Кровь времени - Максим Шаттам

«Фрэнсис Кеораз доказал, что знает историю и любит ее», — в очередной раз подумал Джереми. Подал знак группе людей, которым доверял, и распорядился обеспечить проведение вскрытия этой же ночью. Сделать это должен доктор Корк, и никто иной. После этого Джереми вернулся к автомобилю, на котором приехал сюда; не стал дожидаться водителя, сам сел за руль и помчался на полной скорости к древней крепостной стене, она, как полагали ее строители, должна была защитить Каир от врагов.

Едва вернувшись на центральный пост каирской полиции, он бросился в кабинет, который занимал Азим, и расположился на поскрипывающем стуле. Открыл каждую из множества папок, лежавших на бюваре и в ящиках письменного стола, тщательно просмотрел все недавние записи коллеги, но ничего не обнаружил.

Непосредственный начальник Мэтсона Келвин Уинскотт шел по ковровой дорожке, делившей большую комнату пополам. Как только заметил Джереми, немедленно изменил направление и подошел прямо к детективу, сидящему за одним из письменных столов.

— Мэтсон, вас ищут везде уже в течение часа. Черт возьми, у нас здесь настоящий переполох! Вас ждут внизу, поторопитесь!

Джереми заканчивал тщательное изучение ежедневника Азима и не ответил.

— Нам с вами нужно побеседовать, — продолжал Уинскотт. — Это дело зашло далеко. Теперь вопрос о том, что вы будете работать в одиночку, отпадает: собираюсь передать в ваше распоряжение целый отряд полицейских. Вы должны найти этого типа. Вы слышите меня?

Мэтсон неопределенно покачал головой.

— Во имя Господа, вы обратите хоть немного внимания на то, что я вам говорю?! — вспылил Уинскотт; взял детектива за плечи и заставил взглянуть на себя. — Джереми, вам следует знать, что весь Гелиополь переведен на осадное положение. Весь личный состав мобилизован. — Келвин скорчил нервную гримасу, обнажив зубы, и добавил: — Сегодня во второй половине дня похищен сын Кеораза. Господин Хэмфрис из учебного заведения ждет вас внизу. Он желает переговорить с вами наедине.

39

Хэмфрис ждал в обшей комнате для посетителей, его мощный торс распирал тесную рубашку под сшитым на заказ пиджаком. Он пропустил свою длинную бороду между пальцами, используя их вместо расчески. Когда Джереми вошел, Хэмфрис моментально вскочил.

— Детектив…

Не сказав ему ни слова, Джереми сделал знак следовать за собой. Выйдя из здания, они устроились в расположенном неподалеку кафе, принадлежащем одному греку; это заведение посещали только европейцы. Джереми велел принести два виски и кивком указал Хэмфрису на место напротив.

— Я пришел от имени господина Кеораза, — начал директор. — Его сына похитили сегодня, во второй половине дня. Господин Кеораз хочет быть уверенным, что вы приложите все усилия, чтобы отыскать его сына в максимально короткий срок. Мальчик очень раним и…

— Почему ваш патрон обращается именно ко мне? — В голосе детектива не звучало ни капли сострадания, он оставался холодным как камень.

— Господин Кеораз боится, что похищение связано с теми убийствами, которые вы расследуете. Сначала это касалось учеников его заведения, теперь — его собственного реб…

Джереми прервал его взмахом открытой ладони.

— Убийца нападал на тех детей, потому что они находились у него под носом. Они представляли собой завидную и легкую добычу.

— Вы не можете это утверждать!..

— Могу! — отрезал Джереми. — Поскольку известно, что убийца имел тесную связь с учебным заведением. Это кто-то, кто знает учившихся там детей. Он мог к ним приблизиться, не напугав их. Однажды ночью он проник в заведение, чтобы тайком изучить личные дела учеников и иметь о них максимум сведений. При этом он знал расположение комнат, так как взломал только те двери, которые преграждали ему путь к архиву, и больше ничего не тронул. Это утверждение основывается на ваших же показаниях, господин Хэмфрис.

— Вы подозреваете кого-то из нашего персонала? — возмутился директор, хватаясь рукой за бороду.

— Кого-то, кто знает меня.

— Это не имеет никакого смысла!

Джереми вернул рюмку на стол, не успев донести ее до рта.

— Тот, кто это сделал, постарался отобрать учеников, посещавших мои уроки чтения.

— Вы думаете, что я или даже… госпожа Кеораз могла сделать нечто подобное! Послушайте, да вы же решительно не в себе!

— Нет, это мужчина, а значит, Иезавель исключается из числа подозреваемых. Это не вы, потому что у вас есть ключи от дверей заведения. Вам не нужно тратить силы и взламывать двери, чтобы ознакомиться с личными делами детей. Преступник мыслит очень рационально, у него достаточно власти, чтобы получить доступ к информации, касающейся моей работы. Злоумышленник мог знать, что мне поручили расследовать кровавое преступление, совершенное в квартале Шубра, потому что в тот день я был на дежурстве. Следовательно, я рано или поздно сопоставлю это убийство с бойней, учиненной над детьми по тому же изуверскому сценарию. Кто-то тщательно продумал, подстроил все с самого начала и был уверен, что я обязательно окажусь втянутым в это хитросплетение. Кто-то хотел как можно сильнее впутать меня в эти убийства, чтобы я знал, что преступник обращается именно ко мне, злодейства частично совершены ради меня, против меня. Кто-то соткал кровавую паутину, в которую влипла и Иезавель. Все это мог сделать только один человек.

Хэмфрис энергично покачал головой — он отказывался верить в столь бредовую теорию.

— Вы лишились разума! Сына господина Кеораза только что похитили! Средь бела дня, когда он в одиночестве возвращался на трамвае из Каира! Час пик гарантировал его безопасность. Преподаватель игры на пианино проследила, чтобы мальчик сел в вагон, а гувернантка должна была встретить его на выходе из трамвая. За всем этим явно скрывается некий вероломный замысел группы лиц, а вы… вы обвиняете его собственного отца! И какой же вы следователь после этого?

— Наоборот, за этим похищением не скрывается никакой группы лиц, это дело рук одного человека. Того, кто знал ребенка настолько, что мальчик согласился пойти за ним, не привлекая к себе внимания. Между Каиром и Гелиополем большое расстояние, трамвай делает много остановок. Они могли сойти где угодно. Есть еще один факт: после обеда я звонил вашему патрону. Знаете, где он находился в этот момент? В городе — собирался купить что-то и сделать Иезавели сюрприз. Это заняло бы у него не менее двух часов. Вы способны придумать алиби надежнее, чем это? Достаточно быстро забежать в один-единственный магазин, купить подарок и немедленно отправиться за сыном, чтобы отвезти его куда-нибудь, вероятно в дом, который он купил или нанял с помощью подставного лица. Он же сошлется на то, что переходил из одного бутика в другой. Знает, конечно, продавщицы каждый день имеют дело с огромным количеством клиентов и потому не в состоянии с уверенностью утверждать, видели его или нет. Когда речь идет о людях масштаба Кеораза, любое сомнение всегда трактуется в их пользу.

— Вы говорите полную ерунду!

Джереми стремительно наклонился к собеседнику и схватил за бороду — лицо его оказалось в нескольких сантиметрах от залитой потом физиономии директора учебного заведения.

— Вы вернетесь к своему обожаемому меценату и скажете ему, что я заставлю его заплатить за все его злодеяния, — предупредил Джереми шепотом. — Рано или поздно он совершит ошибку. — Мэтсон вскочил и вышел из кафе, не оборачиваясь.

Оставались считанные минуты до полуночи. В подвале больницы доктор Корк облизнул потрескавшиеся губы неповоротливым языком.

— Ну почему всегда я? — В его голосе сквозила усталость, вызванная явно не длинным рабочим днем.

— Я вам доверяю, — заметил Джереми. — В Каире не так много врачей, способных хорошо провести вскрытие.

— В Каире не так много детективов, которые в ходе каждого своего расследования велят произвести вскрытие.

Мэтсон кивнул в знак согласия и раскурил сигарету.

— Мы составляем идеальную пару, — прокомментировал он из облака табачного дыма. — Итак, что вы можете сказать об Азиме?

Врач скрестил руки на груди и еще раз облизнул губы.

— Он умирал медленно, вероятно в течение нескольких часов. Агония редкая по продолжительности. Вот этот кол ввели ему через анальное отверстие.

Доктор указал на орудие убийства, оно лежало на столе. Кусок дерева длиной метр пятьдесят и диаметром по меньшей мере пять сантиметров; половина кола была покрыта засохшей кровью.

— Кол проталкивали внутрь, нанося удары по тупому концу. Он продвигался вперед постепенно, проткнул кишки, желудок… Короче, это продолжалось до тех пор, пока боль полностью не парализовала Азима.

Ближе к концу пытки несчастный просто не мог пошевелиться. А это означает, что мучителю вовсе не требовалось оставаться там до конца и ждать его смерти.