Боевые станции - Диана Кэри

Очевидно, это и было реакционной камерой для трилития. Я и не пыталась понять, что к чему.

Перрен и Сарда работали очень быстро и ловко. Они присоединяли все новые и новые блоки к центральному узлу, который должен был объединиться с потоком вещества и антивещества обычного корабельного двигателя. С меня хватало того, что они знают, чего им нужно. Не смотря на их силу и сноровку, несомненно, работа такого объема и сложности была для троих практически непосильной. Я уже больше часа выполняла их задания по монтажу, но мне казалось, что прошло не более пяти минут.

В конце концов работы перешли в область тонкой настройки, и мне оставалось только наблюдать. Было похоже, что Перрен и Сарда начали говорить на совершенно особом, — отличном от других языке. Их наука была настолько специфична, что мне казалось, будто я живу от них на расстоянии многих сотен световых лет. Мои мысли начали уклоняться в сторону от нашего предмета: я ненавидела необходимость ничего не делать, предоставляя все другим.

Я начала думать о наших врагах. Толианы, ромуланцы, Клингоны разных мастей да еще этот неопознанный корабль. Все живые существа, команды этих кораблей оказались вовлеченными в борьбу за власть. У каждого народа своя история и свои цели в этой космической потасовке. И у меня тоже.

Внезапно я взорвалась.

— Каковы наши планы? Что мы получим после завершения работ?

Оба вулканца одновременно посмотрели на меня, и я подумала, что вынудила их распространяться на тему, о которой они старались не думать…

Не, только не видеть, но и не излагать когда-то увиденное словами.

Они обменялись беспокойными взглядами. Перрен взял свой микропинцет.

— Мы никогда не задавались целью постулировать эффекты случайного дисбаланса в такой системе. Наши усилия были, наоборот, направлены на то, чтобы предупредить такую возможность или, во всяком случае, блокировать ее последствия. Особое внимание мы уделяли стабилизации трилития перед присоединением системы к потоку вещества и антивещества.

В моем мозгу помимо моей воли возникло лицо Спока. Перрен был так не похож на него тем, что мог перевернуть логику вверх ногами только для того, чтобы уйти от ответов на неудобные вопросы. Внезапно мне захотелось услышать честное и почему-то успокаивающее признание: "Я не знаю".

Я рассердилась и взяла Перрена за руку.

— Вы должны это понимать! У вас же наверняка есть гипотеза о том, что должно произойти с теми кораблями.

Перрен довольно резко убрал мою руку. Мой эмоциональный порыв, без сомнения, передался и ему. Я решила повторить свою попытку, но на этот раз мою руку перехватил Сарда.

Успокаивающая нервы волна прокатилась по всему моему телу. Злость не ушла совсем, но изменила свое обличье, словно искаженная потоком частиц из сверхускорителя и повернутая в другую сторону от Перрена. На некоторое время объектом моего гнева стал сам Сарда. Вероятно, он чувствовал, что мое терпение при общении с вулканцами находится на пределе, и медленно поглощал, словно мягкая подушка, мою острую потребность разобраться в том, что происходит, и через прикосновение его руки я, наконец, поняла, что некоторые вещи могут быть предсказаны в лучшем случае лишь наполовину.

Шли длинные, томительные секунды. Сарда продолжал внимательно смотреть мне прямо в глаза.

Он коротко кивнул Перрену, который с трудом снова сконцентрировал свое внимание на микроэлектронных цепях. Когда конфликт трех постепенно сосредоточился лишь на двух, Сарда вновь повернулся ко мне.

— Пайпер, — начал он, — даже мы не до конца понимаем, как и почему работает сверхускоритель. Мы не планировали его использование в качестве оружия.

Я хотя и знала, насколько глубоко он продолжает в это верить, все же не прекращала настаивать на своем.

— Я несу ответственность за результат и должна иметь хоть какое-то представление о том, что мы здесь делаем и чем это может грозить живой материи. Это важно и для капитана.

— Хорошо, мы расскажем, насколько это возможно без действительного испытания установки в полном объеме.

Я ощущала его чувство вины и неуверенность в том, обретет ли он когда-нибудь душевный покой, связав свою жизнь с этой установкой.

— Основным эффектом получаемой при этом волны является растворение реальности. Можно попытаться сравнить это с потоком воды, смывающим построенный на песке замок. Песок остается, но…

Сверхускоритель ожил, запел свою электрическую песню, что спасло моего собеседника от необходимости тщательно подбирать слова, описывая ужасную картину, стоявшую перед его мысленным взором. Некоторое время мы просто смотрели на установку, как зачарованные.

Сарда первым прервал зловещее молчание.

— Мы не должны позволить врагам или недоумкам получить эту штуку в свое распоряжение.

— И мы этого не допустим, — согласился Перрен. В его словах снова прозвучал вызов.

Я опять не удержалась, высказав собственное мнение. Пристально взглянув на Перрона, я произнесла:

— Вам уже давно надо было подумать об этом.

Сарда промолчал, а его учитель вернулся к работе. Все буквально горело в его умелых руках. Ни нестандартная сборка, ни помехи в частично поврежденной системе не могли скрыть главного: годы напряженной работы над сверхускорителем не пропали зря.

— Можно завершать рекалибровку, — сообщил Перрен. — Установление правильных соотношений между скоростью потока в сверхускорителе и калибровкой сенсоров может быть произведено только с центрального пульта управления сенсорами.

Сарда собрал необходимые информационные диски и произнес:

— Когда будете готовы, свяжитесь со мной сами.

— Хорошо, — согласился Перрен. — Для завершения расчетов нам понадобится еще несколько минут.

Сарда молча кивнул. Все это было ему известно. Он встал, мы снова встретились с ним взглядами, и опять меня обдало его телепатической волной. Интересно, было это отражением его действительных способностей, или мне только так казалось, потому что я получила возможность лучше узнать Сарду? Он никогда не рассказывал мне о том, являются ли эти подсознательные волны нормой для всех вулканцев; но может быть, он ничего не знал об этом сам. Я не спрашивала его об этом и, наверное, поступала правильно. Возможно, мои расспросы только смутили бы его, и он мог обвинить себя в неспособности контролировать собственные телепатические влияния. Он был так не похож на Спока, как, впрочем, и тот не походил на Перрена — вообще Сарда заметно отличался от всех других вулканцев, поступивших на службу в Звездный Флот. Из клана его светловолосых соплеменников очень немногие решились покинуть свою планету. Он был находкой для нас во всех отношениях. И когда мы оба трудились над устройством, которое должно было или спасти, или уничтожить наш корабль, я поняла, что мне очень хочется, чтобы он так никогда и не научился контролировать работу своего внутреннего телепатического голоса.

— Где вы будете? — спросил он. В ответ я хитровато улыбнулась.

— Там, где я нужнее?

— Я знаю, что у вас все будет в порядке.

— Спасибо. За все.

Выражение его лица не изменилось. Вулканец лишь на мгновение опустил глаза.

— Вам тоже спасибо, — почти прошептал он. — Желаю удачи.

Прежде чем мы окончательно погрязли во взаимных благодарностях, он благоразумно отошел в сторону.

Находившийся рядом Перрен прекратил работу. Я наклонилась к нему.

— Что-нибудь случилось?

Он слегка нахмурился.

— Теперь нужно скоординировать дальнейшие действия с мостика и центрального монитора инженерной службы. Если вы сможете отправиться туда, я здесь переведу регулировку потоков, ориентируясь на те цифры, которые вы мне дадите для каждого отдельного импульса.

— Смогу, — ответила я. Догадаться бы еще о том, что он имел в виду.

Будем надеяться на слепой оптимизм.

Лицо Перрена на мгновение вытянулось, а затем он смутился.

— Что-нибудь случилось? — спросила я. Он покачал головой.

— Я не уверен в возможности адаптации сенсоров. Внутреннее соответствие потоков в ускорителе я смогу отрегулировать и сам, но не уверен, как это будет воспринято сенсорами и как осуществить подключение.

Все это звучало так, что создавалось впечатление, будто только я могу решить эту проблему. Удивительно! Что делать — мне пришлось высказывать предположения наугад.

— Я знаю, кто может нам помочь, Я сообщу вам об этом уже с мостика.

И я направилась к выходу, но, уже почти дойдя до двери, вспомнила о приказе своего начальства, о том доверии, которое я должна была оправдать в любом случае.

Перрен заметил мою заминку, увидел проявление противоположных чувств на моем лице: мне пришлось выбирать из двух заданий начальства наиболее важное.