Святой (ЛП) - Сноу Э. М. "Э.М.Сноу"

Мое прошлое начинает догонять меня, и я не знаю, смогу ли убежать от него на этот раз.

Глава 29.

Мои руки дрожат, когда я снова и снова перечитываю сообщение Карли. Чего хочет Дилан? Как он выследил меня дома Карли? Почему? После смерти Джеймса он сказал мне, что больше не хочет меня видеть.

Нет, он назвал меня дрянной шлюхой, а потом сказал, что больше никогда не хочет меня видеть.

Я делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь рационализировать свой путь. То, что он появился в доме Карли, не значит, что он знает, что я здесь. Она никогда бы ему не сказала, и я не то чтобы боюсь, что Дилан сделает что-нибудь, чтобы причинить мне боль. Я просто боюсь всего, что он знает обо мне. После нескольких мгновений непрерывного дыхания мир перестает вращаться вокруг меня, и мои руки перестают дрожать настолько, что я могу ответить на сообщение Карли.

7:36 утра: Я уверена, что он просто хотел проверить, как я. В конце концов, он был моим любимым учителем в Рейфорте.

Это гребаное преуменьшение века, но я не могу позволить Карли узнать об этом. Я никогда не позволю ей узнать, что на самом деле произошло между мной и Диланом. Это еще одна ужасная тайна среди того, что кажется сотнями. Я просто должна молиться, что если Дилан снова появится у Карли, он ничего ей не скажет.

Засовывая телефон обратно в карман, я потираю лицо руками и закатываю глаза. Как все так быстро пошло наперекосяк? Все шло так хорошо. Сэйнт и я оставили вражескую территорию далеко позади, Лиам таял по отношению ко мне, и школа как коллектив не желала, чтобы я растворилась в куче пыли в стиле Войны Бесконечности.

У меня было такое чувство, как будто кто-то однажды включил выключатель в моей жизни, сделав все лучше, а затем снова выключил его в другой день, сделав все дерьмом.

Мне нужно уйти от осуждающих взглядов и жужжащих шепотов вокруг меня, чтобы я могла мыслить здраво. Пригнув голову, я пробираюсь между столиками, чтобы добраться до двери, затем спешу наружу, чтобы направиться к классу английского языка. Мой разум бунтует, и мое сердце не перестает биться. Я не могу перестать думать о Дилане. Часть меня думала, что я никогда больше не услышу о нем и не увижу его снова. Я бы никогда не подумала, что он действительно попытается выследить меня вот так. Что, если он в конце концов найдет меня?

Что, черт возьми, я должна тогда делать?

Может быть, мне следует попытаться дотянуться до него и нанести ему удар. Выясню, чего он хочет, прежде чем он разрушит мою жизнь. Что он определенно сделает, если расскажет кому-нибудь что-нибудь о нас. Для него это был бы огромный риск, но он может ненавидеть меня настолько, что готов пойти на этот риск.

Блядь, блядь, блядь! Я понятия не имею, что делать. Мне не с кем об этом поговорить. Не к кому обратиться за советом или даже не перед кем излить душу. Моя история с Диланом просто сидит у меня в животе, разлагая меня изнутри.

Я могу только представить, что произойдет, если кто-нибудь здесь узнает о нем. Я могу только представить, что сделал бы Сэйнт, если бы когда-нибудь узнал правду.

Держу пари, что его нынешняя ярость померкла бы по сравнению с этим.

Я так погружена в свои мысли, что не замечаю группу девушек на своем пути впереди, пока почти не нахожусь рядом с ними. Я резко останавливаюсь, когда они перекрывают тротуар, разворачиваясь вокруг меня в арку. Дерьмо. Это плохо.

Одна из девушек делает шаг вперед, отделяясь от стаи. Я узнаю ее. Может, она и младшеклассница, но я никогда с ней не разговаривала. Я никогда не разговаривала ни с кем из этих людей.

— Куда это ты собралась, тощая сучка? — огрызается она, скрещивая руки на груди.

Я сжимаю руки в кулаки.

— Пожалуйста, отойди.

— У тебя что, совсем нет стыда? — рычит другая девушка.

— За что мне должно быть стыдно? — Требую я. У меня глубоко в животе такое ужасное чувство, что я знаю, к чему это приведет, но я хочу заставить этих сук сказать это вслух и мне в лицо.

— Это твоя вина, что Лиам и Сэйнт больше не друзья, — шипит первая девушка. — Ты все испортила между ними, и все ненавидят тебя за это. Почему бы тебе просто не бросить эту школу? Или еще лучше, почему бы тебе просто…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что, черт возьми, здесь происходит? — раздается глубокий голос позади меня.

Мгновенно узнав его, я съеживаюсь, затем поворачиваюсь, ошеломленная, обнаружив Сэйнта, стоящего всего в нескольких футах от меня. Я обращаю свой взгляд к голубому огню, но он не направляет его на меня.

Он пристально смотрит на девушек вокруг меня.

— Сэйнт! — ахает первая девушка.

Я оглядываюсь через плечо и с трудом сдерживаюсь, чтобы не ухмыльнуться при виде широко раскрытых глаз и выражения откровенного страха, которые я вижу.

— Мы как раз говорили этой шлюхе…

— Еще раз назови ее шлюхой, и я разрушу твою гребаную жизнь с этого момента, пока ты не закончишь это место, — рычит он.

Я удивленно перевожу на него взгляд. Почему он защищает меня? Разве он все еще не сердится на меня?

Глупая девчонка, похоже, не понимает, по какой неспокойной территории она на цыпочках пробирается. — Но… Но, Сэйнт, она…

— Убирайся нахуй отсюда, — рявкает он.

Я слышу, как девочки ахают и пищат от страха, а затем их ноги стучат по тротуару, когда они спешат убежать. Хотя я не утруждаю себя тем, чтобы смотреть, как они уходят. Мои глаза по прежнему были прикованы к нему, приближающемуся ко мне, как хищник.

Когда мы одни, он опускает подбородок, пока мы не оказываемся лицом к лицу, его шторм против моего цунами.

— Что это было? — требую я.

Его ноздри раздуваются.

— Только потому, что я зол на тебя, не значит, что они могут так с тобой разговаривать.

— То есть не без твоего разрешения?

При виде его каменного выражения лица я делаю вдох, мое сердце колотится, а щеки горят.

— Я бы хотела, чтобы ты позволил мне объяснить, — говорю я. — Все это большое недоразумение…

— Что ты была на бое с Лиамом, или что он практически был на тебе на публике?

Любая мягкая эмоция, которую его покровительство могло бы вызвать во мне, исчезла в одно мгновение. Я сужаю глаза и раздраженно стискиваю зубы.

— Я не был с ним на бое, мы оба просто случайно оказались там. И он не был на мне! Толпа была слишком шумной, чтобы я могла его услышать, и он просто шептал мне на ухо. Вот и все.

— Что он там шептал? — спрашивает он все еще подозрительным тоном.

Я закатываю глаза.

— Не твое собачье дело.

— И ты ожидаешь, что я просто поверю тебе на слово, что это было совершенно невинно?

Боже, он ведет себя как ревнивый парень!

— Ты можешь верить во что угодно, но, похоже, ты забываешь, что мы являемся никем друг другу. Формально мы даже не встречаемся. Если я поговорю с другим парнем, ты не должен волноваться по этому поводу, как и я не волнуюсь, зная, что ты, вероятно, встречаешься с половиной женского населения здесь и…

— Я не трахаюсь ни с кем, кроме тебя.

Мне требуется мгновение, чтобы по-настоящему осознать то, что он сказал. Когда его слова оседают у меня в голове, я в шоке таращусь на него.

— Что?

Он не отводит взгляда от меня, когда повторяется, подчеркивая каждый слог.

— Я не трахаюсь ни с кем, кроме тебя.

Теперь мое сердце колотится о грудную клетку, и я не знаю, что сразу сказать в ответ. Я не слишком много думала о нем с другими девушками. Я не хотела этого делать. Часть меня полагала, что он не спал со многими другими людьми, так как проводил со мной почти каждую ночь, но я не осмеливалась предположить, что он полностью перестал валять дурака. Узнать, что он был только со мной, это…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я делаю неглубокий вдох, затем провожу руками по лицу.

— Я не просила тебя об этом.

Я не знаю, что еще сказать. Хотя это правда. С моей стороны это не было ожиданием нашего соглашения, хотя и приятным и не нежелательным сюрпризом.

Он небрежно пожимает плечами, как будто его моногамия ничего не значит, хотя на самом деле это значит что он кусок дерьма.