Барабаны осени - Диана Гэблдон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Поэт и любитель поиронизировать, — заметил Джейми, снова взглянув на мальчишек за окном.
Опять пустое место на листе. Ниже, где текст продолжился, заново отточенное перо вывело тщательно подобранные слова.
Брат мой, я откладывал письмо, чтобы отдохнуть и изложить мысли четко и ясно. Честно говоря, я дюжину раз брался за перо, но все сомневался, стоит ли вообще об этом упоминать… Боюсь тебя обидеть, в то время как нуждаюсь в твоем расположении. Однако не могу смолчать.
Я уже упоминал Саймона Фрейзера. Он человек честный, несмотря на грехи отца. Я знал его с тех самых пор, как мы все были мальчишками (порой кажется, это было только вчера, а потом я понимаю, сколько минуло лет). Теперь в нем появилась жесткость, стальной блеск в глубине глаз, чего я никогда не замечал до Каллодена.
И меня снедает тревога — ты осознаешь всю мою любовь к тебе, и лишь это придает мне смелости говорить дальше: я видел подобную сталь и в твоих глазах, брат мой.
Мне слишком хорошо знакомо то, что сковывает сердце мужчины льдом, ожесточает его взгляд. Надеюсь, ты простишь меня за прямоту, однако после Каллодена я много раз ловил себя на мысли, что опасаюсь за твою душу.
Я никогда не говорил об этом с Дженни, хотя она тоже заметила. Она женщина и видит в тебе многое, что недоступно моему взору. Думаю, именно этот страх и заставил ее швырнуть Лири в твои объятия. Я верил, что это плохой выбор, но… (здесь несколько строк Иэн намеренно залил чернилами). Тебе повезло с Клэр.
— М-да, — только и сказал Джейми, глянув на меня.
Я стиснула его плечо и наклонилась, чтобы дочитать.
Уже поздно, и я несу чепуху. Саймон… Забота о его людях — единственное, что сохраняет в нем остатки человечности. У него нет ни жены, ни детей, ни родни, ни очага. Все его наследство — в руках у захватчика, которому он служит. В таком человеке пылает пламя, но в груди его нет сердца. Надеюсь, что мне никогда не придется сказать подобное ни о тебе, ни об Иэне.
Таким образом я вверяю вас друг другу, и пусть Господь — и моя любовь — хранит вас от напастей.
Напиши, как только сможешь. Мы жаждем узнать, как твои дела в столь непривычных местах, где ты нынче обитаешь.
Твой крепко любящий брат,
Иэн Мюррей
Джейми аккуратно свернул письмо и спрятал его в складках сюртука.
— М-да, — сказал он.
Глава 11
Закон о пролитой крови
Июль 1767 года
Постепенно я привыкла к ритму жизни поместья. Присутствие рабов меня смущало, и я редко прибегала к их услугам — сама брала и приносила необходимые вещи.
В доме обнаружилась небольшая комнатка, точнее чулан, где висели сушеные травы и хранились лекарства. Правда, маловато — несколько горшков с корнями одуванчика и ивовой коры да открытые мешочки для припарок, припорошенные пылью. Иокаста призналась, что рада моему желанию использовать ту комнатку, ведь сама она не обладала медицинскими талантами, равно как и рабы.
— Есть женщина, которая подает надежды в данной области, — проговорила Иокаста, вытягивая шерстяную нить под тихое шуршание прялки. — Ее привезли из Африки несколько месяцев назад, так что у нее ни соответствующей речи, ни манер. Я думала ее обучить, но раз уж вы здесь… Ох, теперь нить слишком тонкая!
Пока я по несколько часов в день беседовала с Иокастой и пыталась обучиться искусству прядения, Джейми проводил время с Улиссом, который не только служил глазами Иокасты и мажордомом, но и, очевидно, занимался всей бумажной волокитой после смерти Гектора Кэмерона.
— И он неплох, — поведал мне Джейми, когда мы остались наедине. — Был бы белым, у тетушки не возникало бы проблем с управлением делами. Ну а так…
— Ну а так ей повезло, что ты теперь здесь, — заметила я, принюхиваясь.
Джейми целый день провел в Кросс-Крике — занимался неким сложным обменом, включавшим в себя бруски индиго, бревна, три пары мулов, пять тонн риса и сохранную расписку на позолоченные часы, так что сюртук и волосы Джейми пропитались уймой новых запахов.
— Помогаю чем могу, — ответил он, не отрывая взгляда от ботинка, который чистил, и на миг сжал губы. — Все равно больше дел нет, верно?
— Званый ужин! — объявила Иокаста через несколько дней. — Я должна устроить настоящий праздник и представить вас двоих всему местному народу.
— Не стоит, тетушка, — мягко возразил Джейми, отрываясь от книги. — Думаю, я и так с большинством перезнакомился на прошлой неделе. По крайней мере, с мужской половиной, — добавил он, улыбнувшись мне. — Впрочем, Клэр не помешает встретить местных дам.
— Было бы неплохо познакомиться с кем-нибудь еще, — признала я. — Не то что бы мне не хватало занятий, — заверила я Иокасту, — но…
— Они вас не очень-то интересуют, — улыбнулась та, сглаживая резкость слов. — Вижу, вам не совсем по душе шитье и вязание.
Иокаста вытащила из корзины зеленый клубок шерсти, которому предстояло превратиться в шаль. Каждое утро служанка раскладывала клубки в особом порядке, так что Иокаста могла отсчитать и взять нужный цвет.
— Ага, такое ей точно не по нраву. — Джейми захлопнул книгу. — Клэр больше любит сшивать вспоротую плоть. Думаю, она тут со скуки с ума скоро сойдет, ведь в ее заботы входит разве что разбитую голову осмотреть да геморрой вылечить.
— Ха-ха, — язвительно фыркнула я, хотя он был прав.
Меня, конечно, радовало, что обитатели поместья в целом здоровы и хорошо питаются, но что мне делать как врачу? Я ни в коем случае не желала никому зла, однако не могла отрицать, что действительно начинаю лезть на стенку. Как и Джейми…
— Надеюсь, Марсали в порядке, — сменила я тему.
Наконец, убедившись, что некоторое время Джейми сможет обойтись и без его помощи, Фергус отправился в Уилмингтон прошлым днем, а оттуда собирался пересесть на корабль до Ямайки. Если все пройдет хорошо, весной он вернется с Марсали и — если на то будет божья воля — с новорожденным ребенком.
— И я, — сказал Джейми, — говорил Фергусу, что…
Иокаста резко повернула голову к двери.
— Что там, Улисс?
Увлеченная разговором, я не расслышала шаги и в который раз поразилась остроте слуха Иокасты.
— Мистер Фаркуард Кэмпбелл, — тихо ответил дворецкий
