Любовное состязание - Валери Кинг

Дункан радостно кивнул, увидев, как загорается восторгом нежный взгляд ее голубых глаз.

— Вот и хорошо, — сказал он, — но помните, я собираюсь послать вас в полет прямо со старта.

До чего же ласково она улыбнулась в ответ со словами: «Я полагаюсь на вас, Дункан!»

Чувствуя, как кровь стучит в висках от возбуждения, Дункан в последнюю минуту перед стартом вновь обратился к Грэйс с тихими словами ободрения, а она в благодарность протянула назад руку в перчатке и робко погладила его пальцы. Дункан был удивлен этим жестом, но в то же время безмерно обрадован. В этот момент раздался голос Конистана, призывающий участников приготовиться. Прошла секунда, за ней еще одна, и вот раздался пистолетный выстрел, разорвавший воздух.

Дункан рывком бросился вперед, упираясь плечом в седло. Он ничего не видел, кроме локтя Грэйс, все его внимание было сосредоточено на том, чтобы как можно быстрее переставлять ноги, которые немного затекли на старте от томительного ожидания. Теперь он слышал лишь свое собственное шумное дыхание и кряхтение, усиливающееся по мере того, как Грэйс начала все быстрее и быстрее скользить по рельсу. До него донесся какой-то неясный гул (наверное, приветственные крики зрителей, смутно подумал Дункан), а затем что-то шелковистое скользнуло по его лицу. Он продолжал нестись с головокружительной скоростью, когда крики Грэйс:

«Остановитесь! Осторожнее, Дункан!» — достигли наконец его сознания, прорвавшись сквозь целиком поглотивший его азарт.

Он тотчас же замедлил шаг, сообразив, что «скачка» закончилась, едва начавшись.

Один из слуг бросился вперед, стараясь не дать Грэйс вместе с седлом врезаться в столб, но разгон был так велик, что она вполне могла выскользнуть из седла и упасть. Дункан легко подхватил ее за талию и крепко обнял, а она судорожно вцепилась в его лацканы. В последовавшей суматохе ее голова оказалась прижатой к его груди, и ему почудилось, что она плачет ему в жилетку, испуганная до полусмерти.

Дункан старался ее утешить, нежно поглаживая по плечу, думая, что сделал ей больно. Но когда она подняла голову, он был потрясен выражением торжества на ее лице.

— Мы выиграли, Дункан! — закричала Грэйс, прыгая и хлопая в ладоши. — Мы победили!

Он огляделся вокруг и, увидев, что все бегут к ним, выкрикивая поздравления, наконец понял, что они с Грэйс превзошли сами себя.

Грегори Холлбэн, один из его соперников, заметил, не скрывая восхищения:

— Провалиться мне на этом месте! Ты был у финиша, когда я еще и до середины не дошел! Джейн так перепугалась, что умоляла меня остановиться! И как это Грэйс сумела удержаться в седле?

Дункан заглянул в сияющие глаза своей партнерши.

— Не знаю, — сказал он, глядя на нее с горделивой улыбкой. — Как вам это удалось?

— Я как будто плыла по ветру, — ответила Грэйс. — Мне вдруг показалось, что я на носу корабля! Это было так чудесно! Папа никогда не разрешал мне ездить верхом, понимаете? О, как бы мне хотелось научиться сидеть в седле по-настоящему!

— Может быть, я вас научу, — галантно предложил Дункан.

Бешеный галоп его сердца немного утих, плавно перейдя в некое восторженное состояние, неотделимой частью которого стала Грэйс. Он ласково пощекотал ее под подбородком и до-бавил:

— Мы с вами отлично сработались, не так ли?

— О, да! Да! — согласилась она с радостной улыбкой.

Увидев, как нежно его брат воркует с Грэйс, Конистан отвернулся. Ему надо было перезарядить пистолет, и он приступил к делу, с угрюмым ожесточением заталкивая черный порох в ствол. За то, что произошло в этот день, ему некого было благодарить, кроме самого себя.

Помогавший ему слуга протянул руку вперед и деликатно кашлянул. Что-то признательно промычав себе под нос, Конистан взял поданный ему на раскрытой ладони пистолетный пыж и забил его в ствол, туго прижимая пороховой заряд. Он продолжал ожесточенно и бессмысленно работать шомполом, пока слуга не кашлянул снова.

— Сэр, — прошептал он. — Мне кажется, а пистолет хорошо заряжен.

Конистан взглянул на него в растерянности и не сразу сообразил, что, будучи глубоко погруженным в свои невеселые мысли, набросился на ни в чем не повинный пистолетный пыж с из лишней силой.

— Вы правы, — пробормотал он и стал готовиться ко второму заезду.

Поджидая приближения участников скачки, Конистан с удивлением обнаружил, что к нему подходят Эммелайн и Дункан. У него совершенно вылетело из головы, что ему самому предстоит бежать с Эммелайн во втором заезде, и теперь он, бросив свирепый взгляд на брата, передал ему пистолет, а сам подвел свою партнершу, — откровенно смеявшуюся над ним и даже не пытавшуюся это скрыть! — к ближайшему рельсу. Обхватив за талию, он грубым рывком подсадил Эммелайн в седло, и она не замедлила игриво осведомиться:

— Что привело вас в столь скверное расположение духа, милорд?

Конистан не стал отвечать, стараясь сохранить хотя бы достоинство, раз уж больше беречь было нечего. К тому же он всерьез опасался, что стоит ему открыть рот, как его гнев выплеснется на всю компанию потоком едких замечаний о прискорбных пробелах в воспитании некоторых дам. А это могло навсегда оттолкнуть от него Дункана. Чтобы не вспылить, он сосредоточился на предстоящем соревновании, намереваясь заставить обоих своих соперников — Гарви Торнуэйта и Чарльза Силлота — глотать пыль. О состязании с Гарви он всерьез даже не думал: Торнуэйт давно уже признался, что спортивные победы его не интересуют. Но вот мистер Силлот среди спортсменов-любителей был на высоком счету. Даже сам Джентльмен Джексон как-то заметил, что Чарли Силлот весьма проворен и никому спуску не дает.

Крепко упершись каблуками в гравий под ногами, а плечом в седло, Конистан напряженно ждал старта.

Когда звук пистолетного выстрела нарушил ход его мыслей, весь скопившийся у него в груди гнев переместился в ноги, и он могучим броском послал седло с Эммелайн вперед по рельсу. Ее восторженный крик подстегнул его не хуже хлыста. Краем глаза Конистан видел Чарльза, несущегося вровень с ним в стремительном порыве. Китти Мортон, его партнерша, держа поводья под острым углом и наклонившись вперед, как будто плыла по воздуху. Одолеть их будет нелегко, подумал Конистан, хрустя сапогами по гравию и убыстряя бег. На последнем отрезке ему все же удалось сделать рывок и опередить Силлота. Он с наслаждением ощутил прикосновение скользнувшей по лицу шелковой ленточки и одновременно услыхал дружный вопль досады Чарльза и Китти, увидевших, что проиграли заезд.

С Конистана градом лил пот, он судорожно глотал ртом воздух, стараясь отдышаться, когда Чарльз подошел, чтобы его поздравить. Вскоре вокруг него собралась толпа, но тут всеобщее внимание привлек к себе Гарви Торнуэйт, наотрез отказавшийся пройти со своей наездницей последние десять ярдов. Он снял громко протестующую Алисию с седла, не обращая внимания на колкости, которыми она его осыпала. Толпа окружила его, все смеялись, каждому хотелось по-дружески ткнуть его в бок или хлопнуть по плечу. Все это Гарви вынес стоически, удрученно повесив голову и делая вид, что ему очень стыдно.