Марсианские империи - Эдгар Берроуз

Она подчеркнула имя «Вандор» и мне показалось, что я вижу ее лукавую улыбку.

— Твое счастье так велико, — сказал я, — что заставило тебя забыть свою клятву убить Джона Картера?

Она с улыбкой ответила:

— Я не знаю никого по имени Джон Картер.

Джат Ор и Ур Джан рассмеялись, но я видел, что Озара не понимает, что происходит.

— Надеюсь, ради его блага, что ты никогда не встретишь его Занда, — сказал я, — потому что он мне нравится, и я не хотел бы видеть его убитым.

— И я тоже, — сказала она, — потому что теперь я знаю, что он самый смелый боец и лучший друг в мире, возможно, за одним исключением, — добавила она, бросив взгляд на Джат Ора.

Мы обсудили наше положение и постарались составить план на будущее. Мы решили принять предложение Озары, отправиться в Домнию и воспользоваться помощью ее отца.

— Оттуда, — сказала она, — мы лучше сможем организовать поиски Гар Нала и Деи Торис.

Не буду занимать ваше время описанием путешествия в страну Озары, приема, оказанного нам ее отцом, и странным видом этого турианского города.

Отец Озары был джеддаком Домнии, могущественным человеком с прочными связями в других городах спутника. Его агенты находились во всех соседних странах.

Не потребовалось много времени, чтобы он получил известие о странном предмете, который летел по небу, приземлился и был захвачен в стране Омбре. В нем находились мужчина и женщина. Домнианцы точно указали, как достичь Омбры, взяв с нас обещание вернуться, и пожелали доброго пути.

Расставание с Озарой было болезненным. Она откровенно призналась, что любит меня, но вынуждена примириться с фактом, что мое сердце принадлежит другой.

Она проявила исключительную силу характера и пожелала мне на прощанье, чтобы я нашел мою принцессу и обрел счастье, которое заслужил.

Когда наш корабль поднялся над Домнией, мое сердце наполнилось радостью, так велика была моя уверенность, что вскоре я увижусь с моей несравненной Деей Торис. Я был уверен в успехе, потому что отец Озары рассказал мне о характере джеддака Омбры. Он был отъявленный трус, и простая демонстрация силы поставит его на колени и заставит просить мира. А мы могли продемонстрировать им такое, чего жители Турии никогда не забудут, ибо они были с этим не знакомы.

Я предложил лететь низко, требуя возвратить нам Дею Торис и Гар Нала, вместо того чтобы отдаваться в руки омбранцев.

Если они откажутся, я предлагал продемонстрировать им эффективность оружия Барсума при помощи орудий, находящихся на корабле. Я был убежден, что это заставило бы джеддака сдаться, и надеялся организовать это без ненужных жертв.

Мы все были веселы, направляясь к Омбре.

Джат Ор и Занда говорили о своем доме, который они оборудуют в Гелиуме, а Ур Джан мечтал о положении, которое он займет в моей свите, и честной жизни.

Вскоре Занда обратила мое внимание на то, что мы набрали слишком большую высоту и что она чувствует головокружение. Почти тут же я почувствовал сильную слабость, а Ур Джан упал без сознания.

В сопровождении Джат Ора я с трудом добрался до контрольной рубки. Взгляд на приборы показал, что мы находимся на ужасной высоте. Я немедленно приказал отрегулировать подачу кислорода и опуститься ниже к поверхности спутника.

Мозг повиновался моему приказанию и увеличил подачу кислорода, но продолжал подниматься и вскоре вышел за пределы влияния спутника.

Турия быстро уменьшалась, и я понял, что мы летим с огромной скоростью, гораздо большей, чем я приказывал. Было очевидно, что механический мозг вышел из-под моего контроля. Я больше ничего не мог сделать, поэтому вернулся в каюту. Здесь я обнаружил, что Занда и Ур Джан уже пришли в себя, так как подача кислорода была отрегулирована. Я сказал им, что корабль летит в космосе и что наша дальнейшая судьба неизвестна.

Мои надежды, такие светлые, теперь рухнули. Чем дальше улетали мы от Турии, тем сильнее становилась моя боль, хотя я и скрывал ее от товарищей.

Наконец стало очевидным, что мы направляемся к Барсуму, и в наших сердцах зажглась надежда.

Когда мы подлетели ближе к поверхности планеты, я обнаружил, что корабль повинуется чьим-то командам. Я гадал, не стал ли мозг мыслить самостоятельно, потому что в полете его не контролировали ни я, ни мои товарищи.

Была очень темная ночь. Корабль приближался к большому городу. Я увидел впереди огни, а подлетев ближе, узнал Зодангу. Как бы ведомый человеческими руками, корабль тихо скользнул над западной стеной большого города, опустился над темной улицей и двинулся к неизвестной цели. Но цель недолго оставалась неизвестной. Вскоре я узнал этот район. Мы двигались очень медленно. Занда находилась рядом со мной в контрольной рубке, глядя через иллюминатор.

— Это дом Фал Сиваса! — воскликнула она.

Я тоже узнал его. Прямо перед нами я увидел большие открытые двери ангара.

С идеальной точностью корабль медленно развернулся, пока его корма не оказалась направленной к двери. Тогда он вплыл в ангар и опустился на леса.

По моей команде дверь отворилась, и веревочная лестница скользнула на пол.

Мгновение спустя я уже искал Фал Сиваса, чтобы потребовать от него объяснений. Ур Джан и Джат Ор сопровождали меня с обнаженными мечами, следом шла Занда.

Я направился к спальне Фал Сиваса. Она была пуста, но я увидел прикрепленную у двери записку. Она была адресована мне. Я прочел:

«От Фал Сиваса из Зоданги Джону Картеру из Гелиума. Да будет тебе известно, что ты предал меня. Ты украл мой корабль. Ты думал, что твой слабый мозг сильнее мозга великого Сиваса.

Хорошо, Джон Картер, это будет дуэль разумов — мой против твоего. Посмотрим, кто выиграет. Я вызываю корабль.

Я приказываю ему вернуться, где бы он ни был, на полной скорости. Ничей приказ не может изменить его курса, я приказываю ему вернуться в ангар и оставаться там, пока он не получит других приказаний.

Я мог бы разбить корабль на куски о землю и тем самым уничтожить тебя, но тогда бы не мог порадоваться твоему поражению, как это делаю сейчас. Не ищи меня. Я спрячусь там, где ты никогда не найдешь меня. Это все».

Угрюмое злорадство этой записки исключало всякую надежду. Я был уничтожен.

Молча протянув ее Джат Ору, я попросил громко прочесть остальным. Когда он закончил, Ур Джан выхватил свой меч и протянул его мне рукоятью вперед.

— Я причина всего горя, — сказал он. — Моя жизнь принадлежит тебе. Возьми ее.

Я покачал головой и убрал его руку.