Доля ангелов - Марьяна Брай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дела, вроде, шли не плохо. Мы начали копать ямы под первые три горшка, что закопаем в землю не на виду у всех, а только после того, как возведем стены не ниже плеча. Я рассчитала какого размера будет сарай, если закапывать все горшки и чуть не седла на пол, потому что стены вокруг них должны быть в десять раз больше, чем наш дом. Нам нужны были руки, и Карл взялся их найти. Платить я хотела деньгами.
Глава 32
Карл привел с утра шесть мужчин. Кто-то из них уже помогал нам с домом, а кто-то появился здесь впервые. Я сразу сказала им, что готова платить за работу деньгами, а когда мы поедем в Валенторн, можем закупить продукты для них — я понимала, что деньги им здесь ни к чему. Мужчины согласились работать на этих условиях, и готовы были приступить прямо сейчас.
Дин взял с собой двоих и отправились через речку за глиной. Карл с остальными пошли в лес снова пилить молодые деревца, обрубать ветки и носить их к нашему дому. И только когда куча деревьев стала достигать окна, они принялись распиливать их на чурки. На этот раз они были короче, чем для дома. Работа шла теперь быстрее — камнями мы выкладывали только периметр под стенами. Первые слои глины, смешанной с соломой мы разложили на фундамент в первый же вечер. Люди работали быстро, легко, с азартом — процесс теперь знали все, и объяснять никому не пришлось.
Через неделю мы вкопали в землю четыре больших горшка. Я примерила к большим, наверно, сантиметров пятьдесят, горлышкам крышки, нижняя часть которых плотно погружалась глубоко внутрь горшка. Запечатывать их я хотела с воском, как делал дед. Воск в деревне был всегда — люди собирали летом бортевой мед, откачивали его, а по сути, пропускали между двумя деревянными валками, похожие на те, что раньше устанавливались для отжима белья на стиральных машинках, а оставшийся воск использовали для свечей. Средневековье. Меня заставляли улыбаться мысли, которые все реже вспыхивали в моей голове. Я привыкала к тому, что окружает меня.
Ехали за первым виноградом на обеих телегах. Их борта, надстроенные метровыми ветками, я оплетала ивняком, потому что досок у нас не было, а поездка с полной телегой занимает не меньше восьми часов. Поэтому, нужно было нагружать телеги полнее. С нами ехали Шатиль и Шекспировская пара. Я постоянно называла их у себя в голове Ромео и Джульеттой, и поэтому не могла долго вспомнить их реальные имена. Карл и Дин стали моей семьей. Дин — понятно, нас связала моя глупость, хотя, даже не знаю, смогла бы я смотреть, как повесят мальчика, если бы знала, что могу помочь. Наверное, не смогла бы смолчать. Да, повешенья после моего поступка не прекратились, но я не вижу этого, и я сделала то, что смогла. Мне было не стыдно за свои честные мысли. И было не стыдно перед собой, потому что я не смогла стоять и смотреть.
Сейчас я смотрела на Дина, и улыбалась — сколько было в нем открытости, радости и желания жить. Я была уверена, что он сделает все для людей, которых считает своими. И было тепло, что я — своя для него. И не просто своя, а самый близкий теперь человек. Иногда я забывалась, и по-матерински прижимала его к себе, когда ему требовалась похвала, и он в такие моменты ошарашенно смотрел на меня, напрягался от странного моего поступка, но потом расслаблялся и позволял потрепать его вихрастую голову. Он, наверное, чувствовал мои материнские чувства и в такие минуты впитывал ласку и тепло, которых был лишен очень рано.
— Лора, показывай, какие кусты обирать сейчас, — Карл кричал мне метров за триста, когда я проходила и осматривала территории, где вместе росли одинаковые сорта. Я их видела. Они — нет. Для них эти ягоды были одинаковы.
Я подошла к ним и хотела было сначала рассказать — что берем, а что пока нет, но поняла, что это будет долго. Решила идти всем вместе. Телега проходила не везде, да и мне не хотелось мять хорошие лозы с крепкими, подернутыми белым налетом, ягодами. Мы проходили с большими корзинами, набирали их, а Дин и Карл относили к телеге и высыпали. Вторую телегу мы наполнили уже поздно ночью. Оставаться здесь с ночевкой было нельзя — виноград под своим весом быстро даст сок, и нижние слои станут кашей. Плюс дорога, где телеги своим размеренным буханьем по камням станут соковыжималкой.
Мы выехали в ночь, и идти нам пришлось пешком, потому что сесть было некуда. На телеге Карла были надстроенные козлы, и мы поочередно, минут по сорок, ехали на них, но там сразу начинало клонить в сон, и приходилось меняться чаще. Уже рассвело, когда мы вошли в деревню. Уставшие, с закрывающимися глазами. Нашу козу утром подоила мама Шатиль. На берегу, в моей ямке, нас ждали два литра молока. Дин сам поставил варить кашу, пока я отправилась к старику — бортнику, когда я вспомнила про его деревянную выжималку для меда, я решила попробовать ее для отжима винограда. У деда была такая, только из нержавейки. Железо нельзя было использовать для ягод — сок окислится.
Дед дал мне выжималку, которую я тащила с трудом — она была метра полтора в ширину, и высотой почти метр, она ходила ходуном и грозила выпасть из рук и развалиться. И дал кусок воска. Он пока был не нужен, но, я взяла, чтобы не ходить два раза. Дома дин закрепил конструкцию к вкопанному в марани столбу. Телегу мы подвезли прямо к стене, чтобы грозди сразу из телеги запускать между валками. Они были диаметром сантиметров пятнадцать, и сверху на них можно было кидать сразу по три — четыре грозди. Я решила делать как дед — мять все вместе с гребнями. Они давали танинность — терпкость и
