Будущее уже началось: Что ждет каждого из нас в XXI веке? - Брюс Стерлинг

Углекислый газ далеко не единственный из газов, вызывающих парниковый эффект, хотя и самый объемный. Свое черное дело делают и метан, и фреоны. Выброшенные в атмосферу газы добавляют около двух с половиной ватт тепловой энергии на каждый квадратный метр поверхности планеты. На первый взгляд проблема может показаться очень абстрактной, связанной с волновой длиной и статистикой, но есть наглядные способы показать, как она приближает нас к пожару. Два с половиной ватта – энергия, образующаяся при сгорании свечки с именинного пирога. Поверхность стола равна приблизительно квадратному метру. Так что давайте представим, что вся поверхность нашей планеты, от полюса до полюса, заставлена столами и на каждом постоянно горит по свечке. Вот чего мы добились, создав парниковый эффект. Поэтому и тают ледники.

Парниковый эффект наступил из-за добычи горючих полезных ископаемых (которые гораздо древнее Отци) и их сжигания. Мы, люди, серьезно занимаемся этим уже двести лет. Сжигать давно вымершие формы жизни – важнейшее индустриальное предприятие человеческой расы. Тут замешаны все. Этот процветающий бизнес перевешивает практически все, что мы делаем.

Уголь, нефть и газ – гигантские, высокорентабельные индустрии. Почти все на земле зависят от этой ископаемой энергии. Даже у кочевников в далеком африканском Сахеле [50] есть радио и выращенное с помощью тракторов благотворительное продовольствие, которое поставляется по воздуху, когда погода шалит. Вновь повторяется история плейстоцена – только людей стало в тысячи раз больше.

В отличие от мифов о Бомбе, речь не идет об уничтожении человечества. Массовое вымирание в эпоху плейстоцена не погубило его. Но погубило невероятное количество всех остальных видов. Разрушение среды обитания и замещение одних видов другими – мощнейшие двигатели на пути к массовому вымиранию. Развившийся в полной мере парниковый эффект гарантирует и то и другое.

Сейчас на планете очень много людей – около сотни миллионов тонн живого веса. Мы, люди, весим в десять раз больше, чем все дикие млекопитающие мира. Все, что ударит по нам, в первую очередь и гораздо сильнее ударит по диким животным. Так что именно природе достанется от парникового эффекта, а не людям.

Для людей самое опасное последствие парникового эффекта – перспектива сокращения урожаев. Падение урожаев может легко заставить голодать многие сотни миллионов из нас. Однако падение урожаев не убьет людей в индустриальном мире, людей, извергающих в атмосферу большую часть углекислого газа. Индустриальные страны обладают сложнейшей системой транспортировки и хранения продукции, приводимой в действие за счет горючих полезных ископаемых. Это практически гарантирует хлеб насущный. Именно люди, живущие на земле в условиях наиболее приближенных к естественным, могут страшно пострадать от парникового эффекта. Они лишатся и того немногого, что имеют.

Наш друг Отци погиб в результате смены погоды. Отци не собирался замерзать до смерти во время неожиданного, внесезонного бурана. Отци был серьезным, деловым человеком, которому уже за тридцать, имевшим представление о жизни и, возможно, жену с детьми. Но что-то или кто-то сломал ему ребра, а ко всем прочим неприятностям в спине у него торчал кремниевый наконечник стрелы.

Кто-то считает, что он мог умереть от этого удара в спину, но, несмотря на боль в сломанных ребрах и осколок кремня в спине, он не дрогнул. У него осталось достаточно сил, чтобы нести свое имущество, методически изготовлять кое-какие мелочи и даже приступить к трапезе, в последний раз.

Отци направлялся к горному перевалу, который хорошо знал. Он совершал своего рода тактическое отступление. Он вооружился новым набором свежевыструганных стрел. Если бы он преуспел в своих планах, те, кто стрелял в него, скорее всего, пожалели бы об этом. Опытный альпийский охотник, Отци должен был знать, какую опасность представляет погода. Но под давлением обстоятельств он недооценил степень риска. Так что непогода застала его врасплох и разделалась с ним.

О парниковом эффекте говорят уже больше ста лет. Теперь тенденция совершенно очевидна. Если в XXI веке не будет найдено иных способов снабжать себя энергией, нас ждет катастрофа. Это не означает, что все мы умрем подобно Отци. Большинство людей слишком разумны и хорошо организованы, чтобы гибнуть в громадных количествах во время «естественных» катаклизмов, ставших последствиями парникового эффекта: засухах или небывалых наводнениях. Мы не находим целые армии замороженных Отци. Плохая погода обычно убивает людей, вырывая отовсюду по одному-два человека, не более.

Но последствия для дикой природы и окружающей среды в целом будут катастрофическими. После нескольких десятилетий изменения схем погоды логичное вымирание видов и окончательное отравление атмосферы благодаря сжиганию нефти и газа постепенно заставят деградировать и обесцениться все, что мы знаем. Это разрушит всю прелесть нашей belle epoque, превратив всю землю в подобие мрачных шахтерских городов в Восточной Германии, только без лягушек.

Задыхающийся от дыма мир – хроническая проблема, как и курение. Одна сигарета не убьет вас. Вы не подвергаетесь смертельной опасности, распечатывая пачку и закуривая сигарету. Но курение пачки за пачкой год за годом ведет к смерти. Этот процесс наблюдать практически невозможно. Поищите «научные доказательства» того, что сигарета принесла вам эмфизему или рак. Вы никогда их не получите. В это игольное ушко табачная индустрия пролезает все последние десятилетия, а топливные индустрии эксплуатируют ее сейчас. Таких доказательств не может быть. Есть только поколения курильщиков, сморщенных и хрипящих, в то время как некоторые смертельно больны.

Единственные свидетельства вреда, который вы получаете от сигареты, «анекдотичны»: дурной вкус во рту, желтые зубы, сухость в горле и постоянные простуды, а затем кашель и одышка, неприятное напряжение в области сердца и так далее. Но у всех этих феноменов могут быть и другие причины. Если вы не хотите отказываться от пагубной привычки и не способны смотреть в лицо реальности, их можно объяснить как угодно. Но, к сожалению, они никуда не денутся, пока вы не бросите курить.

Вот некоторые симптомы парникового эффекта. Типичные способы, которыми планета дает знать о своей болезни.

Восток США

Июльская жара 1999 года. Более 250 человек погибло от перегрева в результате невиданной жары, охватившей более двух третей востока страны. Температура свыше 38°C стала типичной на южных и центральных равнинах, достигнув рекордной отметки в 48°С в Чикаго.

Техас

Рекордный уровень выпадения осадков, 1998 год. Катастрофическое наводнение в результате двух сильных ливней в юго-восточном Техасе, когда выпало 30–40 сантиметров осадков, вызвало ущерб в 1 миллиард долларов и унесло 31 человеческую жизнь.

Флорида

Сильнейшие за последние 50 лет лесные пожары, 1998 год. Было сожжено более двухсот тысяч гектаров леса и уничтожено более 300 домов и других строений.

Средиземноморье

Сильная засуха и пожары в 1990-х годах. В 1994 году Испания потеряла около 800 тысяч гектаров леса, а в 1998 году Греция и Италия – по 150 тысяч.

Индонезия

Лесные пожары, 1998 год. Пожар охватил до 800 тысяч гектаров земли.

Восток США

Самый сухой вегетативный сезон, зафиксированный документально, 1998 год. Период с апреля по июль 1999 года был самым засушливым за 105 лет ведения документации в штатах Нью-Джерси, Делавэр, Мэриленд и Род-Айленд. Сельскохозяйственные угодья были объявлены зоной бедствий в 15 штатах, в одной Западной Виргинии потери, по оценкам экспертов, превысили 80 миллионов долларов.

Запад США

2000 год был годом сильнейших за последние 50 лет пожаров. Сорок восемь крупных пожаров произошли в Аризоне, Калифорнии, Флориде, Айдахо, Монтане, Неваде, Нью-Мексико, Северной Дакоте, Орегоне, Южной Дакоте, Техасе, Юте, Вашингтоне и Вайоминге. Для тушения пожаров были призваны федеральные войска.

Мексика

Сезон сильнейших пожаров за всю историю страны, 1998 год. Полмиллиона гектаров сгорело во время суровой засухи. Дым от пожаров достиг Техаса – во всем штате была объявлена санитарная тревога.

Этот последний симптом – мексиканские события 1998 года – стал последней каплей, окончательно заставившей меня поверить в парниковый эффект. Небо над моим родным городом где-то на две недели приобрело цвет телевизионных экранов. До этого я никогда не видел столь жутких погодных явлений. Позже, летом 2000 года, термометр на моем заднем дворе показал 45 °C – самую высокую температуру, когда-либо зафиксированную здесь.

Пожалуй, теперь мне лучше прекратить перечислять симптомы, чтобы не очутиться в нелепом положении. Как футуролог, я понимаю, что в последующие десятилетия люди посмотрят на список современных ужасов со снисходительной презрительной усмешкой. «И это вы считали парниковым эффектом? Ха!» Они сделают и гораздо более практичные и разумные вещи: запасут мешки с песком, выроют колодцы.