Полное собрание сочинений. Том 11. Друзья из берлоги - Василий Песков

«Таймыры» на орбите.

Гречко: Но если бы на борту у нас был биолог или, например (улыбается), ведущий программы «В мире животных», он наверняка увидел бы что-нибудь…

Вопрос: А такое возможно?

Романенко: Отчего же нет? Нас тут на борту станции уже четверо собиралось. Сейчас «грузовик» у нас на прицепе. Будем из него переносить на станцию множество разного снаряжения. Места тут достаточно. Думаем, что придет час и биолога.

Вопрос: Из Антарктиды вернулся мой приятель. Он брал с собой на зимовку чижа и щегла. Птицы хорошо перенесли путешествие и пребывание в Антарктиде. Сейчас они вовсю щебечут в московской квартире. Мой друг рассказал, как много радости и приятных переживаний доставили две эти птицы зимовщикам. А вы в своем космическом доме не скучаете по какому-нибудь щебетанию?

Гречко: Конечно, это приятно, если бы кто-нибудь тут у нас щебетал. Но, увы, пребывание птиц на станции исключается. Они совершенно не переносят невесомости, все время бьются, и радости от этого, сами понимаете, было бы немного. Но, конечно, иметь рядом что-нибудь живое тут важно. Хотя бы растения. В прошлом полете был у нас маленький огород. Рос на нем всего лишь горох. Вам трудно представить, сколько радости, удовольствия доставлял нам этот зеленый оазис вполне земной жизни. Мы даже говорили: «Ну пойдем, сходим в рощу». Вот будем разгружать состыкованный «грузовик», может быть, там найдем какую-нибудь зелень. Человеческий глаз привыкает ко всему зеленому на Земле. Зелень сообщает спокойствие. И даже спится, кажется, лучше рядом с зелеными стебельками.

Вопрос: Мы слышали, спите вы хорошо. Это и на Земле не всем удается. А сны-то у вас бывают?

Романенко: А как же! И вполне земные. Чаще всего видим во сне своих родственников, сослуживцев. Ну и лес подмосковный снится, конечно, и лыжня, и следы на снегу, о которых шел сейчас разговор.

Вопрос: О ваших опытах с головастиками и мушками дрозофилами можно сейчас сказать или когда вернетесь на Землю, при встрече на передаче «В мире животных»?

Гречко: Для подробного объяснения времени не осталось. Давайте отложим до встречи уже на Земле…

Вот и все, о чем говорили в отведенное время. Космонавты сказали «До свидания!», помахали рукой. И вот уже на экране клетчатые полоски настройки приемника – «Союз» ушел из поля радиовидимости.

Очень волнующим и в то же время уже обыденным был этот разговор с космосом. Перебирая в памяти события не так уж далекие, я вспомнил, как будоражили нас сигналы первого спутника, простые, как голос новорожденного: бип! бип! бип!.. По вечерам мы стояли, задрав головы, наблюдали, как маленькой звездочкой спутник плывет по небу. А теперь вот: станция, уже седьмая неделя пребывания на ней людей, грузовой корабль с обеспечением. И этот вот разговор…

Вспомнил я и встречу в год первых спутников с Константином Георгиевичем Паустовским. Уже тогда было ясно: рано или поздно полетит человек. Слова «космос», «звезды» тогда были очень в ходу. Я приехал к нему за статьей-размышлением о грядущем. Он много расспрашивал и внимательно слушал, а потом вдруг сказал: «А знаете, больше всего человек все-таки будет интересоваться Землей. Земля для человека – самое главное. Мы о Земле не все еще знаем… И если даже далеко и надолго человек полетит, вернувшись на Землю, он будет плакать от счастья». Мне и тогда запомнились эти слова. Но только теперь, наблюдая странствия космонавтов, наблюдая за их работой, их строем мыслей, особенно чувствуешь, как глубоко был прав Паустовский, учивший нас всех великой любви, любви к жизни. Жизни, которая, очень возможно, есть только здесь, на планете Земля.

Фото из архива В. Пескова. 25 января 1978 г.

Побывавшие в Антарктиде…

Окно в природу

Щегла зовут Рыжик, чиж именуется Яковом. Живут они в клетке. А если их выпускают, любимое место у птиц – маленький парусник на шкафу. Они садятся на мачты, явно предпочитая дерево металлическим прутьям клетки. Птицы как птицы, однако биография их необычна – и чиж, и щегол более года провели в Антарктиде.

Их путешествие из Москвы началось в картонной коробке из-под стирального порошка. В Ленинграде день они провели в металлическом боксе вокзальной камеры хранения, потом ехали в Ригу, а 21 января 1976 года на корабле «Михаил Калинин» двинулись в дальнее путешествие.

В Антарктиду плыл их хозяин, страстный любитель птиц геофизик Владимир Силкин. В его каюте и обнаружил чижа со щеглом старпом капитана.

– Ну-ну… – улыбнулся старпом, наблюдая, как птицы чистили перышки и весело щебетали. – Главное – мышей на корабле не разведите, – на всякий случай сказал старпом.

И с этого дня каюта геофизика Силкина стала самым привлекательным местом на корабле – все непременно хотели видеть, слышать, кормить необычных спутников в Антарктиду. А хозяин каюты, наблюдая поведение птиц, вел дневничок, с удивлением отмечая: «Птицы не почувствовали жаркого пояса… Пришли в Антарктиду, а они ведут себя так, как будто привез их в Малаховку».

И стали жить в Антарктиде на станции «Молодежная» 104 мужчины-зимовщика, пес Мухтар, каждый год менявший хозяина, и две эти птицы. Кто был в Антарктиде, хорошо знает, как велика тоска по всему, что осталось на родине, – по людям, по краскам земли, по звукам и запахам. Две маленькие птицы стали тут символом всего дорогого, что лежало далеко за льдом и морями. «Я чувствую: свидание со щеглом и чижом действует на людей как лекарство. Придет приятель, послушает щебет, покормит птиц, поболтаем о том о сем, и, смотришь, повеселел человек» – так отмечено в дневнике геофизика. И, конечно, каждый зимовщик старался что-нибудь сделать для общих любимцев. Соорудили для них просторную клетку, поставили лампы дневного света, на окнах завели огород с кукурузой, помидорами, огурцами. Из оброненного семечка конопли сам собой вырос огромный, до потолка, стебелек. Птицы, отдавая должное всему, что зеленело вдоль окон, особенно любили этот единственный стебель, клевали листочки, выбирали начавшие зреть семена.

Климат в Антарктиде очень суров. Однако под крышей с обильной здоровой едой птицы чувствовали себя превосходно. Путешествие спутало время линьки, но перья чиж и щегол все-таки обновили. Они хорошо летали по дому, и «был соблазн в теплые дни выпускать их на солнышко, но боялся, что не вернутся; к тому же у дома все время летает поморник – может и покуситься…»

Для знакомства зимовщики приносили птицам пингвина – никакого впечатления! Сам пингвин от жары скоро заволновался, и пришлось его отпустить. Пес Мухтар, наполовину ослепший за четыре зимовки от яркого здешнего света, птиц только послушал и равнодушно лег у порога. Никаких воспоминаний щебет чижа и щегла у старожила Антарктиды, как видно, не пробудил.

Все эти маленькие житейские эксперименты скрашивали быт зимовщиков, служили поводом к разговорам, воспоминаниям. И все это очень радовало начальника экспедиции Геннадия Бардина, особенно часто бывавшего в домике геофизиков.

– Ай да Силкин, ай, молодец! – обычно говорил Бардин, наблюдая возню щегла и чижа. – Ведь это же чудо, тут, в Антарктиде, – лесная жизнь…

Между собою чиж и щегол жили дружно. Чиж был постарше и, видимо, чувствовал в себе родителя: стоило щеглу раскрыть клюв, как он принимался его кормить. И оба очень любили петь. Поводом для дуэта мог послужить чей-нибудь свист, музыка из приемника, но особо воодушевляло певцов жужжание электрической бритвы, как только включалась – концерт начинался немедленно. В Антарктиде у всех зимовщиков были бороды. И бритва в домике геофизика служила чем-то вроде оркестра для двух певцов.

Долгою для людей и, возможно, совсем незаметной для птиц была арктическая зимовка. Но все имеет конец.

– Папа вернулся! Рыжик и Яшка вернулись! – прыгала от восторга Наташа, пятилетняя дочь Владимира Силкина.

Клетку с птицами поместили на шкаф. Туда же поставили сделанный в Антарктиде долгими темными вечерами кораблик. И птицы сразу его полюбили. Как матросы, Рыжик и Яшка снуют по мачтам, теребят лоскутки парусов. Стоит включить приемник – сейчас же концерт. Но особо охотно поют они утром, когда, проснувшись, хозяин дома включает музыкальный инструмент под названием электрическая бритва…

Так живут две птицы, по воле человека побывавшие на краю света. А есть ли путешественники, способные долететь в Антарктиду на своих крыльях? Есть. Полярные крачки. Лето они проводят на нашем Севере, а зиму (опять к лету!) летят на юг, до островов, лежащих у Антарктиды.

Фото автора. 28 января 1978 г.