Тростниковые волки - Дмитрий Савочкин

Vlad2308: И не нашёл.

Vlad2308: Тогда я подошёл к библиотекарше и спросил, где эта книжка, которую я вчера читал. Почему я её найти не могу, кто-то её взял, что ли?

Vlad2308: А библиотекарша мне и отвечает:

Vlad2308: «Нету, мальчик, такой книжки. И НЕ БЫЛО НИКОГДА».

Vlad2308: Вот в эту секунду, Клёст, у меня было именно такое ощущение, как ты сейчас описываешь.

Crossbill: Так что это была за книжка? Что с ней случилось-то?

Vlad2308: А ларчик просто открывался.

Vlad2308: Это была книга «Мой дедушка – памятник» Василия Аксёнова.

Vlad2308: В тот день, когда я последний раз её видел, Аксёнов эмигрировал в США, и всем библиотекам дали команду извлечь его книги из всех фондов.

Vlad2308: Но я об этом уже после развала Союза узнал. А десять лет перед этим жил в сюрреалистическом мире, где вещи могут материализоваться и дематериализоваться прямо у тебя на глазах.

Vlad2308: Ладно, какая разница, я тебе расскажу.

Vlad2308: Если ты пообещаешь мне, что, когда найдёшь этих двоих, дашь мне знать.

Crossbill: Обещаю.

Vlad2308: Какие ответы тебе нужны?

Crossbill: Чем они занимались? Что они тут рыли?

Vlad2308: Я деталей, на самом деле, не знаю. Они работали на Бродивском котле, когда, с пару месяцев назад, у нас появилась новая заказчица.

Crossbill: Что за заказчица?

Vlad2308: Какая-то девчонка из Одессы.

Crossbill: Из Одессы?

Vlad2308: Да, а что? Ты знаешь, кто она?

Crossbill: Возможно.

Crossbill: И что дальше?

Vlad2308: Ей что-то нужно было помочь в Каменце. Они поехали. Что-то там искали. Что-то рыли. Но по их отчётам я так понял, что они практически ничего не нашли.

Vlad2308: Они больше архивы искали какие-то.

Crossbill: Какие архивы?

Vlad2308: Не знаю, Клёст. Они мне должны были подробно отчитаться после возвращения. И вот однажды она к ним приехала. Ребята её встретили, сказали, симпатичная, молоденькая такая. Ну мне было всё равно, она деньги платила, причём авансом.

Vlad2308: Она с ними походила немного. Съездила в Каменец ненадолго. А потом собралась уезжать. Они сказали: сейчас на вокзал её проводим и всё расскажем.

Vlad2308: И всё. Больше они на связь не вышли.

Crossbill: Ты написал «съездила в Каменец». Они что, не в Каменце были? Откуда они последний раз выходили на связь?

Vlad2308: Нет, не в Каменце. В Олыке. Не знаю почему, заказчица эта настаивала, что она будет жить в Олыке. И оттуда уже разъезжали – в Каменец, на коп. Выезжали, я так понял, ненадолго – туда и сразу обратно.

Crossbill: От Олыки до Каменца – неблизкий свет.

Vlad2308: Это по вашим, хохляцким, меркам – неблизкий.

Vlad2308: В вашей крошечной стране сто километров – уже расстояние. А для нас, бешеных собак, десять тысяч вёрст – не крюк, так что я даже не спрашивал, почему в Олыке.

Crossbill: Ясно.

Vlad2308: Найди их, Клёст.

Vlad2308: Они хорошие парни, и мне не хотелось бы, чтоб с ними что-то произошло.

Vlad2308: Если они в беде – помоги им.

Crossbill: Попробую.

Я написал последнее слово и откинулся на спинку кровати. Что ещё я мог написать?

Попробую.

Я постучал в дверь. Раздалось какое-то шуршание, потом приглушённый голос Вербы:

– Кто там?

– Это я, Клёст.

Опять какое-то шуршание, потом что-то грохнулось на пол, раздались тихие ругательства и снова шуршание. Дверь открылась.

На пороге стояла Верба, без косметики, с распущенными волосами и замотанная в одеяло.

– Заходи. – Она повернулась и пошла назад в комнату.

– Да я на секунду. Хотел спросить, как у тебя тут дела. Всё в порядке?

– Да, всё путём.

– Успокоилась?

– Я распарилась как следует. А потом вина напилась.

– Да, пожалуй, это лучшее лекарство. Я думаю, зря я тебя сегодня с собой взял. Надо было тебя в гостинице оставить.

– Да ну… ты же не знал, что нас там целая делегация встречать придёт…

– Да, это точно. Такой встречи я не ожидал. Ну что… – Я осмотрел комнату долгим взглядом и нашёл, что всё действительно в порядке. – …Тогда спокойной ночи.

Я повернулся и сделал пару шагов в сторону своей двери.

– Клёст, – окликнула меня Верба.

– Что?

Я оглянулся. Она стояла, сложив руки на груди и опершись плечом на дверной косяк.

– Послушай. Я нормальная половозрелая женщина из плоти и крови. Ты долго будешь надо мной издеваться?

Я сделал шаг вперёд, схватил её в охапку и впился своими губами ей в губы.

Подобные моменты всегда откладываются в моей памяти какими-то кусками.

Я помню ощущение упругости, которое словно клеится к ладоням и остаётся на них долго после того, как они никого уже не гладят и ничего не касаются.

Я помню большой красивый левый глаз Вербы (куда из моих воспоминаний делся правый глаз?).

И волосы – я помню её волосы повсюду – у неё на плечах, у неё на спине, на подушке, на моём лице.

А потом – бесконечный диалог, из которого остались только какие-то фрагменты…

– С повидлом. И сахарной пудрой присыпанные.

– Треугольные?

– Да, такие вот приблизительно.

– Нет, не видел никогда.

– Потрясающе. Значит, они действительно только с Запорожье были. А я-то была уверена, что в Советском Союзе «романтики» продавались на каждом углу. И что каждый советский ребёнок их должен помнить!

– Нет, не видел никогда. Я, как ты понимаешь, недалеко от Запорожья вырос, но не видел этих «романтик» ни разу. А что ты делала в Запорожье? Ты же коренная одесситка?

– У меня там бабушка жила.

– Нет, я думаю, для писателей, которые писали книги толще пятисот страниц, в аду должна существовать отдельная – эксклюзивная – комната. Они сидят там на жёстких стульях и читают вслух полное собрание сочинений Владимира Ильича Ленина в одном томе, держа его в руках на весу. Вечность.

– Ты жестокий.

– Да, в моём личном аду много таких эксклюзивных комнат.

– А для кого ещё есть?

– Ну, например, для тех, кто что-то сверлит по утрам в выходные дни. У них в аду отдельная комната, где им сверлят механической дрелью головы. Целую вечность.

– Кстати, они же в своём опросе выяснили, что у среднего жителя Земли в жизни бывает десять с половиной половых партнёров.

– Сколько?

– Десять с половиной.

– Здорово. А я никогда не занималась сексом с половиной партнёра. А ты когда-нибудь занимался сексом с половиной партнёра?

– Нет, я тоже нет.

– Надо у знакомых поспрашивать. Может, у кого было в опыте? Очень интересно, каково оно – трахаться с половиной партнёра…

– А у тебя какое слово самое любимое?