Чужая глубина - Константин Нормаер

…Подводный народ никогда не отличался богатой историей, и возможно, именно по этой причине шаги к развитию ихтианов были короткими и весьма робкими. Иных разумных существ в Подземье не существовало, лишь опасные хищники и загадочные хранители-стражи — существа, чьи жизни были привязаны к неким сакральным местам. Они обладали невероятной силой, но в то же время были ограничены невидимыми порогами, которые им запрещалось пересекать самой природой естества. Покровительницы, Три великие сестры, Хранительницы времени — настоящее, прошлое и будущее. У них было множество имён, но главным их достоинством являлась сила. Для людей подобные утверждения оставались пустым звуком, ведь человеческие боги давно канули в небытие, оставив своих детей на откуп непредсказуемой судьбе.

У ихтианов ситуация оказалась не столь плачевной. Они ещё помнили те времена, когда Фарт значительно превышал нынешние размеры, а в сердцах подводных сынов теплилась сила благоденствия. Глубина требовала лишь одного — строго исполнять установленные правила. Взамен же она наделяла ихтианов невероятными способностями. Именно она открыла им дорогу в новые науки, помогла приручить подземных хищников, подарила секреты охоты и возделывания сложных туннельных земель. Ихтианы впитывали знания и вскоре начали чувствовать себя настоящими властителями Подземья. Непростительная ошибка с их стороны! Они, также как и люди, поставили себя на одну планку с Великими! И поплатились за безрассудство, как и Неведомые мученики!

Глубина терпела очень долго! Безумно долго! Пока в один прекрасный миг не наступил момент истины. Девять советников Фарта, те кто правил городом по своему усмотрению, те кто запретил служение в храме Трёх милосердных сестёр; те кто возвёл свою власть на недосягаемую высоту, пришли в святилище. У них была одна цель — присвоить себе подводный ключ. На языке ихтианов он назывался Лаоке Белте, что можно было перевести как «лестница в небеса». Они почувствовали себя слишком могущественными, чтобы забыть прошлое, и слишком бесстрашными, чтобы подумать о будущем.

Но Глубина также милостива, как и коварна.

Тот день Анук запомнил навсегда. Когда первые статуи Покровительниц были уничтожены слугами Арла, город погрузился в хаос. Глубина ответила жестоко, может быть даже слишком жестоко, но справедливо. Она продемонстрировала свою истинную мощь, призвав из самых недр земли кровожадных монстров.

Ихтианы называли их Мерроу. Кошмарные твари выбирались из темных пещер только для того, чтобы полакомиться свежим мясом. Они были около десяти футов длиной, имели шесть мощных лап и усыпанный шипами хвост. Опаснее противника в Подземье не существовало.

Были дни, когда группа ихтианов-тарров, охотясь на летающих сваронгов, натыкалась на проснувшегося от долгой спячки Мерроу. Такие встречи соплеменники Анука называли Днями скорби, поскольку ни одному охотнику не посчастливилось покинуть схватку живым. А если Мерроу оказывалось двое — город мгновенно переходил на осадное положение, и ихтианам оставалось уповать только на хранителей, которые способны были противостоять ужасным монстрам.

В день, когда богини отвернулись от своих сынов, Фарт наводнило больше сотни Мерроу.

Ужас, кровь, смерть — Глубина приготовила ихтианам жестокую месть.

Сопротивляться было бессмысленно. Хрупкие тела разрывались на части, и не было никакой возможности спастись от кошмарного возмездия.

Глубина не щадила никого. Острые клыки, когти, шипы — в ход шло все.

Ихтианы в спешке покидали Фарт. Позорно бежали из родного города, как изгнанный сын из родительского дома.

Казалось бы, что более ужасного может случиться с проклятым народом? Ихтианы молили о прощении, клялись искупить собственный грех, но Глубина не желала оправданий. Весь мир Подземья ополчился на изгнанников.

Восемь новых племён разделились у подножия холмов Ау, навсегда оставив в здешних местах боль и отчаянье. Потеряв прошлое, они покидали родные края в поисках защиты от разъяренной Природы. Только как можно убежать от самих себя?

Они все начинали с нуля. Пытаясь реанимировать забытые знания, восстановить привычные порядки, они построили Чет. Но он так и не стал для них родных, а превратился в обычное пристанище.

Как жить? Как существовать? Во что верить?..

Во главу города были избраны братья. Три ихтиана — три близнеца. Поступок во имя прощения. Очень символично. Тем более что большинство ихтианов продолжали шептать восхваления Покровительницам. Только Глубина оставалась нема к этим лживым раскаяньям…

— Мы больше не слышали их голоса, — с грустью закончил Анук.

— Хочешь сказать, каждый житель Фарта умел слышать Глубину? — поразился бригадир. История не укладывалась в голове, но не верить словам ихтиана не была причин.

Анук всхлипнул, едва сдерживая слезы:

— Они всегда давали нам советы, а теперь… А теперь мы также как и вы трепещем перед проявлением её силы. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь мы будем трепетать перед нашей матерью прародительницей, перед нашей сестрой помощницей…

Взгляд Кимпла стал более вдумчивым. Он пытался оценить масштаб услышанной истины и принять для себя привычный мир по-новому.

— Но ты вновь услышал голос Глуби… прости Покровительницы накануне нашей беседы, когда я рассказал тебе о взрыве.

— Все верно, — кивнул Анук. — Именно она сказала мне, чтобы я помог вам попасть в Подземье. Сказала, что я стану тем, кто поможет моему миру избежать Большой войны.

— Итак, она сделала тебя избранным, — подытожил Рут.

Ихтиан поморщился — эти слова были ему неприятны.

— Любой из моих соотечественников с радостью отдал бы жизнь в обмен на прощение. И я не являюсь исключением. Только дело тут не в героизме, а в том, чтобы вернуться к истокам. А сейчас мы оказались между двух огней. В прошлом у нас ненависть богинь, впереди — вечное рабство от завоевателей. Вы, люди, не собираетесь жить в симбиозе. Вам проще сделать нас слугами, немыми исполнителями прихоти победителей.

— Не все люди хотят такого исхода, — возмутился бригадир.

— Не все, — не стал спорить ихтиан, — но большинство. Большинство тех, кто обладает властью. Отцы-учредители корпорации Колхида жаждут управлять и развивать свою силу… почти также, как этого когда-то желали Повелители Фарта. И знаешь что, друг, я уверен, история повторится…

Кимпл ничего не ответил. Какой смысл отрицать очевидное. В этот самый миг внутри что-то кольнуло, словно датчик предостережения.

— Постой, не совсем сходится! Если ты говорил о нашествии клыкастых монстров, то где же погибшие ихтианы… вернее, то, что от них осталось? Такое ощущение, будто ваш город хорошенько убрали, избавились от следов кровавой расправы…

Вопросы, вопросы, одни вопросы.

Но по какой-то причине Анука они совершенно не смутили.

— Дело в том, что не все жители Фарта покинули город.

— Как так? — поразился Кимпл.

Выдержав паузу, ихтиан осторожно обернулся и удостоверился, что их никто не подслушивает. Потом прошептал:

— Это, скорее всего, старый Баалгур. Последний из хранителей. Думаю, все дело в Сестрах, они не любят насилие. Когда мы, предатели, покинули город, Покровительницы дали ему позволение избавить Фарт от зловонных тел.

Кимпл никогда не отрицал, что Подводный мир разительно отличается от земного. Он всегда понимал — мир Подземья ещё более интересен, и его окружает бесчисленное количество загадок. Но даже если взять за основу подобную позицию, безумно тяжело было принять на веру слова Анука. В голове не складывалась картина, в которой какой-то дряхлый старикан, некое смешение жабы и червя, не спешно выметает метлой изодранные в клочья туши. Затем также размеренно и тщательно отмывает стены, пытаясь избавиться от следов трагедии. Просто уму непостижимо.

— Отведи меня к нему, — взвесив все возможные пути, попросил Кимпл.

— Хорошо, — ответил Анук.

Ольга была ещё жива. Крохотная искра жизни теплилась в её истерзанном теле. Только чудес в жизни не бывает. Она пошевелилась и попыталась приподнять голову, но сил хватило только на то, чтобы слегка повернуть шею и разлепить ссохшиеся губы. Все тело ныло от боли, ужасно хотелось пить. Хотя бы маленькую каплю живительной влаги. Она простонала, однако так никто и не откликнулся на её мольбы. Видимо все уже считали предательницу мёртвой.

Хоаким недовольно скривился и глотнув из фляги добрый глоток горячовки, покосился на висящее на стене бесчувственное тело. Раскинув руки, словно крылья, медик держалась на паре ржавых цепей, перекинутых через острый шпиль двухэтажного сооружение. Кажется, она все-таки шевельнулась, но мехиканец не был уверен. Возможно, это были всего лишь предсмертные конвульсии.