Наследный принц - Оксана Зиентек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Здесь можно немного отдохнуть и привести себя в порядок», — пояснила королева. «А также, отлично выспаться или устроить тайное свидание с мужем» — мысленно добавила Либуше. Хотя, в ее комнате для отдыха кровать отсутствовала. Кроме необходимой ширмы, здесь были два уютных кресла, маленький столик с красивой резьбой и шкатулка для бумаг, стоящая на подставке в тон столику.
Все комнаты были подчеркнуто женскими. Об этом говорили мягкие тона обивки, светлое дерево панелей и резной мебели, цветочные узоры на шелковых обоях.
— Спасибо, — сказала Либуше свекрови, оглядевшись, — не надо ничего переделывать. Мне здесь очень нравится.
— Ну, что же, девочка, я рада. На твое имя уже начали поступать прошения. Сказать секретарю, чтобы составил список?
— Просто отдайте прошения Любине, — подумав, ответила Либуше. — Пусть она займется, пока я не найду подходящего секретаря. И я буду очень благодарна, — подумав, добавила она, — если ваш секретарь введет ее в курс дела.
Возможно, было не самым разумным решением снова подчеркивать свое происхождение, демонстративно отдавая все документы в руки очередной вендки. С другой стороны, допускать в свои дела чужого секретаря казалось Либуше еще менее разумным. Сперва тебе помогут, потом — подскажут, а потом, глядишь, начнут учить, как вести дела.
Поучиться Либуше и сама была бы не против, но тогда уж лучше у самой свекрови, чем у ее людей. А, еще лучше, попросить о помощи кого-то из младших принцесс. Хотя, формально, она сейчас и подвинула обеих в табели о рангах, почему-то у нее не было ощущение, то Агата или Мелисса этим огорчены. Да и вообще, обе принцессы не скрывали, что никогда не метили на место первой принцессы.
— Отлично! — Что бы там не подумала королева Ариана, она умела скрывать свои чувства. — Тогда пусть твоя Любина зайдет к секретарю, заберет бумаги и побеседует.
А ты пока обсуди с Генрихом, какую сумму он тебе выделяет на мелкие расходы, а какую — на ведение дел. Наверняка среди просителей будут твои соотечественники, оказавшиеся в сложной ситуации. Часть из них ты, конечно. можешь отправить к послу Велимиру, но за тех, кто поколениями живет на наших восточных границах, отвечаем именно мы. Опять же рыцарские вдовы, которые придут именно к тебе в надежде на пенсион, как к жене главнокомандующего.
— И многим из них положен пенсион? — Либуше с ужасом представила себе вереницу женщин со всей страны, толпящуюся у ее двери.
— Собственно, только тем, чьи мужья особо отличились в боях, — спокойно заметила королева. — Из них, конечно, далеко не все дойдут до тебя. За часть похлопочут командиры гарнизона, части помогут наместники, на то они и сидят на местах. Но будь готова, что кто-нибудь непременно придет.
Поговорив еще немного о будущих хлопотах, дамы вернулись к насущным делам. Точнее, к делам вернулась Ее Величество, пройдя в свои рабочие покои, где в приемной уже ожидал народ. А Либуше не осталось ничего иного, как пойти к себе. Надо было переговорить с Любиной и чем-то занять Предславу. После окончания свадебных торжеств красавица Слава совсем загрустила в покоях. А уж с тех пор, как вчера Любину пригласили на смотрины, и вовсе ходила сама не своя. Либуше даже обеспокоилась, уж не вышло ли так, что похожий на ее мужа королевский сестринец успел крепко приглянуться подружке?
Оказалось дело совсем не в «приглянулся». Все дело было в том, что даже Предслава понимала, три вендки в королевской семье — явный перебор. И если кронпринц так настойчиво сватает Любину за своего кузена, ей — Предславе — придется довольствоваться явно чем-то меньшим.
— Не переживай ты так, Славушка, — уговаривала подругу Любина. — Зато, может, тебе самой выбрать дадут. А с твоей знатностью и приданым за женихами дело не станет. Про красоту уже молчу, на нее не всегда смотрят.
— Да кому тут нужна наша знатность?! — Шмыгала Предслава покрасневшим носом. — Они нам в лицо кланяются, а за глаза дикарками обзывают.
— Это кто же тут такой умный нашелся? — Нахмурила брови Либуше. Чего греха таить, ей тоже некоторые заксонские обычаи казались дикостью или глупостью. Но говорить об этом королеве Ариане она бы не рискнула. И те, кто говорил такое о вендах (а, значит, и о ней) откровенно напрашивался на урок.
— Не помню я, как ее зовут, — махнула рукой Предслава. — У них имена тут — язык сломать можно.
— А показать сможешь?
— Покажу.
— Вот и ладненько, — Либуше усмехнулась. — Так это и все, из-за чего ты ревела, что ли?
— Нет, — Предслава снова поднесла к лицу носовой платок. — Просто, ревела.
После некоторых уговоров, удалось выяснить, что плакала красавица-вендка не просто так. Она не на шутку обиделась, что ее как бы «обнесли» приглашением. Ведь если бы речь действительно шла о смотринах, то логично было бы сразу показать весь «товар» лицом. Но кронпринц позвал на обед только Либину. И, значит, если ее — Предславу — позовут в другой день, то только потому, что Либину граф не захотел. А кому хочется быть выбором «на безрыбье»?
«Ох, и дура же ты, Славка!» — В сердцах всплеснула руками Любина. Либуше ничего не сказала, только согласно кивнув головой. Что тут говорить, если, по сути, выбора не было не только у Любины, но и у нее самой. Никого из них не спросили, хотят они посмотреть на этого жениха или другого. Просто велели привести Любину на показ.
И, почему-то Либуше была в этом уверена, граф не станет отказываться от предложенной невесты. С ним, скорее всего, тоже уже давно все обговорили. Одно радовало, высокий смуглый закс не затронул сердечка подружки. Значит, у нее есть все шансы поладить с другим женихом.
Вечером, дождавшись мужа, княжна завела разговор о делах.
— Дорогая, — попросил Генрих, корча жалобную мину и демонстративно прикладывая пальцы к виску, — давай, все завтра.
— Но, — растерялась Либуше, — на завтра я уже велела назначить первый прием. Судя по датам, некоторые прошения на мое имя отправляли чуть ли не перед свадьбой.
— Ну и отлично. Раз столько ждали, подождут еще немного. А мы завтра спокойненько выпьем кофе у меня в
