Инвестиго, из медика в маги. Том 6. Финал - Илья Рэд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надо ли говорить, что при вопросе об иероглифах этот мужичок затараторил как бешеный. Такой шанс упускать нельзя. Узнал и про ферму Соммула — оказывается, это и их рук дело. Под шумок хотели заграбастать себе молодых самок. Аль приказал устроить другой схрон.
Пленник стал неинтересен.
— Ну что ж, ты готов разъединиться на частички, как вы там поёте, чтобы встретиться с создателем?
— Но я же всё рассказал! — плаксиво пропищал старец.
— Молодец, — похвалил Марк и, не пожалев тридцати дистортов, коснулся оголённого участка его тела.
Оно стало надуваться, распираясь во все стороны. За смерть его матери надо отвечать.
Он спрятал себя и кромуша в каменный полый пузырь, когда ошмётки плоти разлетелись во все стороны, оросив снег красным.
— Алюминь, — сказал Марк и снял покров.
Говорят, что месть не приносит облегчения. В этом случае ещё как принесла. Потеря Клэр всё ещё отдавалась в нём, и гнев требовал выхода. Он узнал, где расположился этот рассадник беспринципной нечисти, готовой просто так жертвовать сотнями ни в чём не повинных жизней.
«Ждите» — сказал про себя.
Снег снова захрустел. Держа в руках кромуша, Марк вернулся на свою стоянку. Там уже успели побывать волки. Когда он показался, серые беспредельщики смылись, похватав кости.
— Приятного аппетита! — помахал им вслед Марк, а в ответ получил протяжный вой.
* * *
Пацци приближался к воротам Ваабиса. Покинуть Рилган оказалось не так просто. Новые воины Альтэндо словно с цепи сорвались и принялись резать абсолютно всю знать: низших, высших, средних — без разницы. Надо ли говорить, как ликовал простой народ?
Это решение привело их в восторг, и чернь устроила гуляния. Купеческое сословие не трогали — должен же кто-то платить за банкет? Каким бы отмороженным лекарь ни был, но важность финансов понимал.
«Ублюдок», — сжал кулаки Пацци.
Благодаря его преданным ребятам, отряд из пятидесяти магов сумел прорваться наружу. В погоне погибло четверо — небольшая потеря для кого-то, но для Пацци Арно каждый его боевой маг был значим. Он знал всех поимённо. До такой степени, что был в курсе их семейных проблем.
Сначала он интересовался этим, чтобы заслужить уважение у воинов и урвать таким образом очки влияния. Однако посмотрев на их быт, проблемы и чем они живут, сам проникся почтением к выдержке и дисциплине вояк.
Постепенно он укреплял с ними дружбу на многочисленных тренировках и его приняли в качестве «своего» — это было лучше любого чина. Вот чем он гордился и променял бы все эти медальки, ордена и прочие цацки на те восхищённые и преданные взгляды, что на него бросали служивые люди.
Сначала магов не пустили в Ваабис и заставили ждать. К ним, наконец, подъехал какой-то разжиревший хряк из купечества. Он сразу не понравился Пацци и, прежде чем достигнуть понимания, они знатно так друг друга обматерили — он, вообще-то, принц и его людям требовался отдых и пропитание.
В спешке они не позаботились о провианте — да и куда там было? Шкуру бы свою спасти. Вот и пришлось сворачивать в сторону леса и искать дичь, тратить кучу маны на охоту. За девять дней блужданий они все отощали — пришлось даже убить несколько лошадей. Где там прокормишь такую ораву парочкой оленей?
Купец за словом в карман не лез, а угрозы Пацци и пяти десятков боевых магов оказались для него пшиком.
«Вот же засранец», — раздражённо и всё же с некоторым уважением подумал принц. — «Толстокожий какой, надо будет его поближе узнать».
Пацци уважал силу, особенно силу духа. Купцу её было не занимать. Позже он выяснил, что это был неформальный глава города. Купец высшего ранга Бефальт.
Найдя общий язык, он всё же позволил магам Пацци расквартироваться и предоставил не просто паршивые халупы, а вполне сносное жильё и даже распорядился позаботиться о пропитании, хотя мог этого и не делать.
— Ещё раз приветствую, — сказал Пацци, войдя вечером в кабинет Бефальта.
На дворе ночь, а внутри было душно и накурено.
— А, это вы, — выглянул из-за спин помощников купец. — Я сейчас подойду к вам Ваше Высочество, располагайтесь, — он сдержанно и вежливо показал рукой на столик с дорогим алкоголем и заморскими закусками.
Нет, конечно, это было не по правилам этикета — никто так не встречает королевских особ, но и сам Пацци не очень-то жаловал всю эту придворную шелуху и притворство.
По факту его людей пригрели и накормили, обеспечили на будущее работой, а сейчас ещё и предлагают вполне достойный бар из дорогих бутылок. Налив себе в бокал знакомый тёмно-коричневый крепкий напиток, Пацци причмокнул губами и почувствовал растекающееся по телу тепло.
Присев в мягкое кресло, он наблюдал, как купец быстро и чётко раздаёт указания бумажным псам. Так про себя Пацци окрестил эту свору. Некоторые из них были неопрятны, с кругами под глазами, а на пальцах заметны полустёртые выцветшие чернила.
Такие при дворе быстро вылетели бы на улицу, но, видимо, их начальник был другого мнения о способностях своих подчинённых. И тут Пацци пришло в голову, что у Бефальта, возможно, схожее видение о методах руководства.
Как и он со своими воинами, администратор учитывал не титулы или внешний вид с финтифлюшками, а уровень компетенции. И судя по тому, как докладывали купцу — у всех его помощников он был на высоте.
Теперь эти неряшливые пятна чернил вызывали скорее уважение, чем брезгливость. Человек работал в поте лица на результат, а не на его видимость.
Пацци понимал, что мысли о короне в сложившейся ситуации придётся отбросить. В случае победы Альтэндо — власть будет только у него. Если же вперёд вырвутся республиканцы — то же самое. При этом он может организовать своё лобби и попытаться захватить власть…
Королевский наследник не обманывался. Не приди он сейчас сюда, то пришлось бы спасаться на другой материк и доверить свою жизнь чужакам. То, что принц жив всегда будет угрозой для Рилгана. Новая власть использует всё влияние, чтобы устранить Пацци.
Надо ещё сказать про отсутствие у него связей за рубежом. Никаких шансов собрать собственное воинство, кроме того, что есть. К тому же на это нужны деньги — никто не впряжётся в столь опасный проект. Скорее повяжут бунтовщика и в знак доброй воли сдадут республиканцам.
Быть разменной политической монетой претило Пацци, поэтому выбирать не приходилось. Он поставит на повстанцев и попытается выбить максимальные преференции для себя и своих ребят. Всё просто — он любил эту страну и готов был ей служить, неважно на каком посту.
Через двадцать минут кабинет опустел и к Пацци, побалтывающему жидкость в бокале, подошёл хозяин особняка.
— Прошу прощения, — сказал он, тоже наливая себе вина. — Со всеми этими заботами не знаешь, куда деться, — и опрокинул налитое залпом.
— Ничего, — сказал принц, ставя хрусталь на стол. — На это было полезно посмотреть, — на поднятую бровь Бефальта он пояснил, что имел в виду.
— Вот вы про что, — задумчиво сказал купец, кладя ногу на ногу. — Да это мой принцип. Я его подсмотрел у одного очень умного человека.
— Позвольте спросить его имя, — на секунду стало интересно.
— Вы его знаете, — заинтриговал купец, хитро поглядывая на него через стол.
— Весь в нетерпении.
— Гург Альгус. Когда-то давно вы победили его на соревнованиях в Рилгане.
Пацци переварил эту мысль, вспоминая вдруг доклады разведки.
— А вы, я полагаю его брат? Бефальт Хандлер?
— Так точно, Ваше Высочество.
Волна раздражения прокатилась по всему телу Пацци Арно, но он сдержался, понимая, что не вправе осуждать мальца. Скорее аристократ искал теперь у него защиты. У бывшего врага королевства. Смешно.
— Это тем более льстит. Ввиду его многочисленных побед над инвестиго.
— Да он трёх, кажется, уже положил, — со смешком ответил купец.
— Кстати, насчёт господина Гурга, он сейчас в городе?
Бефальт кинул взгляд на настенные часы.
— Вы как нельзя вовремя принц. Сегодня должен вернуться с похода.
Дверь скрипнула, и раздался голос.
— Кто должен вернуться? — перед Пацци стоял молодой человек лет семнадцати: светлые волосы, голубые глаза и немного уставшее лицо. — Кажется, у нас гости?
— Я же говорю, Пацци Арно, вы вовремя, чрезвычайно вовремя, — ещё больше потирая руки, сказал купец.
Принц кисло на него посмотрел, потому что понимал — сейчас зайдёт разговор о делах государственной важности. И не в пользу королевской семьи,
