Рандеву на границе дождя - Мария Воронова

Тогда утверждение показалось ему спорным, он еще верил в чудесные свойства любви, которая все преображает.

Но жизнь показала, что преображать может только сам человек, и то не любовью, а трудом и усилиями.

Как знать, если бы этот ревнивец в свое время женился на такой же простой и недалекой женщине, как он сам, может быть, прожил счастливо с телевизором, борщами и глупыми разговорами.

Но он взял в жены яркую даму, добившуюся в жизни неизмеримо больше него. Допустим, он настолько глуп и примитивен, что не видит ее умственного превосходства, но разницу в социальном положении игнорировать невозможно.

Несостоявшаяся пациентка показалась женщиной мудрой и славной, наверняка она пыталась заполнить эту пропасть должной порцией восторгов, но сложно восхищаться человеком, который вообще ничего не делает. Дорогой, ты так красиво лежишь на диване! Милый, ты с таким умным видом смотришь телевизор!

Не важно, сколько дров в костре любви, важно, чтобы их подкидывали с обеих сторон, вот в чем дело.

Ну а дальше логика элементарная: меня перестали обожать не потому, что я дурак и бездельник, а потому, что у жены другой мужик! Я великий человек и идеальный муж, просто жена изменщица, и вообще кругом враги!

Бывает, человек настолько ничтожен, что поднять самооценку можно исключительно с помощью бреда, ухмыльнулся Макс, трезвый взгляд на себя не дает никаких шансов.

Ну и ревность, конечно, куда от нее деваться. Патологическая ревность – прекрасный способ унизить супруга, измотать ему нервы и манипулировать, если повезет.

«Все правильно я сделал! – сказал себе Макс. – импульсивно, но правильно! Просто я застрял в шаблоне, будто все, что я хочу, плохо по определению».

От чужих семейных проблем мысли плавно перетекли к собственным.

Может быть, им стоит взять пример с этих людей и самим попробовать семейную терапию? Это дело сейчас модное, так что Алина согласится. Только к кому пойти? И как коллеги воспримут его появление в ипостаси пациента?

Врачебная тайна священна, как тайна исповеди, и все остается между врачом и пациентом, но Макс-то будет не совсем пациент… С одной стороны, вроде бы пациент, а с другой – коллега, и такая амбивалентность положения приведет к тому, что медицинское сообщество узнает все подробности его семейной жизни через час после того, как они закончат первый сеанс.

Нет уж, пусть сапожник будет без сапог! В конце концов у него огромная теоретическая база и неплохой практический опыт, нужно только подняться над ситуацией…

Господи, о чем я думаю! Жена только что отказала мне в деньгах для родственников, а я тут пытаюсь замазать это дело всякими умными рассуждениями! Давай, Макс, дерзай! Скажи, что в ссоре всегда виноваты оба, и начинай копаться в поисках собственных ошибок, как ты привык делать!

Сделав глоток кофе, Макс заметил, что тот уже слегка остыл, и это вернуло его мысли в практическое русло. Не для того он спровадил пациентов, чтобы сидеть и предаваться самобичеванию. Надо ехать в клинику, узнать обстановку и проводить Христину домой, если повезет. При мысли о девушке на сердце потеплело.

Какое все-таки слабое и ничтожное существо человек! Когда с Русланом и тетей Аней случилось несчастье, Макс молился только о том, чтобы они поправились. Господи, все что угодно делай с моей жизнью, только пусть они снова будут здоровы! Но стоило опасности немного отступить, как он вновь погрузился в собственные проблемы, и даже находит время думать о жизни посторонних людей.

Макс быстро опустошил чашку, схватил куртку и выбежал на улицу так быстро, будто за ним гнались.

Хмурое вечернее небо встретило его моросящим дождиком и холодным ветром, так что пришлось поднять воротник куртки, но через минуту Макс забыл о непогоде и снова погрузился в размышления.

Может быть, в ссоре и виноваты двое, а в разводе всегда кто-то один… Тот, кто не хочет больше работать над отношениями, формулировка пусть канцелярская, но верная. Тот, кто хочет счастья своего собственного, а не общего семейного, тот и виноват. Причем, как ни парадоксально, инициатором развода редко бывает страдающая сторона. Обычно ни в чем не виноватый супруг терпит до последнего, стиснув зубы, надеется на чудо, которого почти никогда не происходит.

Макс не считал себя крупнейшим экспертом в семейной терапии, но не мог не заметить, что события в тех парах, которые приходили на прием, развивались примерно по одному шаблону. Один из супругов позволял себе все, что хотел, другой терпел, а потом первый, почуяв, что у супруга больше нет сил впадать в экстаз от его выходок, заявлял, что жизнь стала невыносимой, его не понимают, обижают, оскорбляют, ущемляют интересы и дальше так продолжаться не может. Такой привередливый супруг соглашался на терапию, имея в виду, что она поможет сделать партнера покорным рабом.

«А поучиться на чужом опыте, а не на своем собственном? Просто так, для разнообразия? – хмыкнул Макс, становясь в очередь за жетоном. – зачем повторять стандартный и идиотский сценарий и бороться за женщину, которую я даже не хочу видеть?»

После обхода доктора решили, что Руслана можно переводить из реанимации, и Христина вместе с медсестрой доставили его в травматологическое отделение, в палату-люкс, которая была приготовлена специально для него.

Христине сразу понравилось, что помещение большое, и стены не выкрашены в невыразимо тоскливый цвет масляной краской, как обычно в больницах, а оклеены веселенькими обоями. В целом обстановка больше напоминала гостиничный номер, чем больничную палату. Единственное, что не давало забыть о цели пребывания здесь, – это высокая функциональная кровать.

Первое, о чем попросил Руслан, это увидеть мать. Доктора утром со всей возможной осторожностью сказали ему о болезни Анны Спиридоновны, и хотя его уверили в благополучном исходе, он все равно с ума сходил от беспокойства.

Христина побежала в кардиореанимацию, едва не потерявшись в запутанных коридорах старинного здания.

Травматология располагалась на другом этаже и в другом крыле, просторные сводчатые коридоры вдруг заканчивались тупиками, а грузовой лифт, необходимый для того, чтобы спустить коляску с Русланом, вопреки всякой логике находился совершенно в другом месте, чем лестница. Словом, добравшись до кардиореанимации, Христина пожалела, что не взяла с собой клубок красных ниток или надорванный пакетик с мукой, как героини сказок.

Сегодня, как назло, дежурил самый противный из всех докторов, пришлось сильно постараться и даже включить женское обаяние, чтобы он разрешил провезти к Анне Спиридоновне Руслана.

Потом Христина подготовила Анну Спиридоновну к встрече с сыном. Мамсик очень переживала, что заболела в самый неподходящий момент, и раз уж не могла ухаживать за Русланом, желала сделать все возможное, чтобы он не тревожился о ее здоровье, поэтому женщины потратили много времени, пытаясь придать ей бодрый и по возможности здоровый вид.