Оранжевая страна. Фельдкорнет - Александр Башибузук

– Ага, сейчас… – ухмыльнулся его собеседник, ефрейтор Шустер. – Кому это конец? Кишка тонка у бриттов угробить нашего командира. На то он и Железный Дрын… Ой!.. – Шустер, увидев меня, испуганно вскочил. – Герр гауптман.

– Отставить, Михаэль. – Я присел рядом с ними на бревно. – Плесните мне чайку. Ага… благодарю. А теперь извольте мне объяснить, почему – Железный Дрын? Тихо-тихо… все нормально. Вольно, я сказал! Но вот объяснить все же придется. Прям теряюсь в догадках.

– Ну… – запнулся ефрейтор.

Второй волонтер неожиданно прыснул в кулак и испуганно застыл, справедливо ожидая на свою голову неминуемые кары и пытки.

– Смелее, смелее… – подбодрил я их.

Шустер, увидев, что я не собираюсь метать гром и молнии, немного отошел лицом и, запинаясь, выговорил:

– Ну-у… это… поговаривают, что вы можете только на разминку отбарабанить пяток фрау.

– Гм… – Я чуть не подавился чаем. – Пять? И кто это поговаривает? Вернее, от кого пошло?

– Герр гауптман… – замялся Шустер. – Ну-у…

Получить вразумительный ответ я так и не успел: прибежал вестовой и сообщил, что прибыли Максимов и фон Бюлов, а с ними еще куча людей, в одном из которых он опознал президента Стейна, а в другом – президента Крюгера. Ага, намечается раздача слонов… или пиндюлин.

– Проводи их ко мне в палатку.

– Так они уже там, – развел руками Симон.

– Кто пустил? – рыкнул я для порядка. – Драть буду, не вынимая… – Я вдруг осекся и неожиданно сам для себя расхохотался. Ага… а еще возмущаюсь, почему меня Дрыном назвали. – Ладно, идем уже.

Президентов охранял отряд Йоханнесбургской конной полиции, те еще головорезы, полный аналог американских рейнджеров времен Дикого Запада, правда, в более безбашенном варианте. Самые подготовленные части у буров. Вот бы мне таких хотя бы сотен пять – сразу наглы почувствуют, что такое воевать без коммуникаций. Да кто ж таких отдаст?..

Дядюшка Пауль хозяйственно освоил мой стул и с интересом принюхивался к моей же сигаре, дорогущей и гаванской, между прочим. Колоритнейший старикан – скажу больше, настоящая легенда! Грузный, в старомодном сюртуке, с реденькой бороденкой, глаза хитрые и умные, морда простая – патриархальная, располагающая к себе. Так и хочется душу излить.

Президент Мартинус Стейн – ему полная противоположность. Тоже авторитет, но уже новой формации. В отличие от ветхозаветного мракобеса, дядюшки Пауля, не чурается новых прогрессивных идей, правда, опять же в их бурской транскрипции. Вот для чего вы ко мне заявились? Похвалить? Ну что же, я не против выражения похвалы в некоем финансовом эквиваленте. Ордена прошу не предлагать; впрочем, таковых в республиках и нет, от слова совсем. Не основывали за ненадобностью. Впрочем, зря, побрякушки в некоторой степени поднимают солдатский дух.

А если вы, господа президенты, прибыли меня нагнуть за бесчеловечные методы войны, так ни хрена у вас не получится. Мне абсолютно плевать. В таком случае воюйте сами: ветер в спину, флаг в руки и так далее. А я откланиваюсь, ибо не хочу заниматься бесполезным делом. Ну… давайте, рожайте.

– Капитан Игл… – четко откозырял я, по американской угребищной манере. Большего вы от меня не дождетесь.

– Капитан? – с вопросительными интонациями проскрипел Крюгер. – Молодой человек, насколько я понимаю, вы гражданин Свободного Оранжевого Государства и официально служите своей стране? Тогда какой «капитан»? Мартинус, у вас существует такое воинское звание, как капитан? Испокон веков нашими предками завещано… – Крюгер, похоже, приготовился прочитать нам что-то вроде проповеди.

– Фельдкорнет… ваше превосходительство… – тактично перебил его Стейн. – Герр Игл пока еще не в курсе. – Президент Свободного Оранжевого Государства, обращаясь к Крюгеру, говорил с уважительными интонациями, но все же в его голосе я уловил недовольные нотки. Типа, какого хрена, ты старый хрыч, читаешь моим людям нотации?..

– Совсем другое дело… – удовлетворенно буркнул Крюгер. – А теперь, фельдкорнет… кх… объясните, что вы там такого натворили? Прибыл парламентер с письмом от Робертса, в котором он верещит, как недорезанная свинья, что мы нарушаем правила войны. Плохо, очень плохо. Извольте объясниться. Мы приютили вас не для подобных безобразий. Общественное мнение, и опять же предки завещали нам быть.

Это меня вы приютили? Это я фельдкорнет? Ах ты, старый хрыч! Средневековый мракобес! В задницу!!! Я приготовился с ходу послать его куда подальше, но уловил умоляющий взгляд Максимова. Вот же…

– Возможно, фельдкорнет Игл был вынужден? – предположил Стейн и красноречиво на меня посмотрел.

«В зад, идите все в задницу!!!» – подумал я, но озвучил совсем другое: – Пехотная дивизия и две бригады кавалерии в численной составляющей представляют собой около семи с половиной – восьми тысяч солдат. Мы могли противопоставить этой группировке всего около пятисот бойцов. Предполагаемый итог боя – наше отступление. В любом случае. В результате которого генерал-лейтенант Таккер выходил на оперативный простор, а направление на Блумфонтейн оставалось открытым. В результате моих… гм… безобразий… наступление британцев сорвано, генерал-лейтенант Таккер покончил с собой, его группировка рассеяна, около полутора тысяч британцев убиты, девять сотен, в том числе сорок офицеров, взяты в плен. Мои потери, в общей сложности, около пятнадцати человек. Готов понести… гм… за оные безобразия… заслуженное наказание.

Я с презрением выплюнул последнее слово и уставился на Крюгера. Ну давай, старый хрыч, мне уже давно не терпится распрощаться с этой долбаной Африкой.

– Вчера генерал де Вет и генерал Фронеманн, при гораздо лучшем соотношении, были вынуждены отступить со значительными потерями… – глубокомысленно изрек президент Стейн.

Де Вет – длинный голенастый бородач, скромно стоявший в уголке, мрачно кивнул. Фронеманн – еще один бурский генерал, красноречиво смолчал, а де ла Рей – опять же очередной исторический персонаж, отчего-то злорадно ухмыльнулся.

Затем выступил фон Бюлов и очень доходчиво объяснил реальное положение дел, привел как пример соотношение численности противоборствующих войск и озвучил ближайшие перспективы – нерадостные, надо сказать.

Крюгер выслушал его с угрюмой мордой, а потом неожиданно встал и обнял меня с довольно недюжинной силой.

– А он мне нравится, господа! Нравится! – радостно гаркнул он. – Так держать, фельдкорнет! Мы сможем достойно оценить ваши заслуги.

– Уже ценим, – облегченно выдохнул Стейн.

Вот хрен его знает. Мне кажется или на самом деле президент Оранжевой Республики побаивается дядюшку Пауля? Или тут в чем-то другом дело? А может, просто пока зависит от него и ждет не дождется, чтобы скинуть эту опеку? Надо бы разобраться для лучшего понимания ситуации.

– Фельдкорнет Игл представил план новой операции… – тактично напомнил Максимов.

– Давайте рассмотрим, – охотно согласился Крюгер, – почему бы и нет.

– Прошу к карте, господа, – уже ожидая бурю негодования, я взял в руку указку. – Нет секрета в том, что Блумфонтейн кишит британскими шпионами, как дворовый пес блохами…

– Даже несмотря на то что фельдкорнет Игл, в бытность помощником военного коменданта, прошелся частой гребенкой по их сети, за что и был удостоен покушения… – опять сделал небольшое отступление Максимов.

– Мы в курсе… – буркнул Крюгер. – Продолжайте, минхер Игл…

– Так вот, Робертс прекрасно осведомлен о том, что мы устроили два укрепрайона на пути его вероятного наступления. И считает, что мы сконцентрируем свои войска вдоль этих рубежей. Осознать этот факт мы ему уже помогли, устроив демонстративное отступление всех наличных сил. Прогнозирую его решение занять Винтерс-Влей и, пользуясь этим пунктом как опорной базой, дождаться очередных подкреплений, дать отдохнуть тягловой силе и солдатам, а уже потом устроить решающее наступление. Винтерс-Влей он займет послезавтра, у нас там всего лишь легкое прикрытие, только для того чтобы обозначить сопротивление, после чего коммандо отступит. Мой план состоит в следующем. В тот же день, точнее – в ночь на следующий, будет совершен скрытный марш всеми нашими наличными силами, разделенными на три отряда, вот к этим рубежам. С которых, по сигналу, они под утро атакуют британцев с трех сторон. Подобные действия для Робертса будут полной неожиданностью и позволяют нам надеяться на успех.

– Нас мало, – высказался де ла Рей. – Очень мало. Это самоубийство.

– Согласен, – вежливо кивнул я ему. – Но это не все. Основной план заключается вот в чем…

После того как я закончил, в палатке поднялся дикий ор. Я даже был вынужден выйти и приказать своим бойцам с конными полицейскими отогнать любопытствующих на сотню метров.