Лотар-миротворец - Николай Басов

— Надеюсь, ты не возражаешь против белой магии, от которой не отказывается даже Астафий Задорский? — спросил его Рубос, поднимаясь.

— Если это нужно для дела, — с сомнением проговорил Афис. — Но мне придется присутствовать при этом.

Лотар поднял на него свои серые, как море перед летним штормом, глаза.

— Если мне будет позволено так выразиться, Афис, я даже настаиваю на этом. Потому что последствия такого эксперимента могут оказаться абсолютно непредсказуемыми.

Глава 29

Лотар стоял перед дрожащим от холода Сансом. К костру его не пускали, а спать на земле отдаленного северного острова стало уже холодновато. Лотар подумал, что нужно будет спросить, выпадает ли тут снег, — он так соскучился по снегу, — но потом понял, что просто тянет время. Ему очень не хотелось делать то, что они должны были сделать.

Сухмет стоял рядом и с тревогой всматривался в Санса. Он взвешивал, хватит ли у лейтенанта выносливости, чтобы выдержать рискованный эксперимент. Для юноши дело могло закончиться безумием, или смертью, или тем неведомым состоянием, которое Сухмет убежденно называл участью хуже смерти.

— Да-да, конечно, — говорил Санс, — я понимаю. И я, безусловно, согласен.

Он не понимает, решил Лотар и попробовал объяснить еще раз:

— Видишь ли, Санс, мы хотим сделать тебя таким же инструментом, каким тебя сделал некто, заложивший в тебя программу предательства. Это очень сложно, и может оказаться для тебя делом более болезненным, чем ты подозреваешь.

— Я ничего не боюсь, если потом, — он посмотрел на Сухмета, — вы уберете из меня все, что делает меня вашим противником.

Лотар пожал плечами:

— Ну, не знаю, что можно сделать. Некоторые системы подчинения человека силам зла вообще неистребимы. Другие так плотно привязаны к его личности, что невозможно оставить эту личность совершенно нетронутой при проведении такой операции…

— Лотар, ты же понимаешь, чего он хочет, — сказал вдруг Рубос. — Не нужно забивать наши головы ученой белибердой. Просто скажи, что ты попытаешься.

— Но я хочу объяснить, чтобы он понял…

— Может быть, человек вообще этого понять не может. Тогда мы просто теряем время.

Да, подумал Лотар, возможно, Рубос и прав. Если уж даже он сам этого не может осознать по-настоящему, чего же требовать от простого лейтенанта?

И все равно он почти со страхом вглядывался в глаза Санса. В них таились неуверенность и страх, но взгляд был ясным и здоровым. Останется ли он таким же ясным, когда закончатся поиски? Или глаза лейтенанта навеки затянет болезненная муть — и виной тому будет их — и только их — азарт и неумение сделать дело по-другому, не причинив Сансу вреда?

Хорошо, решил Лотар. Если невозможно объяснить, тогда нужно делать то, что задумали. И пусть все идет своим чередом. А в конце пути кто-то другой взвесит то, что они сейчас сделают с юношей, и скажет, грех ли это, отягощающий душу, или добро. Он отступил назад, давая возможность Сухмету взяться за дело.

Сухмет попросил всех, кроме Лотара, отойти подальше, снял свою превосходную Утгелу, расстегнул халат, чтобы не стеснял дыхания, и положил руки на плечи юноши. Кросс, подумал Лотар, он собирается работать контактно — ничто уже не будет разделять его и этого мальчишку, который даже не знает, на что идет.

— Хваризелл, отраст ну-прамосо копраджа, бир сигам Фоату!

Этого Лотар не понимал. Он даже не знал, откуда этот язык произошел, в какие времена люди им пользовались, и люди ли это были. Такой вид магии был непонятней, чем магическое оружие облаков и землетрясений, или эпидемии, насылаемые на еще не родившиеся поколения.

И вдруг он понял, что Сухмет использует и его сознание. Возможно, старику требовалась его энергия, а может быть, Сухмет решил подключить Лотара, чтобы он не совершил какой-нибудь ошибки, когда придет его черед действовать.

Окружающий мир поплыл, и вдруг в поле видения стали возникать полупрозрачные картины, словно во сне на зажмуренные веки упал отблеск неземного света, вызывающий галлюцинации. Только все это было наяву, вернее, почти наяву. Лотар закрыл глаза и сосредоточился.

Полупрозрачные тени стали вполне вещественными и даже осязаемыми. Теперь Лотар не сомневался, что он и зыбкая, временами расплывающаяся тень Сухмета уходят куда-то вниз, в багровый туман, который висит непроницаемой завесой вокруг них, словно окрашенная вода или очень плотные тучи, способные оказывать сопротивление телу.

Лотар на мгновение опустил глаза и увидел, что его тело, как и тело Сухмета, кажется зыбким и может рассыпаться на множество кусочков тени и света, если он не справится с тем, что его заставлял делать Сухмет.

Итак, они падали в багровый океан, и, хотя вокруг было много воздуха, Лотар вдруг стал задыхаться. Оказалось, что здесь нужно дышать не в своем ритме, а в такт чужому, прерывистому и частому дыханию… Лотар догадался, что так дышал Санс, и они, скорее всего, находились в его сознании, которое в не очень подготовленном восприятии Лотара приняло образ океанской глубины.

Они опускались еще очень долго. Лотар даже стал опасаться, что у Сухмета не хватит сил преодолеть возрастающее сопротивление багрового тумана, но наконец понял, что опасения напрасны — они уже двигались над самым дном… Вернее, над какой-то поверхностью из темных складок и чуть более светлых бугров. Ощущение немного напоминало полет над холмистой местностью, вот только в полете появлялась радость, а тут было уныние. Полет давал возможность видеть далеко и очень ясно, а тут невозможно было разглядеть даже кончики собственных рук.

Внезапно Сухмет повернулся к нему и произнес какие-то дикие, совершенно нечеловеческие слова. И Лотар понял, что он хотел сказать, хотя ни язык, ни сами звуки не были ему понятны, как не были бы понятны, например, голоса китов.

— Вот оно, смотри!

Они опустились еще ниже и, к изумлению Лотара, увидели растянутую между скалами крупную сеть, которую снизу поддерживал белый, сверкающий, как пузырьки воздуха под водой, колокол непонятного свойства. Сухмет двинулся вокруг этого непонятного колокола. Было хорошо заметно, что он просто-напросто опасается его.

И тогда Лотар тоже различил, что это никакой не колокол воздуха, а мерзкая, похожая на полужидкий гной масса, от которой исходил жуткий запах, и хотелось бежать, как от проклятия… Эта субстанция не должна находиться в человеке, кем бы он ни был.

Сухмет вдруг решился, приблизился к одному из креплений сети и вырвал его из пористой поверхности скалы. Из образовавшейся раны потекла кровь. Лотар бросился к другому креплению и тоже вырвал его, Кровь ударила фонтаном. Лотар ощутил ее липкий вкус на губах. Он попытался было вырвать еще одно крепление и вдруг понял, что происходит что-то не то…