"Фантастика 2023-163". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Алифанов Олег Вл

– Он странный человек, вы не находите? – тревожно спросила она, когда мы сели в гостиной, и горничная подала чай. Лишь теперь я отметил какую-то особенную бледность на её лице. Под треск свечей Анна сама позаботилась о том, чтобы задвинуть портьеру.

– Он… не более странен, чем все здесь.

Солгать заставило меня рассуждение о том, что если я считал его опасным и раньше, то почему не предупредил о том Прозоровских?

– Нет, более, насколько я могу видеть.

Я просил объяснить, почему ей пришёлся не по душе вопрос об отце, но она словно не слышала меня, спросив, давно ли здесь сей человек.

– Я встретил его, едва только прибыл в Бейрут. Иногда он уезжает… я почти не общаюсь с ним. Неужели вы встречали его раньше?

Но она сказала, что видела его впервые. Она кивала, расспрашивая о многочисленных подробностях, хмурясь и силясь понять нечто, но я чувствовал, что мало чем могу помочь ей. Но осторожно сказал, что Беранже ищет одну каменную скрижаль, о которой спрашивал меня. Но Анна вскинула головку:

– Камень? – в её глазах отразилось недоумение. – О, нет. Он ясно высказался о рукописной книге. Это странно. Более чем странно. Его появление, тон. Не знаю, имею ли право посвящать вас…

– Вы не вполне доверяете мне, Анна? – я приложил руку её к своему сердцу.

– О, причина в другом. Вы, Алексей, и без того пострадали от знакомства с нами. Я не хочу впутывать вас и дальше в историю, которую не понимаю и сама.

Впутать меня более, чем впутался я сам? И не я ли теперь в оправдание своей страсти продолжаю впутывать её за дальние края той истории, в которую оказался вовлечён её отцом!

То, что не отнимала она своей руки, являлось достаточным для меня поводом не отворять уст. Я не счёл себя вправе клясться ей в своей преданности. И не потому, что лгал и скрывал истинное положение вещей. Слишком навязчивое предложение услуг могло вызвать у неё мысли, что я хочу выведать некие известные ей сведения.

А за минуту до того я осознал, что так оно и есть.

С приёма вернулась Наталья Александровна, и я оставил их вдвоём, удалившись с мыслями об Анне. Но теперь уже не столько сама она, сколько вопрос, какое участие она имеет во всей этой тёмной истории, волновал меня.

После той встречи с Беранже я всячески принялся ускорять общий отъезд.

Вечером накануне отправления мы продолжили прерванный разговор с Ермолаевым. Все прошедшие дни я тщательно уклонялся от попыток его общаться, но замечание Прохора о загадочном дворецком заставило меня самого искать встречи. Привыкший к притворствам, я без труда расположил его к себе притворным же интересом к неоконченной беседе. Но на сей раз происходила она на моей террасе. Вдобавок я надеялся, что украшенная цветами в горшках и лунным серпом послужит она поводом для представления моего жилища княгине и княжне Прозоровским, ибо пригласить их к себе я не решался.

– Он и есть ныне глава тайного общества? – решился спросить я, но Ермолаев не удивился.

– Сомневаюсь. Князь и при его сане вполне мог стать игрушкой в чьих-то руках, может оставаться ей и поныне. Допущенный только до части тайны заветной книги, он, в сущности, тоже не осознает конечной точки пути, думая о владении шифром как о главном деле.

– Кто же во главе?

– Не знаю, – в который уж раз пришлось услышать мне спокойное, если не равнодушное.

– И я должен вам помочь, потому вы и интересовались «перечнем Голицына»?

– В этой части – очень желал бы видеть вас своим союзником.

– Чего же князь ищет теперь, когда и так всё имеет?

– Не имеет. Но не спрашивайте меня, что случилось, я не смогу ответить. Книги у него нет. Он, по-видимому, утратил её, хотя, я не знаю, когда и как.

– Но и я рассказал всё, что знал. А касательно других дел могу дать совет. Поскольку, не беря Новикова и Шварца, действующие лица вашей истории живы и продолжают действовать, вам остаётся запастись терпением и проследить дальнейшее движение каждого.

– Беда в том, что с некоторых пор дело считается закрытым. Оно кончено, и следствия не ведётся.

– Но, если я верно понял, вы продолжаете свои наблюдения.

– Увы, лишь на столько, на сколько позволяет мне моё отставное положение. Новости я получаю из газет. Теперь вы понимаете, зачем я обратился к вам.

– Мне известно меньше вашего. Я всегда полагал это дело борьбой партий вокруг императора. Граф Аракчеев и адмирал Шишков против Голицына и Магницкого. Первым в помощь Фотий, вторым, например, Дашков, в молодости едко высмеявший Шишкова.

– Не утруждайте себя, о событиях настоящих я наслышан и впрямь лучше вашего. Вы могли бы помочь мне в событиях прошедших. Давно прошедших. Бог говорит с нами посредством мнимых случайностей, и мы не должны ими пренебрегать.

– Вы уверены, что дело сие простирается столь далеко в прошлое, что необходимы мои знания о событиях многовековой давности?

– Совершенно. Более того, я убеждён, что события в России напрямую связаны со здешними местами!

– Неужели даже с Багдадом?

– Не шутите с этим! Княгиня говорила вам о тайных преследователях? Так вот: они следят не за ней, а за мной. С некоторых пор я их враг, хотя и неопасный, ибо помешал им лишь незначительно.

– Вы следите за ними, а они за вами?

– Да.

– Не сказать ли об этом Наталье Александровне?

– Я говорил ей, но она не желает слушать. Ей милее видеть жертвой себя.

– Ей учинили обыск…

– Мне тоже! Обыск её сделан для отвода глаз или по ошибке. Я вовсе не собирался ехать в Багдад глазеть на восточные красоты, это нужно мне для…

– Отвода глаз?..

– Я доверяюсь вам в деле серьёзном, и прошу умерить вашу иронию, Алексей Петрович. Я хотел разделиться лишь видимо, и, обеспечив дам охраной и наблюдением, самому отъехать в сторону Багдада. Если я прав, то выманил бы преследователей на себя. После можно бы выяснить с ними отношения лицом к лицу, и вернуться, избавив всех от дальнейших волнений.

Его никчёмная решимость разозлила меня быстрее молнии. Что он возомнил о себе? С кем намеревается ратовать и какими силами, здесь, в чужом мире, где нет союзников и любой скорее враг, чем друг? Если он участвовал в сокрушении Наполеона, то узурпатор и из этих краёв бежал без славы. А с агентами тайных обществ биться и вовсе бессмысленно, не зная их сил. Как вообще можно рассуждать об их древнем всемогуществе и одновременно мечтать о встрече в открытом бою! И не на берегах Невы, а где-то в долине Евфрата! Лишь усилие отделило меня от того, чтобы не наговорить колкостей. Но это был лучший момент, чтобы спросить как бы невзначай:

– Дворецкий – тот малый, что уезжал с вами… я не видел только его одного.

– Мы с Натальей Александровной отпустили его домой по его просьбе.

«Что – без охраны?» – хотел вскрикнуть я, но дал словам отставку. – Давно ли?

Мне показалось, скрежет моих зубов прогнал с улицы последних прохожих.

– С месяца три тому. Он жаловался на болезни от перемены климата, показывал какие-то язвы и вдобавок письма о неурядицах в семье. А почему вы спрашиваете?

– Мой хваткий секретарь уверял, что видел его здесь незадолго до вашего приезда.

– Вы убеждены, что это он и есть? – Ермолаев не на шутку обеспокоился и тем успокоил меня.

– Вовсе нет, и, думаю, нам пока не стоит тревожить дам.

Я уже жалел о том, что сказал. Как бы они не отказались от путешествия, на которое я возлагал немалые надежды.

– Но что он здесь делает? – возмутился Ермолаев.

«То же, что и остальная нечисть с ваших проклятых болот!» – снова едва не воскликнул я. Всё же присутствие их дворецкого не бросало тени на меня за молчание по поводу прочих лиц, более того, оно давало мне основание при случае лгать, что и остальные персонажи связаны с ним, а не со мною. Однако нужно было многое обдумать.

– Прошу простить меня, уже поздно, а ночные путешествия здесь небезопасны… Позвольте мне проводить вас.

Он принялся бормотать извинения, отказываясь от помощи, и вскоре оставил моё жилище.