Люди из ниоткуда. Книга 2. Там, где мы - Сергей Демченко

Правда, где и каким образом я потом обсушусь, не ведаю.

Может, предвидится случай устроить новую Хиросиму местного масштаба, как тут, в этом секторе? Будущее покажет.

А пока я ещё раз проверяю всё по последнему разу… и всё.

У меня, как ни жаль, больше нет оснований оттягивать свой печальный заплыв.

…Уже стоя на последней скобе по пояс в воде, я пытаюсь не заорать от скребущего холода, и сквозь раздирающий меня холод, заикаясь, твержу:

"Имеющий Сад в душе не ведает окончания цветения его, если в тепле и покое содержит свою душу. Саду твоему не нужны ни солнце, ни ветер, ни дождь, чтобы плодоносить и чувствовать заботу о благополучии его… Лишь помнить следует, что открыв ворота метелям своим, не сможешь сберечь Сад свой, и не сможешь более взрастить нового на мёрзлой почве его.

Храни в себе дар Солнца и наполняй всякий день, всякий час каждую клетку свою его благим даром, пришедшим к людям бескорыстно.

Когда придёт твой час, передай свой Сад тому, кто сможет заботиться о нём так, как это делал всё это время ты сам.

И тогда он будет ещё долго жить в сердце Хранящего его, и в нём ты останешься жить навечно…"

…Навечно…? — зуб на зуб не попадает… — навечно… навечно!

Я не могу сказать, что меня охватывает прямо "жгучее тепло", но теперь мне чужд и равнодушен холод. Я перестаю дрожать и ощущаю, как отпускают колючие «тиски», терзавшие незадолго до этого моё измученное тело…

Теперь мне всё равно, что вокруг меня, — воды ли Карибов или подлёдные течения Норвежского моря.

Я словно замер на пределе терпения, на грани восприятия температур, реалий и ощущений.

И пройду всё, что бы там ни было.

Спасибо, Учитель Лонг… Тебя давно нет, но переданный мне тобою в дар Сад живёт…

…Эти глубины потрясали. Создавшая их природа знала толк в строгой красоте. И я нередко ловил себя на мысли, что как же жаль, что у меня нет для них освещения, а ущербный «свет» "визора" лишь усугублял эти ощущения.

Едва нырнув и пройдя около метра в глубину, я неожиданно для самого себя оказался ни много ни мало в подводных пещерах. Неимоверные размеры которых не шли ни в какое сравнение с тем, что я ожидал увидеть…

Ну, затопленные естественные шахты с низкими потолками, ну очередные ярусы коридоров, которые были сданы воде…

Но никак не это. Так вот о каких "водоносных пластах" умничали тогда те глупцы…

Видели бы, знали бы точно, что здесь на самом деле…

Насколько мне хватало глаз, всюду была вода.

Зеленоватая в свете эффекта ПНВ, и прозрачная до того, что я иногда видел проплывающее подо мною дно.

Не берусь судить, на какой же глубине оно окончательно залегало, но уж никак не меньше ста двадцати — ста пятидесяти метров. Это я говорю о тех местах, которые я мог разглядеть.

Всё остальное уходило за пределы возможностей прибора. Иногда мне навстречу попадались своего рода сталагмиты, — огромные колонны, вырастающие утолщениями из видимого дна, и своей более тонкой вершиной будто поддерживающие свод.

На моё счастье, здесь, как я и надеялся, оказалось полно всякого рода пустот, в которых за тысячелетия скопился чистейший, не тронутый тлетворным ядом цивилизации, воздух. И я почти помещался туда вместе торчащим из воды носом, делал в нём передышки, чтобы снова плыть дальше. Держась за баул и толкая его перед собою.

Да, я толкал его, как чокнутый Сизиф свой потный от его усердия камень…, но одновременно он очень облегчал мне задачу. Хрен его знает, сколько б я без него тут вообще продержался.

Верёвка моя давно кончилась, и я после некоторого колебания, — плыть дальше или повернуть, пока не поздно? — расстался со своею спутницей. То есть, объясняю, — бросил её к чёртовой матери.

Ей в этих дворцах Воды делать было нечего. Её жалкие семьдесят метров были просто смешны перед этими просторами.

Куда я плыл, — этого не мог сказать себе даже я сам.

Странное чувство владело мною.

Когда я нырнул, оказалось, что нижняя часть горловины шхеры не примыкает ни к какой из возможных стен или чего-то там ещё. Она просто обрывалась в воде, как маленькая дырочка в огромной пожарной ёмкости. А где были её горизонты — неведомо. Признаться, я поначалу растерялся. Кругом вода, и куда плыть — непонятно.

Куда ни оглянись, всюду одна и та же картина, — картина безбрежного подземного озера.

После минуты робкого оглядывания под водой я даже вынырнул назад.

Какими милыми и родными показались мне скобы над моей головою!

За возможность взлететь по ним наверх я, кажется, мог бы отдать не только своё, но и соседнее царство!

Когда человек на земле, даже в самом густом лесу, у него есть ориентиры. И это, тем не менее, не уменьшает его паники, хотя там куда больше шансов выйти к жилью, к реке, дороге или железнодорожному полотну в среднем в течение семи-двенадцати часов.

Ну, если уж совсем идиот и тупо прёшься некоторое время, то всё равно придёшь куда-либо, потому как при ходьбе без чётких ориентиров человек постепенно и устойчиво забирает вправо. Это диктует ему его мозг.

Перебираясь через завалы, ручьи и прочие препятствия, путник понемногу корректирует процесс ходьбы. И по истечении восемнадцати, ну двадцати часов припрётся в чью-нибудь глухую деревеньку, где его приютят, а по утру за сотню отвезут на кляче на станцию.

Это я говорю о горожанине среднестатистической тупости, которого угораздило в поисках впечатлений забраться с краю в уральскую или сибирскую тайгу.

В Подмосковье ж поиграть в Робинзона шансы вообще невелики, — через час наткнёшься либо на грибников, либо на дачи.

А то и вовсе вылезешь, весь в репяхах и грязи, где-нибудь в Хамовниках.

И плакала жажда приключений.

В тундре будет посложнее. Там гнус, болота и немногочисленные чумы каюров, снующих туда-сюда без остановки. То на охоту, то за стадом, то в район за водкой…

Поди, поищи одни и поймай других.

Но что может сравниться с безграничностью и полным отсутствием чувства направления, как глубины вод, снежные и песчаные пустыни?

Если на земле ещё есть вариант посмотреть на звёзды, то можно что-то скумекать. Но это скорее исключение, чем правило. В современном обществе люди поголовно утратили способность разбираться не то что в звёздных картах, но и в стороне восхода Солнца. А ну, быстро скажите, — где оно восходит, куда садится, и по какую сторону рук от вас эти части свете в идеале расположения относительно оси Земли?

С какой стороны у деревьев на коре мох?

И как максимально быстро определить стороны света в летний или зимний полдень?!

А ну, марш в школу, неучи!!!

Вот то-то же…

А если стоит снежная полярная ночь, а зимнее солнце пустынь вообще вытворяет невесть что?

Но наиболее страшен в себе океан.

Его безбрежные просторы убивают большинство народу не акулами, не жаждой, поскольку сидящий по горло в воде её практически не испытывает.

И в ледяные воды, в которых врезают дупля минут через десять, без особой нужды обычный житель многоэтажки не лезет.

Океан губит безнадёжностью и отчаянием. Той, что произрастает из невозможности понять, куда же плыть…

Поэтому мне, оказавшись в такой ситуации, требовалось определиться точнее. То ли просто заплыть невесть куда, находясь под землёю на глубине около двухсот двадцати метров, то ли грести осмысленно.

К какой-то цели, а не просто освежаясь в этой чудной на вкус и прозрачность воде.

Так что я, вынырнув обратно, попытался представить себе общую картину бункера.

Составить схему, так сказать. Получалось немного путано, с определёнными пробелами, но в общих чертах я стал иметь представление, что и где. По памяти, по собачьему наитию.

Вообще не пойму как, но я определил, куда мне плыть. Просто выбрал направление, да и дело с концом.

Скорее, это было отчаянное решение, продиктованное больше самой необходимостью искать, чем просто сидеть, ожидая подарков судьбы или пули в голову.

Решив единожды, по какой обочине двигаться, дважды не перебегают дорогу.

…Вода завораживает. Тянет в себя самоё, как только привыкаешь к её бесконечности и глубине.

Если б я был экипирован как следует, не удержался бы, чтоб не занырнуть поглубже. Хотя что тут разглядывать? В таких подземных «водоёмах» нет буйства той жизни, что просто кипит в "открытых".

Чахлые микроскопические водоросли и микроорганизмы, усеивающие донные камни и стены подземных природных резервуаров — вот и всё «богатство» жизни. Нет тебе ни рыб, ни зарослей травы, ни других животных "составляющих".

Но темнота глубин пещерных озёр действительно гипнотизирует.

Правда, мне, барахтающемуся под этими сводами, как котёнку в бассейне, лишь ненадолго окунающим лицо в воду для того, чтобы хоть немного рассмотреть, что же подо мною, было не до наблюдений за красотами.