Охотники на людей - Руслан Мельников

— Ненавижу это! — процедил Георгий, — Если бы не наручники, придушил бы суку.

— Да ладно тебе, — махнул рукой Борис. — Радуйся: женщины, вон, на тебя западают.

Рыжий фыркнул:

— Они не на меня западают. Их секс со смертником возбуждает. Сегодня я, завтра — кто-нибудь другой. Денег выше крыши — вот и бесятся с жиру, мать их! И радоваться тут нечему. Если ночью баба, значит, утром — бой. Верная примета.

Примета не обманула.

Наутро к дверям камеры снова подкатили передвижную клетку-тресовозку.

Лязг. Стыковка. Разошлись в стороны стальные Двери, раздвинулись сцепленные с ними решетчатые Дверцы клетки.

— Все на выход! — приказал угрюмый охранник в черной форме.

Зачехленный шокер висел у него на поясе. Вместо электрической булавы колизейский держал в руках небольшой, похожий на телевизионный, пульт, усеянный миниатюрными кнопочками.

Еще с десяток конвоиров окружали клетку. У этих были только электрошокеры. И эти пока молчали.

— Быстро! — поторопил охранник с пультом.

Узники из камеры потянулись в клетку. Георгий перешагнул порог одним из первых. Борис решил, что разумнее всего будет последовать примеру арестанта-старожила. Вслед за Борисом нехотя поплелся Щерба. Снова ловить разряд ему явно не хотелось. Но несколько человек все же промедлили.

— Все выходят, я сказал! — раздраженно рявкнул охранник, — Хотите попасть на арену с пожженными шеями?! Так устрою сейчас!

Колизейский поднял пульт. Похоже, именно эта адская машинка активирует гладиаторские ошейники.

Замешкавшиеся узники торопливо вошли в клетку.

Пространства за решеткой на всех хватило едва-едва. Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде.

— Большая драчка будет, — невозмутимо заметил Георгий, — Раз всех подчистую загребают…

— Эй, там, в клетке! Молчать! — тут же отреагировали конвоиры.

Звякнули, смыкаясь, двери. Черные униформисты отцепили клетку от камеры. Дернулся электрокар-тягач. Водитель-трес крутанул руль, разворачиваясь. Клетка плавно покатилась по ровному полу. Навстречу, из коридоров колизея, уже растекался возбужденный гул человеческих голосов.

Публика снова собиралась на представление. Публика ждала кровавого шоу.

Загрохотала знакомая музыка, на музыку мало похожая. Глухие басы, раскатистые барабаны… Ритмы первобытных боевых плясок и шаманских обрядов, смешанные с какофонией модернового дискача. Децибелы мощных динамиков воспринимались уже не ушами — всем кожным покровом и вибрацией потрохов. Но даже сквозь эту шумовую завесу прорывался рев тысяч глоток.

Борис подумал о непостижимости человеческой натуры. Казалось бы: в наш цифровой век телевидение доставит любое зрелище на дом. Подключай платный канал — и, лежа на диване, смотри себе гладиаторские бои во всех подробностях. Да, конечно, платное ТВ — удовольствие не из дешевых, но уж, во всяком случае, не настолько дорогое, как колизейские билеты.

Ящик позволит сэкономить уйму денег и времени и насладиться шоу в комфорте. Ан нет, человеку непременно лично нужно присутствовать на подобных мероприятиях. Видеть все своими глазами. Отстаивать очередь к кассе, толкаться в давке на входе. Насиживать на заднице мозоли от жесткой скамьи. Жариться на солнцепеке в открытых рядах. Глохнуть под колизейскими динамиками.

Коридоры кончились. Мини-тягач, развернувшись и сбавив ход, вытолкнул клетку перед собой.

На открытое пространство.

Колизей приветствовал появление гладиаторов радостными воплями. Громом, залпом, канонадой воплей, заглушивших музыкальную «увертюру».

Бойцы хмуро смотрели из-за решетки. Идущие на смерть не желали никого приветствовать. Впрочем, от них этого и не требовалось. Все это — условности прошлого. Теперь дела обстояли по-другому. Теперь все проходило быстро, деловито, без лишних церемоний и ненужного пафоса.

Они медленно ехали дальше под восторженные крики и свист. Борис смотрел вокруг.

Ну что… Колизей. Стадион. Амфитеатр. Огромный открытый стадион-амфитеатр. Все вроде бы знакомо. И — незнакомо одновременно. Отсюда, из гладиаторской клетки-тресовозки, все выглядело иначе, не так, как на телеэкране. И воспринималось все отсюда гораздо, гораздо острее. Острее и четче.

Отсюда, изнутри и снизу, колизей был похож на кратер вулкана, выложенный из плотно подогнанных друг к другу человеческих тел. Кратер, из которого нипочем не выбраться.

В центре кратера — большое поле, огороженное стальными решетками. Бывшее футбольное, а нынче предназначенное совсем для других игр. За оградой — VIP-зона и охрана. Люди в черной форме. С электро-шокерами и маленькими куцыми автоматиками, рассчитанными на стрельбу исключительно шприц-ампулами. Таковы правила безопасности. Использование летального оружия на рабочей территории колизеев запрещено.

На гладиаторскую арену, разумеется, этот запрет не распространяется.

Сама арена, посыпанная песком, — в середине поля. Песочек желтенький, чистенький, как на пляже. Слишком чистый. Наверное, меняют после каждого боя.

Арену опоясывает еще одна ограда. На этот раз — составленная из сегментов абсолютно прозрачного пластика, не препятствующего взору. Сплошная стена метров шесть в высоту. Гладкая и, надо полагать, достаточно прочная, чтобы выдержать натиск человека, рвущегося наружу.

Вблизи на тщательно вымытой пластиковой поверхности можно было различить царапины. Словно какой-то когтистый зверь пытался продраться сквозь ограду. Без особого, впрочем, успеха. Что ж, зрители колизея должны чувствовать себя в безопасности. Только тогда они будут платить немалые деньги за то, чтобы смотреть, как смертельной опасности подвергаются другие.

Электрокар подтолкнул клетку к небольшим раздвижным воротцам из того же прозрачного пластика, заключенного в металлические рамки со стальными зацепами, вмонтированными по краям. Ворота арены, как и двери камеры, были рассчитаны на «стыковку» с гладиаторской «каретой».

Толчок. Лязг. Электрокар остановился. Зацепы захватили прутья решетки. «Стыковка» завершилась успешно.

Однако ворота арены и двери клетки не открывались. «Ждем противника», — догадался Борис.

Вряд ли это затянется надолго.

Он внимательно осмотрел ворота, в которые им скоро предстояло войти. М-да… Такие не сломать и не открыть вручную. Прозрачные створки плотно прилегают друг к другу. И к стенкам прозрачной ограды тоже подогнаны так, что щелей почти нет. Все стыки надежно укрыты плотным герметиком. Тут не то что ножа не просунуть — вода тут, наверное, не просочится.

Борис поднял глаза.

Сверху прозрачный пластиковый загон покрывала металлическая сетка, туго натянутая над огороженным пространством. Еще одна мера предосторожности? Смешно! Можно подумать, человеку под силу вскарабкаться по гладкой пластиковой стене так высоко.

Сетка над ареной использовалась еще и в качестве креплений для многочисленных видеокамер. Целые гроздья их нависали над пространством для боя.

Вытянутое овалом пластиковое кольцо-ограда в центре колизейского кратера отделяло смерть от жизни. Где-то здесь, на его кромке, убийство превращалось в шоу. И за шоу пристально, с самых разных ракурсов, следили десятки стеклянных глаз-объективов. Видеокамеры передавали изображение на огромные — в три-четыре этажа — экраны, высившиеся над каждым сектором трибун.

На одном из гигантских мониторов Борис увидел себя — огромного, настороженного, затравленно озирающегося вокруг. Раньше такие экраны устанавливали только на концертах каких-нибудь супер-пупер-поп-звезд. Теперь вот звездой сделали его.

Из тоннеля под трибунами на противоположной стороне колизея появилась еще одна клетка, подталкиваемая электрокаром. Набитая людьми тресовозка тоже вплотную приблизилась к воротам арены. К другим, к тем, что располагались напротив.

Сцепилась с ними…

Борис напрягся. Это был противник. Враг… Кого выставляли организаторы боев против их группы, пока непонятно. Трудно разглядеть с такого расстояния, трудно посчитать.

А впрочем, какая разница… Какая разница, кого ты будешь убивать и кто будет убивать тебя.

Борис перевел взгляд на арену. Чем их хотят заставить убивать друг друга — это его интересовало больше.

Оружие было. В беспорядке разбросанное по арене. Или, наоборот, разложенное с определенным расчетом. Холодное оружие. Самое разнообразное, как и говорил Георгий.

И все же определенное единство стиля присутствовало. Мечи, копья, топоры, палицы. Пара щитов. Попахивало каким-то махровым средневековьем. Сегодня публике собирались показать представление а-ля рыцарский турнир. Групповой турнир без правил.

А колизейская охрана уже совала между прутьев простенькие легкие шлемы, похожие на половинку разбитого яйца, круглые нагрудники, напоминавшие черепаший панцирь, и широкие наплечники. Правда, гладиаторские «латы», в отличие от оружия — на вид вполне настоящего, — были изготовлены не из металла, а из прочных слоистых полимеров. Что совершенно выбивалось из «рыцарского» стиля. Избытки техногенной цивилизации, однако… Отлить заготовки из пластика сейчас проще и дешевле, чем ковать металл.