Темный демон - Кристин Фихан

Наталья покачала головой.

— Вход — здесь, Викирнофф, нам просто надо найти его.

— А как же «Вик»?

Услышав в голосе насмешку, она подняла на него взгляд — в уголках губ затаилась улыбка.

— Не хочу, чтобы ты подумал, будто меня на нежности потянуло или что-то типа того.

— Сомневаюсь, что есть причина для опасений. — Он встал прямо за ней, обхватив ее руками, будто заточив в клетку, своим телом, словно щитом прикрывая ее, когда указал на едва видные отметины во льду. — Что это такое?

— Древние символы.

— Сможешь их прочитать?

С тех пор, как ему попадались подобные символы, прошло много времени, так что он не слишком полагался на свою память, пока не возникала острая необходимость.

— Конечно. — Она уверенно двигала руками, прикасаясь к разным символам, чтобы создать комбинацию. — Он обожает комбинации.

Викирнофф прикоснулся ладонями к ее плечам.

— Кто обожает комбинации?

— Что? — Наталья откинула голову назад, чтобы посмотреть на него нахмурив брови.

— Ты сказала — он обожает комбинации. Кто обожает комбинации, Наталья?

Она потерла виски, в которых немилосердно стучало.

— Я не знаю. Меня достала эта… невозможность вспомнить. Я это ненавижу, Викирнофф.

Его пальцы в попытке ослабить напряжение массажировали основание ее шеи.

— Не волнуйся об этом сейчас, думай только о том, как открыть для нас проход. С остальным мы вместе разберемся.

Глава 10

Наталья как можно быстрее набирала последовательность символов, чтобы открыть выход. Больше всего на свете она хотела выбраться из этой пещеры. Оставаясь спиной к Викирноффу, она кинула на него взгляд через плечо, затем снова вернулась к своему занятию.

— Мне не следовало даже думать о том, чтобы удалить твои воспоминания. Смогла бы я или нет — не важно. Это оскорбительно, неправильно. Словами не передать насколько идея, что кто-то копался в моих мозгах, намеренно удалил детские воспоминания и бог знает что еще, меня тревожит. У меня случаются вспышки событий, которых я не помню, и это невыносимо.

Дверь со скрипом отворилась, и хлынул свет, почти ослепив обоих. Наталья прикрыла глаза руками.

— Уже утро?

— Нет, но рассвет близко; мы несколько часов провели под землей. Дай своим глазам момент привыкнуть, — он обнял ее за плечи, и на мгновение она прижалась к нему.

— Как мы собираемся удалить эту дрянь из моей ноги? — она провела пальцами по мужской руке, вдыхая свежий воздух.

— Через день или два я буду в полной силе. Если я и тогда не смогу ничего поделать, мы отвезем тебя к сильному целителю. Тем временем ты должна быть очень осторожна, — его пальцы продолжали поглаживать ее затылок — небольшой массаж, чтобы ослабить напряжение. Ощущения были изумительные — девушка не могла припомнить, делали ей когда-либо такой подарок. Вроде бы пустяк, но она так давно была одна и никого рядом, чтобы успокоить ее, поговорить, посмеяться или поспорить.

Наталья с осторожностью признавала эту тоску. Слишком много и слишком быстро она и Викирнофф пережили вместе, и Наталья не доверяла этому… ему… или себе. После воспоминаний о прошлом и присутствии при убийстве отца, матери и бабушки, она была эмоционально разбита и изранена. Она оказалась слишком уязвима, но в сложившихся условиях не собиралась этого показывать. Чтобы восстановить свое объективное восприятие и силу, ей надо было быть подальше от Викирноффа.

Наталья заставила себя выпрямиться и шагнула наружу в предрассветную свежесть. Они были на горе, но никак не рядом с вершиной и уж точно не рядом с использованным ранее входом. Легкий ветерок взъерошил ее волосы и приласкал лицо, когда она набрала полную грудь свежего воздуха. Над ними висел густой туман, но воздух на нижних участках склона не нес от каких-либо сверхъестественных угроз. Она оглянулась на Викирноффа, и дыхание перехватило. Здесь, под открытым небом, она смогла разглядеть нанесенные вампирами раны: множество порезов и следы от когтей, полосы кислотных ожогов, и жуткий участок опаленной шеи, который почернел от запекшейся крови и плоти. Его рубашка из-за раны на груди пропиталась кровью, а кожа была неимоверно бледной.

— Выглядишь ужасно.

— Давай вернемся в гостиницу до восхода солнца, — ответил он.

— Ты сможешь доставить нас туда? Тигр смог бы тебя понести, но мы далеко от дома.

До рассвета оставались считанные минуты. А они оба уже выдохлись и нуждались в убежище и как можно скорее.

— Я смогу вернуть нас в гостиницу. Иди сюда.

Расхаживая беспокойно взад-вперед, Наталья отдалилась от него на некоторое расстояние — у нее в голове снова и снова проворачивались мысли — пытаясь вспомнить столь смутную призрачную фигуру. Тот, кто любил последовательность в символах и, должно быть, поковырялся в ее мозгах так, что теперь она не могла вспомнить большую часть своего детства. Ксавьер.

Пришла нежданная мысль. Вдруг темный маг замаскировался под охотника и убил ее брата? Она снова взглянула на Викирноффа. Она побывала в его разуме и увидела подкравшуюся близко темноту, унылые нескончаемые годы служения своему народу, а также его радость от того, что он ее нашел. Его замешательство относительно того, кто и что она такое. Не такой он ее себе представлял. А это было больно. По-настоящему больно. И ей очень не нравилось, что она впустила его в свой разум и душу достаточно глубоко для того чтобы причинить ей боль.

Викирнофф заключил ее податливое тело в свои объятия и взлетел. Он хотел убраться как можно дальше от горы, подальше от неизвестного существа, которое использовало метки на ее лодыжке, чтобы выслеживать их.

«Что случилось? Ты вдруг затихла, это очень на тебя не похоже».

Она была так близко к нему, близко к его телу. Он прикрывал их от посторонних глаз, но не изменил форму, чтобы не растравливать свои раны еще больше. Тепло, исходящее от него, вливалось в ее тело. Его грудь была твердой, а его бедра крепко ее прижимали. Наталья поняла, что собственное тело смягчается и еще теснее прижимается к его телу. Желание пронзило насквозь, неожиданное, острое и совершенное неуместное. Она невольно оказалась втянута в его мир и прибывала в страшном замешательстве.

Он что-то прошептал на своем языке, что-то сексуальное на низких тонах, обдавая дыханием ее горло. Она была беспомощна перед этим голосом, акцентом, перед ощущением его губ, движущихся по ее коже.

«В чем дело? Скажи мне?»

Наталья чуть передвинулась, чтобы обнять его за шею и зарыться пальцами в его волосы, пока рассказывает ему правду.