Человек Плюс - Фредерик Пол

А потом мы увидели то, что он видел собственными глазами. Когда Роджер взглянул на яркие, искрящиеся цвета планеты, для жизни на которой он был создан - она показалась ему прекрасной, манящей, сказочной страной. На песок уже опустилась складная лесенка из магниевого сплава, но Роджер не нуждался в ступеньках. Он спрыгнул вниз, взмахнув крыльями - для равновесия, а не для полета - и легко опустился на меловую оранжевую поверхность; выхлоп посадочных двигателей оголил ее, сдув всю пыль по сторонам. Он на мгновение замер, обводя свои владения большими стрекозиными глазами. - Не торопись, - прозвучал у него в голове голос Дона Каймана. Для начала проведи запланированные упражнения. Роджер усмехнулся, даже не оглянувшись. - Конечно, - ответил он и зашагал прочь. Сначала он шел, потом побежал трусцой, потом - бросился в полную силу. Если по улицам Тонки он несся со скоростью машин, то здесь - мчал, как молния. Он громко захохотал. Он изменил частотную характеристику глаз, и возвышавшиеся вдалеке холмы засверкали яркой голубизной, а монотонная равнина расцвела мозаикой зелени, желтого и красного. "Как здорово!" - прошептал он, и приемники посадочного модуля уловили эти почти не высказанные слова и донесли их до Земли. - Роджер, - въедливо скрипнул голос Брэда, - ты бы не убегал далеко, пока мы не подготовим джип. Роджер обернулся. Те двое возились у модуля, снимая сложенный вездеход, прикрепленный рядом с люком. Он вприпрыжку поскакал к ним. - Вам помочь? Они могли бы и не отвечать. Конечно, им нужна была помощь: в своих скафандрах для них было серьезной задачей даже отстегнуть крепления, удерживавшие колеса с плетеными проволочными шинами. - В сторонку, - скомандовал он, быстро освободил колеса и развернул "лапы". У вездехода было и то, и другое: колеса для равнины и "лапы" для пересеченной местности. Его разрабатывали, как самое гибкое и универсальное средство передвижения по Марсу, но таким средством стал не он, а Роджер. Когда вездеход был готов, он тронул их за плечи: - Я буду держаться на виду, - и бросился прочь, любоваться калейдоскопическими пригорками, красочными, как у Дали, неотразимыми... - Это опасно! - прокричал ему вслед Брэдли. - Подожди, пока мы не проверим джип! Если с тобой что-то случится... - Ничего не случится! - отозвался Роджер. Он не мог ждать. Наконецто он мог испробовать свое тело в том, для чего его создали, и ему не терпелось. Он бросился бегом. Вприпрыжку. Он не успел опомниться, как уже оказался в двух километрах от модуля, оглянулся назад, увидел, что те медленно тащатся вслед за ним, и побежал дальше. Кислородная система подняла уровень содержания, чтобы компенсировать возросшую потребность; его мускулы без труда справлялись с нагрузкой. Вперед его несли, конечно, не мускулы, а встроенные в него сервосистемы, но управляли ими крошечные мышцы, соединенные с нервными окончаниями. Вот когда окупились все тренировки. Он без всяких усилий выжимал двести километров в час, перемахивая через маленькие расселины и кратеры, прыжками поднимаясь и опускаясь по склонам больших. - Возвращайся, Роджер! - это был встревоженный голос Дона Каймана. Потом пауза, а Роджер все не останавливался, тогда в поле зрения что-то головокружительно мелькнуло и его окликнул совсем другой голос: - Домой, Роджер! Пора. Он застыл, как вкопанный, пробороздив в песке глубокий след, взмахнул крыльями в почти неощутимом воздухе, чуть не упал, но всетаки удержал равновесие. - Давай, милый! - хихикнул знакомый голос. - Будь хорошим мальчиком и возвращайся. Голос Дори. Оседающее облачко песчаной пыли сгустилось в фигуру Дори, под стать голосу. Дори, улыбающаяся всего в десятке метров, длинные ноги в шортах, легкомысленный лифчик, темные волосы, раздуваемые ветерком. Радио в голове снова рассмеялось, на этот раз голосом Дона Каймана. - Не ожидал, а? Прежде чем ответить, Роджеру потребовалось некоторое время. - Ага, - выдавил он. - Это идея Брэда. Мы записали Дори еще на Земле. Когда тебе потребуется сигнал тревоги, сигналить будет Дори. - Ага, - повторил Роджер. Улыбающаяся фигура у него на глазах стала расплываться, цвета - блекнуть. Он повернулся и побрел назад. Возвращение заняло намного больше, чем радостный бросок вперед, и цвета уже не казались такими ярким.

Дон Кайман правил вездеходом навстречу медленно плетущемуся Роджеру, попутно стараясь овладеть искусством усидеть в пляшущем сидении, так, чтобы поменьше швыряло в привязных ремнях. Об удобстве не могло быть и речи. Скафандр, так тщательно подогнанный к его телу на Земле, кое-где сел, а кое-где - растянулся. А может быть, это он сам кое-где усох, а кое-где раздался, напомнил себе Кайман. В конце концов, он не так уж усердно относился к физическим упражнениям. Кроме того, ему хотелось в туалет. Можно было облегчиться с помощью соответствующего трубопровода, встроенного в скафандр, и он знал, как это сделать, но не хотел им пользоваться. На неудобство наслаивались зависть и сомнения. От греха зависти он мог легко избавиться, как только найдет, кому исповедаться. Вполне понятный грех, подумал он, особенно, если учесть явные преимущества Роджера перед ними обоими. С сомнениями было сложнее, это был грех не перед Господом, а перед экспедицией. Слишком поздно было сомневаться. Может быть, было ошибкой встраивать в систему аварийного оповещения жену Роджера. Он даже не представлял, насколько запутанные чувства может испытывать к ней Роджер. Поправлять это было уже слишком поздно. Брэд, кажется, не испытывал никаких сомнений. Он с гордостью ухмылялся, глядя на Роджера. - Ты заметил? - гордо поинтересовался он. - Ни разу не споткнулся! Абсолютная координация. Все сходится, био и серво. Все, как пописаному, Дон! - Слишком рано говорить об этом, - неохотно ответил Дон, но Брэд не обращал внимания. Кайману захотелось выключить радио в скафандре, но с таким же успехом он мог выключить и свое внимание. Он огляделся по сторонам. Они приземлились вскоре после рассвета, но больше, чем полдня, ушло на последние проверки перед выходом и сборку джипа. Наступал вечер. Им придется вернуться до темноты, подумал он про себя. Роджер смог бы найти путь и в свете звезд, но для него с Брэдом это предприятие будет рискованнее. Может быть, в другой раз, когда они наберутся опыта... Ему в самом деле очень хотелось этого, хотелось шагнуть в угольную тьму ночи Барсума, под звезды, огненные булавки, пронизывающие черный бархат неба. В другой раз. Они были на большой равнине, покрытой кратерами. Сперва было трудно определить расстояние. Глядя сквозь стекло шлема, Кайман не сразу вспомнил, как далеко лежат горы. То есть умом он знал это, он назубок помнил каждый квадрат марсианских карт на двести километров вокруг точки посадки. Но почти абсолютная видимость вводила в обман его чувства. Он знал, что горы на западе находятся в сотне километров от них, и высотой они почти в десять километров. Сейчас они выглядели, как холмы неподалеку. Он притормозил и остановил джип в нескольких метрах от Роджера. Брэд завозился с ремнями, отстегнулся, сполз с сиденья, и неуклюже медленно заковылял к Роджеру. - Все в порядке? - нервно спросил он. - Конечно, в порядке, сам вижу. Как равновесие? Закрой глаза, пожалуйста - я имею в виду, отключи зрение. Он беспокойно уставился в поблескивающие множеством граней полушария. - Отключил? Сам знаешь, мне отсюда не видно. - Отключил, - произнес голос Роджера в радиоприемнике. - Отлично! Нет никакого головокружения, а? С равновесием все в порядке? Теперь, - продолжал он, обходя Роджера со всех сторон, теперь, не открывая глаз, подними и опусти обе руки, еще разок... Отлично! А теперь повращай ими, в разные стороны... Кайман не видел его лица, но улыбка до ушей прямо-таки сквозила в голосе Брэда. - Прекрасно, Роджер! Кругом оптимум! - Мои поздравления вам обоим, - заметил Кайман, наблюдая за представлением из вездехода. - Роджер? Голова повернулась к нему, и хотя в искусственных глазах ничего не изменилось, Кайман понял, что Роджер смотрит на него. - Я только хотел сказать, - продолжал он, даже не представляя, куда его заведет фраза, - я хотел сказать, что... извини, что мы не предупредили тебя насчет Дори, что она будет извещать тебя о тревоге. Извини. Мне просто показалось, что мы и так приготовили тебе слишком много неожиданностей. - Ничего страшного, Дон. Беда с его голосом, снова подумал Кайман, по тону ничего не определишь. - И если уж об этом зашла речь, - продолжал он, - я думаю, мы должны сказать, что для тебя есть еще один сюрприз. Но на этот раз приятный, по-моему. Вслед за нами сюда летит Сьюли Карпентер. Ее корабль прибудет через пять недель. Никакого ответа и никакого выражения. - Что же, - наконец откликнулся Роджер, - это очень хорошо. Она славная девушка. - Да. После этого разговор безнадежно увяз, и потом, Брэду не терпелось прогнать Роджера через очередную порцию приседаний и наклонов. Кайман позволил себе воспользоваться привилегиями туриста и побродить вокруг. Он обернулся, посмотрел на далекие горы, прищурившись, покосился на яркое солнце (даже сквозь автоматически темнеющее стекло шлема на него было больно смотреть), потом огляделся по сторонам. С трудом, неловко опустился на колени и загреб горсть каменистой почвы рукой в перчатке. Завтра это будет его работой, систематический сбор образцов - одна из второстепенных задач экспедиции. Даже после полудюжины высадок человека и около сорока автоматических станций, земные лаборатории требовали все больше и больше образцов марсианского грунта. Но пока он позволил себе просто помечтать. В этой почве было много лимонита, кварцевая галька была совсем необветренной; хотя кромки уже потеряли свою остроту, этим камешкам было еще далеко до гладких окатанных голышей. Он копнул поглубже. Сверху лежала желтоватая пыль, глубже почва была темнее и более крупная. Что-то блеснуло, почти как стекло. Кварц? удивился он и машинально разгреб вокруг. И замер, охватив руками комок прозрачного вещества неправильной формы. У него был черешок. Черешок, который уходил глубоко в почву, разветвляясь темными отростками с шероховатой поверхностью. Корни. Дон Кайман вскочил, рывком оборачиваясь к Брэду и Роджеру. - Поглядите! - вскричал он, выдернув предмет своей рукой в металлической рукавице. - Господи Боже мой, вы только посмотрите на это! Присевший Роджер, как молния, разогнулся и прыгнул к нему. Одна рука выбила блестящий хрустальный предмет так, что он отлетел вверх метров на пятьдесят. Металл перчатки прогнулся, Кайман ощутил в предплечье острую, режущую боль, и увидел вторую руку, опускавшуюся на его шлем, подобно лапе разъяренного гризли - и это было последнее, что он увидел.