Дракон мятежной королевы - Екатерина Вострова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Должна? – переспросила Киара. – Я вынашивала этот план, готовилась к нему несколько недель. И я не могла позволить ему сорваться. А он бы сорвался, скажи я тебе, по той простой причине, что актер из тебя плохой.
Вот же стерва!
– Ты должна была сказать мне, – повторил Амоа шепотом.
Он продолжал удерживать ее, глядя в глаза. Пытался собрать свои эмоции воедино и подчинить упрямую ведьму. Да, она запретила применять к ней гипноз. Но если хорошенько напрячься? Может, получится обойти запрет? Постараться понять, как работает контроль. Сосредоточиться на обходе запрета, а не на искушающих изгибах тела королевы под ним.
– О нет, нет, нет… – Кая снова засмеялась, а затем вертко освободилась.
С кончиков ее пальцев сорвалась голубая молния, ужалив руки. Ведьме хватило мгновения, чтобы перехватить инициативу. И вот уже она восседает на нем сверху, обольстительно прикусив нижнюю губу в попытке не рассмеяться вновь.
– Не вырывайся, – буквально промурлыкала она, добавляя к своим словам магического приказа. – Я просто не понимаю, почему ты злишься…
Киара наклонилась к его лицу, открывая обзор на прельщающий вырез платья. Амоа тяжело сглотнул. Мысли о том, что ведьму необходимо наказать за пережитые волнение и страх, приобрели более порочный характер, чем раньше. Хотя, казалось бы, куда уж порочнее…
О нет. Он не будет вырываться. Киаре все же стоит научиться давать более точные формулировки своим приказам.
– Или, может быть, все дело в том, что ты… испугался за меня? – спросила она, одной рукой вынув заколку из волос. Причудливо убранные локоны рассыпались по плечам, придавая ее лицу трогательное и обманчиво-беззащитное выражение. – Признайся, ты переживал?
Ее губы были всего в нескольких миллиметрах от его. Стоило больших усилий, чтобы сдерживаться, но Амоа не двигался. Лишь выжидал, как затаившийся на охоте зверь.
– Расскажи мне. – Ее голос звучал с придыханием. – Расскажи мне, Амоа, как ты испугался потерять свою госпожу…
Остатки здравого смысла смыло безудержным потоком, его разум отключился, отдавая контроль звериному, нечеловеческому, что было в нем. Его губы терзали ее, пили ее дыхание. Его руки жили словно сами по себе, они срывали платье, открывая взору аппетитные округлости стройного тела, ласкали их, сжимали.
Что бы ни послужило толчком для их первой встречи, что бы ни было между ними раньше, сейчас она вся – от кончиков волос до пальцев на изящных ногах – принадлежала ему, и только ему. Киара отвечала на его ласки, покорно изгибалась, сидя на нем, как подставляющая своему хозяину спину кошка.
Или, может быть, это Амоа сейчас делал то, что хотела она? Целовал ее так, как хотела она? Была ли какая-то нужда выяснять эту разницу?
Но в момент, когда она была готова полностью отдаться ему, когда оставалось всего мгновение, чтобы их тела слились воедино, в дверь постучались.
– Бездна! – Киара зашипела как рассерженная кошка, скатываясь с него в сторону. – Вставай и иди открывать дверь!
– На комнате заглушка, они могут стучать сколько угодно… – Мужчина раздосадованно скривился и потянулся к ней. – Мы, кажется, остановились на самом интересном…
– Ты с ума сошел? – Она игриво шлепнула его по протянутой ладони. – А вдруг там что-нибудь важное? Они решат, что ты меня съел, и начнут ломать дверь.
– О да… – Амоа перевернулся на бок, подперев рукой голову, окинул соблазнительное обнаженное тело долгим взглядом.
Он хотел заставить ее замолчать поцелуем, прижать к себе и…
– Пусть они заходят. Умирающая королева сегодня особенно прекрасна.
Стук повторился, было слышно, что кто-то зовет. Но из-за заглушки было не разобрать, кому принадлежит голос.
– К сожалению, не смешно, – вздохнула Кая с преувеличенной серьезностью, а затем, приподняв руку, щелкнула пальцами.
Одежда моментально вернулась на хозяйку, рассыпавшиеся по плечам волосы собрались в прическу. Кая щелкнула пальцами еще раз, и теперь Амоа почувствовал на себе легкое покалывание.
– Когда я говорил тебе чаще пользоваться магией, я не призывал делать это по любому поводу.
Скрыть разочарование от того, что продолжения не предвидится, было сложно. Ведьма! Коварная злобная ведьма, бесконечно сводящая его с ума, – вот она кто!
– Иди узнай, кто там, – кивнула Киара в сторону двери, укладываясь удобнее. – Досада на твоем лице вполне кстати, так что можешь не пытаться ее скрыть.
Амоа скрипнул зубами. Он подошел к двери и резко распахнул ее, мечтая в этот момент об одном – убить того смертника, который осмелился прервать его удовольствие.
Но смертников оказалось двое.
Два брата-близнеца из совета. Хранители кораблей и законов собственной персоной. Боги Валаада забери их души!
– Мы… услышали, что произошло… – начал один из братьев, переминаясь неуверенно с ноги на ногу. – Что Ее Величество отравили…
– Вам нечем думать, что ли? – грубо сказал в ответ Амоа. – Какое «услышали»? Вы оба были рядом, когда это случилось!
– Эм… – хором протянули они, сбитые с толку.
Птица в клетке вновь застучала клювом, окончательно добивая и без того расшатанные нервы. Амоа повернулся, направляя в ее сторону сгусток магии. По крайней мере, при посторонних Киара ему ничего не скажет.
Поймав волну чар, крылатое создание ничком упало на дно клетки.
– Ты что, убил ее? – любопытно заглядывая внутрь, спросил тот, что стоял слева.
– Усыпил, – скривился Амоа.
– А на людей действует? – вдруг подал голос второй брат. – Если уснуть не можешь? Кошмары там всякие?
Позади раздался слабый стон. Амоа вздрогнул от неожиданности, а сердце пропустило удар. Если бы он точно не знал, что с Каей все в порядке, уже бы рвал на себе волосы.
Братья кинулись к кровати, прошмыгнув по обе стороны от нианца.
– Ваше Величество… Ваше Величество! – причитали они, обступив кровать, но Киара больше признаков жизни не подавала.
Мертвенно-бледное лицо, обескровленные губы, испарина на лбу.
– Она ведь поправится? – жалобно спросил близнец. – Если нет, я боюсь даже представить, что может случиться… Люди на улице устроили настоящий бунт…
– Боитесь за свои шкуры? – презрительно прищурился Амоа.
– Их всех можно усыпить? Ну… как птицу?
Киара издала еще один леденящий душу стон, и Амоа с легким сердцем выгнал братьев из комнаты под предлогом того, что их присутствие отягощает состояние королевы.
Но только он закрыл дверь, как опять постучали…
Паломничество аристократов продолжалось до позднего вечера.
17
Собирать сознание приходится по частям. Амоа не ощущает рук и ног, горло сдавливает огненным прутом, голова без конца запрокидывается при попытке встать. Вокруг – непроглядная тьма, и при этом нестерпимо жарко, хотя ночи в Ниане холодные.
Когда он открывает глаза в следующий раз, уже рассвет. Кто-то щиплет за ногу, тянет за штанину. Он неловко поворачивается – какой-то лесной зверек, трепыхнувшись, бежит от него прочь.
Перевернувшись на спину, Амоа видит
