Чужак. Маски сброшены - Игорь Дравин

– Нужно, мэтр. Этих тварей необходимо ликвидировать.

Все, вопрос исчерпан. Когда проблема ставится именно так, то никакого другого варианта действия для мастера-охотника нет. Подставил меня Лист, ну ничего, с этого момента мы в расчете, мой долг закрыт.

– Мне нужны данные, контракт заключен, и откладывать его выполнение я не буду. Нет времени, вы думаете, что тролли просто так имеют и имели всю информацию о вас, что у вас нет их стукачей? Что шкеры им не подыгрывают? Через сколько времени тролли узнают о заключении контракта мэтром на их великого шамана и его учеников? Планировка здания – хоть это вы мне можете предоставить? Не поверю, что вы решились на атаку логова тварей, не имея даже этого.

«Тиха украинская ночь», но нам, татарам, это… Пятнадцать заряженных слез Тайи в моем браслете, острые игрушки и много чего другого – я проскользнул во двор стоящего на отшибе нижнего города громадного особняка, – находится у меня. Жаль, что броня слабовата, а впрочем, – я стал привычно забираться на стену – я совсем зажрался. Мой первый доспех, моя корацина, да ее и королю не стыдно надеть! Бастард, чинкуэду, щит и все остальное сестренка подобрала под мою руку. Закрытое окно, да к черту все, заберусь на крышу этого четырехэтажного особняка. Там наверняка есть люк для технического обслуживания. А все-таки Лонир молодец – он так расписал перспективы строительства Накеры перед подгорным королем, так описал всю славу величайшего строительства после Смуты Гронаку Двадцать Пятому, что гном просто поплыл. Он согласился на такую мизерную прибыль от своего будущего капиталовложения, а как же иначе, что, листая внимательно заключенный Лониром контракт, я просто тихо охреневал. Гномы не только жадные до ужаса – я перевалился через парапет, – они еще и тщеславные до невозможности. Такой шанс прославиться – да за него Гронак удавит любого разумного. Никто из его ближайших вроде бы шести предков не получал такой возможности так запечатлеть свое имя в истории Арланда. Лонир ошибся – я стал срезать когтем льда[19] замок люка. Если бы он правильно построил разговор с этим коротышкой, то подгорный король стал бы сам деньги ему предлагать за возможность увековечить в истории Арланда свое имя. Булата ему уже не изобрести, это уже успешно сделал его зять – я проскользнул на чердак особняка. Так чем же он будет знаменит, повернутый на славе коротышка – а теперь открыть еще и этот пыльный люк. Он будет всего лишь одним из многих подгорных королей? Да ни за что! Даешь Накеру, и все тут, за эту возможность написать свое имя золотом на ее главных воротах как почти главного инвестора, как почти главного архитектора, как главного инженера, как главного прораба и даже как главного строителя – таким было одно из условий Гронака, я любого в порошок сотру! Только укажи, интересный коридор, заманчивый и совсем не отраженный на плане здания, поинтересуюсь им, скажи мне, барон Лонир, кого для этого нужно исполнить и кому за это нужно заплатить? А может быть, обойдемся взаиморасчетом?

Любопытный коридор… Я, весь покрытый зеркалами и сферой молчания, стал его исследовать. Чувствуется работа этого их великого шамана, чувствуется. И почему я такой дурной? Тут мастер работал, закольцованный сам на себя коридор и полностью опутанный сигнальными сетями! Слухов об этом Таворе не много ходит по Арланду, в очередной раз проскользнуть мимо нити. Как же я задолбался это делать еще на подходе к логову этих троллей-эмигрантов! Я все понимаю, жрать им хочется регулярно, а тут все вампирские кланы, до сих пор находящиеся в дальнем пограничье, объявили войну всем темным и сочувствующим им лицам. Как выбраться из этого коридора? Орлы, работать! Тварей клыкастики, срочно захотевшие переселиться в домен Арны, пока не трогают, бесполезно их уничтожать, ничего из этого путного не выйдет, – но ведь вы под это определение не попадаете. Несколько ваших экспедиций на Сатум было вырезано вампирами под ноль, и что с того? Они доказывают всем желающим, а особенно клирикам, свою предрасположенность к склонению в правильную официальную веру и к вступлению в подорден Воинов Создателя. Всем хочется жить в цивилизованных безопасных провинциальных местах. Всем хочется жить и работать, не опасаясь за судьбу своего клана и своих близких. И как я это понимаю. А что доказываете вы, тролли, и кому?

«Влад, я все понял, открой правую, третью слева от себя дверь, – кинул мне сообщение Вод. – Там эти шаманы находятся, убей их быстро, чтобы они не успели вызвать наших братьев. Нам не хочется их исполнять».

Что ж, начнем работать. Я открыл дверь.

– Отступник?! – заревел почему-то громадный, проснувшийся из-за моей глупости, а зачем я задел эту нить, серокожий, два с чем-то метра роста, вскочивший с кровати тролль.

– Лист, я атаковал, действуйте. – Я отпустил амулет связи.

Это он о ком. Сверло разнесло троллю голову, прыжок и контроль мечом в сердце здоровяку. Я ведь маленький и хилый, а вы все такие способные к регенерации, что не в сказке описать. Мой таран разнес дверь в следующую смежную комнату. Зачем, – удар напоенного ледяными молниями бастардом по шее очередному троллю – мне здоровяков обижать? Какой я отступник? Контроль ударом бастарда в сердце – и очередной таран выламывает не менее очередную смежную дверь. У вас тут шведская семья была?

– Отступник, – удовлетворенно заметил чем-то спеленавший из школы воздуха меня, как он думает, главный шаман троллей. – Как ты решился появиться…

«Орлы, а почему вы не работаете до сих пор. Почему этот урод до сих пор жив, бездельники?»

– Как ты посмел?! – Рядом со мной возник громадный, трехметрового роста, мужик с серебристыми волосами. – Как ты помел назвать моего кровного брата отступником, ублюдок?!

– Истинный?! – Тролль рухнул на колени перед чем-то разъяренным великаном.

«Влад, мы сматываемся, – смело и бескомпромиссно заявил мне Зема. – Находиться рядом с твоим родственником, когда он находится в состоянии полного бешенства, небезопасно для нашей жизни. Как только он закончит, ты позвони нам, мы сразу вернемся. Нам интересен конец этой истории».

– Как ты меня назвал? – холод буквально взорвал меня. – Ты, етунский ублюдок, как ты меня назвал, ты, порченая кровь истинных?! Брат, Хизар, я сам его убью.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, иной, рожденный человеком, но сумевший стать ледяным, сумевший получить дар моего отца, Ледяной Тур. Убей его быстро, мой кровный брат, он не заслуживает твоего внимания. Эта честь не для него.

– Как я по тебе скучал, брат. – Тело тролля превратилось в глыбу льда. – Зря я тогда решил лишиться памяти.

– Никто из нас не совершенен, Тур. Кстати, Хель передавала тебе привет. Она в очередной раз полностью подготовила покои для тебя и ждет, что ты никогда в них не появишься. Это между нами, девочками, все-таки ты всегда был ее любимцем, что бы она ни заявляла всем подряд. До встречи, брат, мне пора.

– А почему ты перестал быть пятнистым? – поинтересовался я.

– Мода такая креативная существует, особенно когда я принимаю боевую форму. До встречи, Тур.

Вот черт! Я приехал на Барос, чтобы избавиться от него, избавиться от его влияния, а только сделал себе же хуже! Расскажи Ему о своих планах, и мы вместе с Ним посмеемся. Я стал слышать шум невероятно ожесточенного боя, происходящего на первом этаже логова троллей. Мне нужно вмешаться в происходящее? Хрен там, все перебьются, я в шоке и трауре. Пусть сами вожди и их бойцы трудятся. Мой контракт закрыт.

– Златовласый, что теперь, какое испытание мне предстоит, чтобы я по праву стал твоим эйнхерием?[20] Мне уже исполнилось шестнадцать лет и два месяца, давно пора мне стать мужчиной.

– Я не знаю, Тур, скорее всего, сейчас тебе сообщат подробности испытания. Видишь, кто именно к нам направляется?

– Хведрунг. Он должен сообщить мне волю Одноглазого? Тогда я почти покойник, может быть. А может, и сумею выжить.

– Может быть, а скорее всего он приготовил для тебя нечто особенное, я не знаю, Тур. А насчет твоей смерти. Я буду рядом, мы вместе со всем справимся.

– Сам справлюсь, Златовласый, только такого позора мне не хватало. А этот… отрыжка Етунхейма, этот предатель и своих, и чужих. Этот…

– О тебе можно сказать то же самое. – Златовласый громко рассмеялся. – Хведрунг постоянно об этом говорит, особенно на ухо Одноглазому. А совсем особенно – Рыжебородому.

– Я не он, я рожден человеком…

– А также ты почти постоянно сбегал в Нильфхейм, как только тьма вступала в свои права.

– Если бы я раньше не сбегал каждую ночь, то давно бы умер. Этот етун ненавидит меня, меня и моего названого брата. Эти постоянные подлые шутки, это презрение и зависть. Он ненавидит ледяных великанов, потому что мы чисты, именно мы являемся истинными потомками Имира, а не етуны.