Линия жизни - Андрей Ливадный

«О, Вселенная! За что? Почему именно сейчас мне свалилась на голову эта беда?!»

Он изнывал от медлительности древних машин. Его приводила в ярость их бестолковая суета. Приказы, отданные через интерфейс мысленной связи, исполнялись с промедлением либо вовсе терялись, уходили, как вода в песок! Где же этот треклятый эвакуационный модуль?!

Расталкивая обломки мощным бампером, на проспекте появилась машина. Она выползла из боковой улицы, урча моторами, на черепашьей скорости перевалила через особенно крупный завал, начала разворачиваться и, похоже, застряла.

Пыхтя, прилагая непривычные физические усилия, он потащил человека к эвакуационному модулю, который, выпустив манипуляторы, поднимал и отбрасывал с дороги многотонные фрагменты рухнувших зданий.

Армахонты уже давно ничего не строили. Они отказались от домов, городов, и правильно сделали.

Пытаясь отдышаться, он снова взглянул на небо. Грозное явление не могло остановиться само по себе. Сработала одна из ступеней защиты. Но долго ли она продержится? Хватит ли энергии? Компенсировать разрыв континуума способен корабль класса «Первопроходец», но все они сейчас очень далеко.

«Бред. Полный бред!» – думал он, таща на себе бессознательное тело пришельца. Понятие «расстояние» давно не используется. Даже подростком Гейбл мог перемещаться между звездными системами, не задумываясь, сколько световых лет преодолевает.

Но все привычное, надежное, само собой разумеющееся сейчас исчезло, и с этим обстоятельством приходилось смириться.

Впервые он оказался в шкуре далеких предков. Как же сложна и несносна была их жизнь! Неудивительно, что мы отказались от старых неудобных систем, созидая вещи и явления по мере необходимости.

Эвакуационный модуль наконец разобрал часть завала, обдирая борта, прополз сквозь образовавшееся ущелье, рыкнул двигателем, с шипением открыл боковую дверь.

Изнутри пахнуло стариной.

Гейбл взобрался на высокую подножку, затем втащил внутрь отсека пришельца.

Заработала автоматика. Двери закрылись. Тусклый, красноватый свет осветил убогое оборудование. В полу обозначился выступ, голос, лишенный интонаций, приказал:

– Разместите пострадавшего!

Гейбл злобно взглянул в потолок. «Я сошел с ума. Это не со мной происходит!»

– Разместите пострадавшего!

Он снова приподнял пришельца, положил его на обозначившийся выступ пола.

– Расстегните одежду пострадавшего!

Гейбл обреченно подчинился. Зеленоватый луч сканера скользнул по бледной коже незнакомца. Эвакуационный модуль наконец начал движение, и только сейчас Гейбл сообразил: я даже не знаю, куда мы теперь направляемся.

– О нет!

Он соединился с кибернетической системой. Она оказалась настолько устаревшей, что понять ее сообщения было не так-то просто.

Опять не то! Модуль эвакуации медленно полз в противоположную сторону. Он ехал к древнему зданию медицинского центра.

Кое-как Гейбл все же смог передать машине новые инструкции. Пришлось вручную указать маршрут, заставить вездеход следовать через определенные точки на электронной карте города.

– Уф… – Он сел в одно из неудобных кресел, выстроившихся вдоль стены отсека. – Кажется, я справился!..

Минут десять он стоически переносил тряску и неведение. Системы экстренной медицинской помощи сделали незнакомцу несколько инъекций.

Машина вдруг резко затормозила.

«Что еще на мою голову?!» Гейбл не успел разобраться в происходящем, как вдруг боковая дверь снова открылась.

– Айлона?!

Она забралась внутрь машины.

– Гейбл! Ты меня бросил! Одну! Среди этого кошмара!

– Айлона, прекрати! Мы же договорились, где встретимся!

– Туда пешком добираться десять километров! А это кто?! – она наконец заметила лежащего на полу отсека пришельца.

– Человек, – мрачно ответил Гейбл.

Инъекции подействовали.

Незнакомец открыл глаза, застонал, силясь приподнять голову.

– Где я? – едва шевельнув губами, тихо спросил он.

Замешательство Гейбла лишь усиливалось, Айлона же смотрела на предка с нескрываемым любопытством.

– В Системе Изначальной, – ответила она.

– Вы – армахонты?

– Да. Лежи. Сейчас тебе станет лучше! – воскликнула Айлона.

Гейбл не разделял ее беспечного восторга. Страх сменился ужасом. Даже самые катастрофические явления изученной Вселенной бледнели перед случившимся.

Человек казался ему чудовищем. Он тот, кто способен разрушить цивилизацию армахонтов, стереть ее своим безрассудным поступком!

Он схватил Айлону за руку, грубо оттащил ее в красноватый сумрак.

– Отпусти! Больно!

– Ты ничего не понимаешь, да?! – Гейбл с трудом разжал пальцы. – Айлона, он из закрытого сектора! Линия времени, сформированная для «Первопроходца», может дать сбой. Нулевая Точка наступит через три часа.

– Чего ты шипишь? Говори нормально!

– Он услышит. – Гейбл по-прежнему шептал, его дыхание обжигало, лицо, искаженное гримасой страха, стало чужим. – Тебе забавно, да? Радуешься приключению?!

– Не сходи с ума!

– Есть от чего! – Он повысил голос. – Мы с тобой никогда не родимся, нашей цивилизации не будет, все исчезнет или превратится в альтернативную реальность! Одна секунда, один миг, пара километров отклонения, и все! История изменится!

– Прекрати, Гейбл! Хватит меня пугать! Лучше скажи, что делать?

– Мне нужно как можно скорее попасть в центр управления. Я не могу контролировать параметры установки отсюда.

– И что же делать? – Айлону больше заботил синяк, проступивший на запястье.

– Побудь с ним. Но ничего не рассказывай! Тебе ясно? Я попытаюсь заставить эту рухлядь двигаться быстрее!

– Гейбл, он же человек! Наш с тобой предок! Почему ты так злишься?

– Все наши предки на борту «Первопроходца»! – резко, истерично ответил он.

Айлона обиделась. Никто не смеет так разговаривать с ней!

Она хотела ответить что-нибудь резкое, обидное, но Гейбл уже не слушал ее – придерживаясь за стену, он пробирался к кабине управления.

Андроида выбросило из грузового отсека фаттаха силой взрыва.

Его система испытала губительный сбой еще в самом начале рискованного прыжка. Перезагрузка с резервных носителей прошла неудачно, и процесс начался вновь.

Медленно кружа, падали хлопья снега. Ветер, завывавший между зданиями, унялся.

«У нас получилось?!» Он еще не мог пошевелиться, но уже воспринимал окружающее. Серые тонущие во мгле контуры зданий выглядели незнакомо. Последнее осознанное воспоминание запечатлело Аллею Темпоралов с высоты птичьего полета.

Все больше датчиков включались в работу. Обрывочные данные начали складываться воедино, формируя восприятие.