оставшийся день. Тёмка вернется домой только к одиннадцати — значит, до этого времени Костров, скорее всего, будет со мной весь день.
— Не нужно, — пробормотал так, чтобы я поняла, что его слова обжалованию не подлежат. — Поспи еще. Выходной же.
— Но мне, правда, очень нужно в душ, Михаил Захарович.
— Кто, блядь?! — поднял он резко голову и строгим взглядом серых глаз зафиксировался на моем лице. — Как ты меня назвала?
— Михаил Захарович, — сказала я невинно и отвела взгляд в сторону, чтобы он меня не испепелил.
— Маруся, — Костров сместился выше и, опираясь на локоть, навис надо мной. Обхватил мой подбородок и щеки пальцами, и заставил смотреть ему в глаза. — Мой член побывал в тебе сегодня три раза за ночь. Может, уже пора перейти на «ты»? Как считаешь?
— Считаю, что мне к этому еще нужно привыкнуть, — улыбнулась я виновато.
— Привыкнуть к чему? К моему члену в тебе или к тому, что меня можно просто Мишей называть? Кстати, Мишей меня можно называть и без члена в тебе…
— Мамочки… — шепнула я, краснея настолько, что, наверное, стала похожа на помидорку. Но улыбка так и рвалась наружу, несмотря на всю похабность ситуации и вопросов. — Ну, кто так ставит вопрос? Кошмар!
Спрятала лицо за ладонями, надеясь, что, когда их уберу, лицо не будет таким красным.
— Эй, красотка, — мягко шепнул Костров и попытался убрать мои руки от лица.
Слово «красотка» стало для меня триггером. Меня будто по лицу ударили. Всё веселье словно ветром сдуло. Я сама убрала руки от лица и, резко оттолкнув Кострова, выбралась
