Кровь артефакта - Роман Васин

— Нет. — Выдержал я его взгляд.

— Ну, допустим. — Протянул Пика. — Тем более, что никто вам действительно не мешал повторить ритуал позже ночью.

— Слушай. — Я удивлённо уставился на сталкера. — Если ты мне веришь, зачем всё это? — подёргал я связанными руками. — Может, разойдёмся миром? За руку могу извиниться.

— Шустрый какой. — Хмыкнул Пика. — А с глазами твоими как быть? Ты же мутант!

— Ой, да брось ты этот детский лепет. — Скривился я. — Ты вот давно в зоне? Ладно, можешь не отвечать, вижу, что давно. Ты же прекрасно знаешь, что здесь ничего не имеет абсолютную константу. Вот пришла пора и нам меняться, просто меня с Сонькой угораздило стать первыми ласточками.

— Не знаю, ласточками вас угораздило стать, или оборотнями, только я рисковать не буду. — Покачал головой Пика. — Зачем мне рисковать? Вот сдам вас «Долгу» и пусть они разбираются. Мне и головняка меньше и денежка опять же за вас какая-нибудь перепадёт.

— Слушай, а тебе мародёром быть не доводилось? — Не выдержал я его заявления. Язык мой — враг мой. Ведь какой-то частью сознания я его прекрасно понимаю, сегодня смалодушничаешь, пожалеешь мутанта, а завтра он тебе клыки в спину. Но основная-то часть сознания здесь, привязана к стулу, и именно её и собираются отдать на растерзание.

Взгляд Пики вновь стал жёстким, на скулах заиграли желваки, и он вновь замахнулся, но из комнаты донёсся голос Хромого:

— Пика, иди сюда!

Пика, матернувшись, ушёл, а мимо двери, оставленной на сей раз открытой, стал курсировать Ветер. Вот кто меня отоварил по голове! Да, его я в расчёт совсем не брал, посчитав, что он будет дрыхнуть как минимум часов двенадцать. И что ему не спалось?

Из-за двери, куда ушёл Пика, вновь послышались голоса. На сей раз их было явно больше трёх, но разобрать о чём речь я по-прежнему не смог. Спорили долго, постепенно распаляясь и увеличивая громкость голоса. Вскоре я уже начал понимать из бессвязного бормотания отдельные слова, а иногда и фразы. Оказалось, спорят обо мне, но в чём смысл спора, понять не удалось. Один из голосов показался смутно знакомым, с небольшой толикой картавости, но чей конкретно это голос так и не удалось вспомнить.

Вскоре раздался звонкий шлепок ладошкой по столу и голоса вновь затихли, лишив меня возможности выяснить, в чём сыр-бор. Тем не менее, сам спор не прекратился, я по-прежнему слышал несвязные голоса. Ветер не выдержал и тоже перестал маячить у кладовки, отправившись к спорщикам. Оставшись предоставленным самому себе, я вновь возобновил попытки освобождения от пут. И когда мне уже начало казаться, что верёвка, связывающая мои руки, начала постепенно поддаваться моим усилиям, спор стих. Что бы это ни значило, но мне надо поторопиться. Я ускорился, но всё равно ничего не успел, минут через пять раздались лёгкие шаги в сторону кладовки, в которой я и сидел.

Ожидал я увидеть кого угодно: Пику, решившего продолжить допрос; Ветра, вернувшегося на свой пост; одного из новых спорщиков, решивших познакомиться со мной лично или сразу несколько лиц.

Из-за косяка вышла Сонька и кинулась ко мне.

— Ты как, в порядке? — Спросила она, наклонившись ко мне и взяв меня за голову. Не услышав ответа, она заглянула в глаза. — В порядке спрашиваю?

— А, да. — Отошёл я от шока. — А ты откуда здесь? Всех убила что ли? Так я вроде бы выстрелов не слышал, неужели всех ножом?

— Не говори ерунды. — Буркнула Сонька и принялась меня развязывать, а из-за косяка выглянул Энт.

— Ну, где здесь наш герой? — Широко улыбнулся он. — Ну-ка показывай свои глаза.

— Энт, как я рад тебя видеть! — Искренне вскричал я. — Ты просто не представляешь!

— Ну почему же, представляю. — Деловито заявил Энт, и, подойдя к нам, остановил Соньку, развязывающую тугие узлы. — Погоди, красавица, я должен его тоже проверить.

— Зачем? — Возмутилась Сонька, но развязывать меня всё же прекратила. — Ты же на мне убедился, что всё в порядке!

— Так то на тебе! — Энт присел на корточки передо мной. — А на него может, это по-другому подействовало.

Сонька возражать прекратила и встала в сторонке, чтобы не мешать. Энт тем временем развязал небольшой туесок, подвешенный к ремню и, достав оттуда щепотку какого-то бурого порошка, высыпал мне его на голову.

— Эй, ты чего? — Затряс я головой. Порошок, ссыпавшись, попал мне в нос, и я чихнул, не закончив мысль.

— Так надо. — Сосредоточенно развязывая второй туесок, заявил Энт. — Потерпи немного.

Я успокоился. Раз Сонька развязана, значит, с ней уже такую процедуру проводили. Надеюсь, у Энта показания сойдутся с одному ему ведомыми данными и нас наконец-то оставят в покое. Хорошо, шаман попался знакомый, наверняка это он и спорил с Пикой на счёт нас. Он и вся их гоп-компания. В другой раз так может и не повезти. Надо действительно завязывать с посещением людных мест, а то кончим на эшафоте у «Долга». По крайней мере, ограничить их, пока не дойдём до указанной Сонькой точки. А затем надо будет определяться с местом жительства. Интересно, как воспримут нашу небольшую мутацию в моей или Сонькиной деревне? По идее, если здесь Энт скажет, что всё нормально, то можно и сюда вернуться. Можно было бы, если бы не одно «НО»: видеть теперь Пику не могу. Не прощу ему его ссученность.

Энт тем временем достал из второго туеска какую-то труху и вновь высыпал мне на голову. На сей раз, я мотать головой не стал, а принялся изучать ритуал, проводимый шаманом. Нет, про ритуал что-то в свете последних событий даже думать не хочется, лучше считать это камланием.

Шаман, тем временем закончив посыпать меня всякой гадостью, достал деревянный нож с лезвием листовидной формы и поднёс его к моему лицу.

— Плюнь на лезвие.

Я плюнул. Он зачем-то посмотрел на слюну и положил деревяшку на мою обсыпанную трухой голову так, чтобы я, если сильно задрал глаза, видел кончик лезвия. Видел, как, скопившись в одном месте, слюна ненадолго замерла на краю ножа, а затем, тяжело перевалившись, начала медленно тянуться к полу. Энт быстро зачерпнул из уже развязанного третьего мешочка горсть порошка и подкинул его вверх, отступив на шаг.

— В глаза мне смотри! — Выкрикнул он неожиданно и присел так, что его глаза стали находиться ровно напротив моих.

Я посмотрел. Сквозь пелену опускавшейся серой пыли было непонятно, какого они у него цвета. Не то серые, не то голубые, а может и вовсе зелёные. На краю восприятия зрения продолжала тянуться ниточка слюны, а я вдруг вздрогнул, глаза Энта поплыли. Словно смываемая со стены краска их естественный цвет стёк вниз, оставив вместо себя ярко жёлтый круг с чёрным вертикальным зрачком посередине.