Дьявол и Шерлок Холмс. Как совершаются преступления - Дэвид Гранн

На дне шахты из тоннеля торчала длинная медная ось с вращающимся колесом. С помощью этого устройства предполагалось управлять двухметровым клапаном внутри трубы, но, когда инженеры попытались повернуть маховик, он лишь дрожал и скрипел, но не поворачивался.

— Столько лет под таким давлением, — вздохнул Уорд.

— Инженеры отступились: нажми на чертову штуку посильнее, она и сломается, — подхватил Ричард Фицсиммонс-младший, бизнес-менеджер профсоюза «кротов».

Десятилетия понадобились на то, чтобы построить величайшую в мире систему водоснабжения, а теперь вдруг в ней обнаружилось слабое место, один-единственный изъян, и организм, казавшийся вечным, предстал уязвимым и хрупким.

— Народ до чертиков напугался, — вспоминал Донг Грили, инженер, отвечающий за водоснабжение. — Не было никакого способа перекрыть воду в тоннеле, а значит, не было и возможности проникнуть в него, осмотреть, заделать щели, чтобы быть уверенным, что стены завтра-послезавтра не прорвет.

К концу 1960-х власти решились: что-то надо делать.

— Одному из двух наших тоннелей сравнялось уже семьдесят лет, а мы не могли подступиться к клапанам, — рассуждал Эд Кох, бывший в ту пору конгрессменом.

Порой, как он вспоминал, «непонятно было даже, где находятся сами клапаны». Позднее Кох трижды переизбирался на должность мэра и постоянно говорил: «Можно обойтись даже без еды, но без воды обойтись невозможно».

И вот холодным январским утром 1970 года было официально положено начало строительству третьего тоннеля, которому предстояло заменить обоих своих предшественников. Строительство планировалось в четыре этапа, с тем чтобы тоннель протянулся на сто километров, от бассейна в Йонкерсе через Бронкс и далее к южной оконечности Манхэттена, а оттуда в Бруклин и Квинс.

Предусмотрено было и строительство очередного подземного акведука, но самое главное, предстояло установить тридцать четыре специально разработанных клапана — не из меди, а из нержавеющей стали и на более короткой оси, чем прежние: такие смогли бы выдерживать повышенное давление.

Эти клапаны были изготовлены в Японии, причем город специально отрядил в Страну восходящего солнца инспекторов, которые прожили там два года, следя за точнейшим выполнением всех стандартов при изготовлении этих жизненно важных деталей. Все клапаны собирались разместить в центральной камере, чтобы до любого из них было легко добраться и перекрыть водоток. Сооружение камеры началось в 1970-м и закончилось лишь в 1998 году.

Хотя секции тоннеля, которые должны соединяться с камерой, еще не были завершены, прошлой весной департамент водоснабжения позволил мне заглянуть внутрь этого «святилища», расположенного в Бронксе, поблизости от центрального дома профсоюза «кротов». На поверхности вход в камеру представляет собой просто маленький холмик, поросший травой. Запертая дверь преграждает путь внутрь холмика.

— Обычно мы никого не пускаем, — так приветствовал меня у двери Грили.

Как и многие «карандаши» — так «кроты» величают инженеров, — Грили человек опрятный и педантичный. Он встретил меня в синем блейзере и при галстуке, усы его были аккуратно подстрижены. Внутренняя дверь, которую он отпирал со всеми предосторожностями, оказалась цельнометаллической, как дверь сейфа.

— Бункер времен холодной войны, — пошутил он. — Рассчитан так, чтобы устоять против мегатонной ядерной бомбы.

Грили навалился всем весом на дверь, и та медленно, с тяжким вздохом подалась. Внутри, в бетонном коридоре, было сыро и холодно. Сначала мы спустились по короткой металлической лесенке, затем проехали на лифте двадцать пять этажей вниз. Отпирая вторую такую же дверь внизу, Грили предупредил:

— Готовьтесь: все ваши понятия о водопроводе изменятся раз и навсегда.

Помещение выглядело как ангар для самолетов: двести с лишним метров в длину, сводчатый потолок высотой четырнадцать метров, стены покрыты влажным налетом и водорослями. С потолка свисали светильники-полумесяцы. На высоте шести метров над землей я увидел клапаны, вернее, те трубы, в которых прятались эти клапаны: семнадцать стальных цилиндров весом тридцать пять тонн каждый тянулись вдоль стены от одной стороны этого «склепа» (ширина его, как и высота, составляла четырнадцать метров) до другой. Внутри каждого цилиндра — по два клапана. Имелся и трап для осмотра цилиндров. Грили с радостным нетерпением приблизился к первому цилиндру, похожему на торпеду, провел рукой по стенке.

— Теперь, если где-нибудь в тоннеле обнаружится трещина, мы сможем перекрыть воду отсюда, — похвастался он. — Теперь всё в наших руках. Если же не выдержит сам клапан, цилиндр спустят на дно камеры и вывезут наружу. Любой цилиндр, — рассказывал Грили, — можно временно изъять, не нарушая систему в целом.

Старые тоннели были проложены по прямой от резервуара с водой до города, но третий был сконструирован с запасными петлями (одна под Верхним Манхэттеном, другая под Бруклином и Квинсом), и эти петли проходили сквозь камеру с клапанами, так что оставалась возможность отключить часть города, не прекращая водоснабжение всего Нью-Йорка.

Положив руку на высовывавшееся из цилиндра маленькое колесико, Грили сказал:

— Мы можем включать и выключать клапаны с помощью электроники или вручную, если случится перебой в электричестве. Вручную колесо придется повернуть на двадцать девять тысяч оборотов, но будь такая необходимость, можно послать пару ребят, и они справятся с этим.

В помещении было холодно, Грили ежился, но продолжал демонстрировать мне интереснейшие новинки техники.

— Это клапаны-бабочки, — сказал он о спрятанных внутри цилиндра устройствах. — В отличие от прежних, напоминавших гильотину, эти медленно вращаются, пока не займут нужное положение. Так легче перекрывать их, и давление сбрасывается постепенно, — пояснил он, вращая рукой по часовой стрелке.

Казалось бы, сколько раз инженер уже бывал в этой камере, а он все с тем же, почти религиозным чувством оглядел вверенный ему командный пост.

— Вот достроим третий тоннель, и водоснабжение города будет работать как часы.

В 1969 году, как раз перед началом первого этапа строительства тоннеля № 3, отец Джимми Райана повел его в подземный город.

— Когда мне исполнилось восемнадцать, он позвал меня с собой, — вспоминал Джимми Райан. — Отец мой был старой закалки. У нас было заведено так: он говорит, дети слушаются. Я понятия не имел, что меня ждет. Посадили в здоровую корзину, стали спускать. Становилось все темнее. Отец велел держаться подле него и смотреть, что он будет делать. Так я и превратился в «крота». Я был предназначен к этому с рождения.

«Рыжий хиппи» — так звали Джимми Райана товарищи.

— Такая была мода в ту пору, — оправдывается Джимми. — Даже стариканы отращивали бакенбарды.

Мятежный дух предков Джимми вложил в работу. Он должен был доказать своему неукротимому «старику», что справится с делом не хуже его. Помимо этого присущая Джимми безукоризненная добросовестность и честность тоже быстро снискали ему уважение.

— О Джимми худого слова не скажешь, — признает Бадди Крауса, бывший у него в ту пору бригадиром.

Он точно знает: Райан «никогда и разводного ключа бы не стянул».

Вскоре после того, как Джимми присоединился к отцу, старший и младший Райаны перешли работать в тоннель № 3.

Летним днем 1982 года Джимми Райан, Бадди Крауса и с ними еще с десяток «кротов» опустились в шахту возле парка Ван Кортланда в Бронксе. Им предстояло работать в секции, соединяющей тоннель с новой камерой, где были установлены клапаны.

Соединительный участок уже пробурили, и «кроты» перешли к заключительной стадии работы: строили каркас, похожий на подводный скелет судна, а затем заливали стальные ребра бетоном. Райан работал под потолком на шестиметровой лестнице.

Около полудня часть бригады сделала перерыв на ланч, но Райан и несколько его напарников продолжали работать, как вдруг Джордж Глущак, стоявший в тоннеле примерно в миле от них, заметил, как две двадцатитонные бетономешалки на страшной скорости понеслись по тоннелю, оторвавшись от тормозного вагона. Тоннель в этом месте шел под уклон, и бетономешалки разгонялись все сильнее. «Кроты» пытались остановить их, швыряя что попало на рельсы, но это не помогало.

Джимми Райан бурил потолок, когда бетономешалки врезались в лестницу и отшвырнули его метров на восемь в сторону.

— Все завертелось вверх тормашками, — вспоминает Райан. — Я потерял сознание, а когда пришел в себя, свет был вырублен и в темноте кто-то стонал.

Бадди Крауса — он, к счастью, остался цел и невредим — ощупью пробрался сквозь нагромождение камней и стальных конструкций. Со всех сторон раздавались стоны и призывы о помощи. Наконец Бадди нашел фонарь и повел лучом вокруг.