Страсть - Федор Раззаков

А я играл. И вот однажды опять разложили красные дорожки. Я отыграл первый акт. Прибегает директор: «Спускайтесь скорее вниз!» Не успев поправить грим, конечно, бегу. На первом этаже толпа: секретарь обкома, начальник КГБ, командующий военным округом… Но никто не входит в комнату, где сидит человек маленького роста в сером костюме. Потом я узнал, что это был секретарь ЦК КПСС Аверкий Борисович Аристов. Он пожал мне руку и, обращаясь к стоящим в дверях, сказал: «Ленин всем нравится». На другое утро звонок: «Вас беспокоят из горкома партии. Сейчас за вами пришлют машину». С ума можно сойти: за мной – машину! Приезжаю. Сидят секретарь и председатель горисполкома. «Вот вам ключи от двух квартир и машина – идите выберите». И то ли от страха перед этой машиной, то ли перед всеми этими «шишками», но я выбрал худшее, что мог…»

Между тем для семьи Броневого, ютившейся в маленьком номере гостиницы, и этот, худший, вариант был неплохим подспорьем. К тому же их пребывание в Воронеже вскоре закончилось – они уехали в Москву. Вызвано это было несколькими причинами, в том числе и печальной – жене Броневого, ввиду тяжелой болезни, требовалась квалифицированная медицинская помощь. Однако переезд в столицу не спас ее от трагического финала – она вскоре скончалась. На руках Броневого осталась 4-летняя дочь. Жили они тогда в маленькой комнатке в коммунальной квартире в Среднем Кисловском переулке. В квартире жили восемнадцать жильцов, из них семеро – дети. По выходным дням в туалет было не пробиться – взрослым приходилось пропускать детей вне очереди.

В Москве актер попытался устроиться в несколько театров, но его никуда не брали. К примеру, он сунулся было в «Современник» к своим бывшим однокурсникам по Школе-студии МХАТ Ефремову, Табакову, Волчек, однако те его не приняли. Табаков тогда произнес загадочную фразу: «У тебя нет личной темы». Какую такую тему имел в виду его бывший однокашник, Броневой не знает до сих пор.

И только главный режиссер Театра имени Пушкина Борис Равенских пошел Броневому навстречу и взял его в свою труппу. Однако серьезных ролей актеру там не доверяли, и он частенько сидел без работы. Например, однажды его не взяли на гастроли, и Броневому, чтобы прокормить семью, пришлось зарабатывать на Тверском бульваре игрой в домино. Сегодня ничего подобного уже не практикуется, а в начале 60-х доминошные баталии на деньги были распространенным явлением в Москве. Броневой порой зарабатывал на них рубль за два дня. Причем иногда ему приходилось несладко. Ведь он играл не ради спортивного интереса, а с целью заработать на хлеб себе и дочери. Поэтому, выиграв свой рубль, покидал доминошную арену. А среди игроков это было не принято: там царило правило – играть до победного конца. Броневой рассказывает: «Но я нарушал этот неписаный закон. «Ах ты…» – крыли меня матом. Я им объяснил, в чем дело, и мне начали прощать то, что с выигрышем я сразу уходил».

Между тем вдовствовал Броневой почти десять лет, пока не сделал предложение женщине, которую знал с 1965 года. Звали ее Виктория. О своем знакомстве с этой женщиной вспоминает сам актер:

«Я играл американского корреспондента в спектакле «Мятеж неизвестных» по пьесе Генриха Боровика. Молодой был, симпатичный. Тогда джинса еще дефицитом была, а я по сюжету играл вначале в джинсовой рубашке, а потом в смокинге, с бабочкой. Пел, танцевал в спектакле. Вика ходила на все мои спектакли и каждый раз провожала меня домой. Я, помню, думал: «Что это такое? Меня хотят окрутить? Я еще молодой, хочу погулять!» Дело, конечно, не только в том было, что я «хотел гулять». У меня на руках была четырехлетняя дочь, а я был нищий, жил в коммуналке в Среднем Кисловском переулке. Только раскладушка и тараканы – вот все, что у меня было. Наверное, думаю, Вика решила, что раз я актер, то, значит, обеспеченный. Но это было не так. Вика провожала меня, провожала, а потом понравилась вдруг и мне. Она худенькая-худенькая была, в сиреневом платьице все время ходила. Скромная очень. В итоге спустя пять лет мы поженились…»

Леонид и Виктория поженились весной 1971 года. Причем их свадьба совпала с первым съемочным днем фильма, который сделает Броневого суперзнаменитым, – сериала «Семнадцать мгновений весны», где Броневой сыграл роль группенфюрера СС, начальника IV отдела РСХА (гестапо) Генриха Мюллера. По словам актера: «Утром мы с несколькими друзьями, взяв шампанского, отправились в ЗАГС, оттуда – сразу на съемочную площадку, даже не успев выпить шампанского. Жена тогда расплакалась. Я ей говорил, утешая, что это хорошая примета, значит, всегда будет много актерской работы…

Свою роль я выучил благодаря жене. Монологи были огромные, и ничего нельзя было выкинуть – все слова были очень хорошие. Так что я попросил жену помочь. Читали, конечно, ночами (днем-то я на работе), и она, бедная моя, так вымоталась… Кроме того, мне надо было знать и текст Штирлица – тогда я мог точно отреагировать, выбрать правильную интонацию, жест. Поэтому заодно с моей ролью нам с женой пришлось выучить и текст роли Штирлица…»

Вот уже более тридцати лет супруги Броневые живут вместе. Как рассказывает сам актер: «В общем, я легко живу. Особых трудностей не испытываю. Прежде всего потому, что у нас с женой маленькие запросы (у Броневого лежало на сберкнижке 43 тысячи рублей, которые в 1992 году «сгорели» в одночасье. – Ф. Р.). Мы сознательно решили их ограничить. Хорошо, конечно, иметь дачу, приезжать туда в выходные дни, отдыхать, дышать воздухом. Но к даче понадобится машина – не на себе же продукты таскать. К машине – гараж… И так далее. Нет, лучше уж и не начинать. Поэтому ни дачи, ни машины у нас нет. Есть только двухкомнатная квартира, вырванная с боем в 1986 году. Дуров надо мной шутит: «Все, чего ты добился, это только двухкомнатной квартиры». Да мне больше ничего и не надо! Я сторонник самоограничения…

В преферанс не играю с начала 80-х. С тех самых пор, как обнаружил, что меня обжулили. Я тогда играл с двумя очень известными людьми, принес новую колоду, а когда мои партнеры вышли на кухню, обнаружил, что углы на семерках и тузах меченые. Жулье поганое! А я-то все переживал, думал, что плохо играю…

Я не тусуюсь. Я вообще боюсь шумных компаний, не умею вести себя там естественно, становлюсь мрачным и замкнутым. К тому же не люблю этих пустых встреч, разговоров ни о чем. Стыдно за откровенную жратву и питье на экране. Живите хорошо, но не выпендривайтесь! Вы оглянитесь вокруг, как люди живут. Смотришь телевизор, и, если бы не был мужчиной, заплакал бы. Всех жалко, а ничем не поможешь…

В кино я сейчас не снимаюсь. Ролей предлагают мало и в основном ерунду, бесстыдную и пошлую. Вот недавно предложили сняться с голым задом. Я сказал «нет». Потому что я сам умру, а моя голая задница и мой позор останутся навечно…