Сердце воина (СИ) - Майер Аврора

Завёл в типичную комнату для встреч.

— Алекса, тут для тебя дельце подвернулось. Можешь искупить своё плохое поведение.

— Моё плохое поведение? Тебе уже не нравится правда?

— Ты знаешь, о чём я?

Совершенно не представляла, о чём он, но спорить бесполезно. Права голоса у меня не было.

— Я совершил удачную сделку. Поздравь меня. Теперь в моей коллекции новый живой камень. Мне уже не терпится его испробовать.

Молчала, всё ждала узнать, при чём тут я. Неужели он думал, что разделю с ним радость?

— Поздравляю.

Сказала чисто из вежливости.

— Знаешь, на что согласился взамен Кир? Вот никогда не угадаешь.

— На что?

— На тебя.

— В смысле?

— На ночь с тобой.

— Что?! Я что, вещь или девка?

— О, как в точку ты сказала. Думаю, что-то среднее.

Стояла с гордо поднятой головой и смотрела прямо в глаза, больше моих слёз он не увидит. Знаю, людские страдания ему придают сил. А я так хочу, чтобы он поскорее сдох, не дам ему и капли живительной энергии.

— А если скажу нет?

— Можешь, конечно, рискнуть, но не советую. Ты знаешь, фантазия у меня бурная. Приведи себя в порядок и не опозорь меня, иначе я всё же от тебя избавлюсь. А детям скажу, что произошёл несчастный случай.

Он вышел. Пелена из слёз застилала глаза, все мои сдержанность и холодность моментально улетучились. Я была растоптана и не представляла, как собраться с силами. Дочки, только они меня всегда вытаскивали из бездны уныния, и сейчас я не могла их лишиться.

Постаралась успокоиться. С минуты на минуту придёт парень. И уж точно, он не должен видеть моих слёз. Хорошо, что комната тёмная, это, как всегда, кстати.

Осторожно открылась дверь. Я стояла спиной, но сразу услышала быстрые шаги животного и обернулась. Это был следопыт, он вошёл первый, за ним — хозяин. Увидев меня, остановился как вкопанный в дверях и словно не мог совершить больше ни одного шага. В меня немного вселило уверенности то, что я здесь не одна чувствую себя некомфортно и растерянно.

Пока мы застыли и не знали, что делать, ко мне подошло животное и облизнуло мою руку. Смотрела прямо в глаза этого чудовища, и мне казалось, что очень хорошо его знаю. Может, все следопыты одинаковы, ведь других я не видела, но он был вылитый Кир, только расцветка не та.

Юноша молча шёл в моём направлении, и с каждым его шагом моя уверенность таяла на глазах. Оказавшись рядом, он взял моё лицо в свои руки, посмотрел в глаза и с отчаянием крепко обнял меня, сжав, словно тряпичную куклу. По-моему, он немного не рассчитал, я чуть ли не задыхалась в его крепких объятиях. Не знала, что и делать. Была в них какая-то горечь утраты и, возможно, вины. Я боялась пошевелиться.

— Проклятье, ты совсем не узнаёшь меня. Я скрыт под обликом другого человека. Алекса, любимая, мы с Киром пришли, чтобы спасти тебя.

Смысл слов до меня доходил очень медленно. И мой мозг отказывался принимать эту информацию. Попыталась отстраниться, чтобы получше рассмотреть, но он не отпустил. Руки гладили аккуратно мои волосы, спину, старались прикоснуться к каждому участку и в то же время боялись меня повредить, словно я что-то хрупкое, эфемерное. Я закрыла глаза и была готова поверить в любую сказку, которую мне сейчас расскажут. Может, схожу с ума, но даже через восемь лет я узнавала объятия любимого человека. Мои руки потянулись навстречу.

— Ты меня узнала?

Я уткнулась ему в плечо и не могла вымолвить ни слова, потому что все невыплаканные слёзы вырвались сейчас наружу.

— Не плачь, теперь всё будет хорошо, мы вернёмся домой, там нас ждут наш сын и твой отец. Ты почти ничего не пропустила, ему всего год. А что пропустила, мы для тебя засняли на камеру, и ты можешь смотреть сколько угодно, каким забавным был Григолекс.

В душе творилось что-то невероятное, все чувства перепутались и мешали здраво рассуждать.

— Я не верю. Как такое может быть? Я видела, как ты умер!

— Обязательно расскажу тебе, у нас ещё будет много времени.

— Нам не выбраться отсюда!

Он отстранился, и странно было видеть этого молодого парня, а представлять Григориана. Я опять его обняла, так было проще.

— Узнаю свою Алексу… Ты опять не веришь мне.

Он нежно меня поцеловал в висок.

— Я уже давно смирилась с твоей смертью. Прости…

— Не говори ничего, я во всём виноват и не представляю, как искупить свою вину. Я каждый день умирал, представляя, что тебе приходится здесь переживать. Алекса, нужно торопиться.

— Что, прямо сейчас?

— Конечно. У меня только одна ночь, да и то каждую минуту Адамаск может передумать и выгнать меня отсюда. И я ничего не смогу сделать.

У меня есть медальоны для трансформации. Уже через пять минут мы будем на Земле.

Он уже потянулся за ними. Тут я словно очнулась и поняла, где нахожусь и что происходит.

— Я не могу всё бросить и исчезнуть.

— Алекса, не говори глупости.

Я решительно отстранилась.

— У меня есть дети, я не могу их бросить…

— Ты не можешь здесь остаться!

Он решительно меня преследовал.

— Прошло восемь лет. Всё изменилось… У меня совсем другая жизнь. Она ужасна, но в общем вполне терпима. Здесь моя семья.

— Какая семья, Алекса? Адамаска ты считаешь своей семьёй? А как же наш сын? Как твой отец? Кто тогда мы для тебя?

Я молчала. За восемь лет чувства притупились и утихли, я его давно похоронила и смирилась со своей участью. А Дамале и Ада стали всем в моей жуткой жизни. Как объяснить это ему? Он не поймёт.

— Нет, Адамаск мне, конечно, не муж, но он отец моих дочерей, и он любит их, а они его.

Григориан оторопело смотрел на меня, а мне нечем его было приободрить. Для меня прошла целая жизнь без него, и теперь, как это ни ужасно звучало, ему не осталось в ней места. Всё потому, что себя я давно похоронила и не стремилась найти счастье. Зато судьба моих дочек была на первом месте, поэтому чаша весов однозначно перевешивала в их сторону. Я не представляла, при каких обстоятельствах мы теперь сможем быть вместе. Девочки не сумеют переместиться на Землю с помощью медальона, они там никогда не были, а значит, я навсегда останусь здесь.

Он взял моё лицо в свои ладони. Я отошла и даже не хотела, чтобы он смотрел на меня.

— Я уже не двадцатилетняя девочка, мне сегодня исполнилось двадцать восемь лет. За это время я сильно изменилась, и от прежней Алексы ничего не осталось. Ты не знаешь…

Я сама взяла его за руку, чтобы он почувствовал, что она по температуре такая же, как его.

— Мы с Адамаском теперь связаны ещё и одной кровью. Он всю жизнь будет меня преследовать, мне от него никуда не деться. И ты в конце концов поймёшь, что всё зря затеял.

— Меня всё устраивает и глубоко наплевать на твою кровь. Я жить без тебя не могу, ты это понимаешь?

Он крепко сжимал мою руку, словно боялся, что я ускользну.

— Отпусти и забудь. Мне отсюда никогда не выбраться, я смирилась.

— Что ты мне говоришь?! Это какой-то бред. Очень жаль, что нет возможности тебя опять погрузить на корабль в принудительном порядке. Я бы обязательно это сделал снова.

Алекса, я прошу, не усложняй нам с Арсаном жизнь, поверь, нам и так последний год было непросто. Мы провернули нереальное дело, ты не представляешь, чего нам это стоило. И всё шло как по маслу…

Я аккуратно забрала свою руку и стала отходить всё дальше и дальше маленькими шажками, чтобы вырваться из этого внезапно навалившегося безумия.

— Я не могу, — повторяла я, стараясь передать ему своё состояние души, в надежде, что он перестанет меня терзать и услышит. Пыталась объяснить: — У меня две дочки, Ада, ей всего три года, и Дамале, ей восемь лет. Они не смогут выжить в этом мире без меня, а я не буду там счастлива без них.

— Мы потом их заберём.

— Через восемь лет? Они забудут, как меня зовут, и не думаю, что дело выгорит второй раз.

Григориан закрывал уши руками и жутко злился. Ностальгия неприятными воспоминаниями врывалась в мои мысли, сцены былых выяснений отношений стояли перед глазами.