05-Мой престол - Небо (Дилогия) - Сергей Абрамов

И в ту же секунду около кресла тетрарха возник, прямо-таки из воздуха материализовался давешний толстячок-коротышка.

Петр встал и поклонился Антипе — чуть ниже, нежели в первый раз. Повернулся и пошел прочь из зала. А коротышка побежал впереди, вывел Петра в колоннаду и повел во второе здание.

Покои, отведенные гостю, оказались всего лишь одной, но очень большой комнатой с тремя высокими окнами. У дальней стены стояла широкая кровать, сделанная из черного дерева, украшенная ярко-синим балдахином с золотыми кистями. Балдахин держали витые колонны, резанные из слоновой кости. Подушки и покрывало — из шитой золотом парчи, огромный персидский ковер на мраморном полу, традиционно низкий квадратный мраморный стол и три кушетки — триклинии около, два деревянных сундука для одежды…

— Где твои вещи, господин? — спросил толстячок. Прокол. О вещах Петр не подумал. А ведь и вправду богатому римлянину негоже путешествовать налегке.

— Я не ожидал подобного гостеприимства, — сказал Петр, — поэтому остановился в рекомендованном мне доме в Верхнем городе.

— Я пошлю за вещами? — полувопрос, полуутверждение.

— Может быть, позже. Пока пусть мне принесут вина. Да и поел бы я…

Третья молитва начинается в девять часов по местному исчислению, то есть в три пополудни — по римскому. Ждать не так уж и долго.

— Конечно, господин. Отдыхайте. Все сейчас принесут.

И исчез — опять в никуда. Может, он тоже — паранорм и владеет искусством телепортации?..

Но шутки шутками, а времени у Петра — кот наплакал. Если верить евангелистам Матфею и Марку, то казнь Иоанна произошла как раз в день рождения Ирода Антипы. В истории, творимой Службой вообще и Петром в частности, очень многое не совпадает с синопсисами. И ладно бы — время все поправит, время и историки. Но ведь не зря интуиция — никак не просчитываемая! — заставила Петра явиться к Антипе именно в этот день. Он хотел убедиться в смерти ученика? Вот возможность, пользуйся!.. Или все-таки что-то другое?.. Что другое?.. Молчала на сей раз интуиция. Видимо, выработала ресурс на день.

Две молодые женщины вкрались в покои и молча, стараясь прикинуться невидимками, расставили на столе блюда с фруктами, большой серебряный кувшин с галилейским вином, еще что-то — тоже в серебряной, большой чаше с крышкой, которую венчала литая из серебра виноградная лоза.

Опять материализовавшийся в дверях толстяк сообщил:

— Я позволил себе сейчас предложить вам легкую пищу, чтобы вы были в силах отдать должное мастерству наших поваров. Это будет совсем скоро…

— Я оценил, — сказал Петр. — Когда скоро?

— Через три или, может быть, три с половиной часа. Я приду за вами.

— Я оценил, — повторил Петр. — Не задерживаю.

Толстяк привычно исчез, и Петр остался один. И было у него в запасе три часа — не больше, не стоит рисковать.

Он выждал пять минут и вышел из покоев.

Он примерно представлял себе планировку дворца. Примерно — потому что в исторических документах она не сохранилась, а телеразведка давала, в принципе, весьма общее представление. И все же варианты имелись. Варианты местонахождения Иоанна, естественно, при условии, что он — здесь, а не в Махероне.

В полдневное пекло маловероятно было встретить кого-либо на территории дворца, со всех сторон, даже со стороны собственного города, закрытого высокой крепостной стеной. Крепость в крепости — вот что представлял собой дворец Ирода. Если Иоанн — в нем, то где могут находиться охраняемые подземные помещения? Вариант первый: под правым, северным, — как обозначили, так и будем называть — дворцом. Тогда скорее всего вход в подземелье — из сада, разведка показала там вход явно под землю. Точно такой же вход имел место с южной стороны — второй вариант. Однако разведчики сочли наиболее вероятным — третий. С севера стены дворца венчали три высокие башни: Мирьям, Фацаэль и Гиппикус, названные Иродом Великим, соответственно, в честь любимой жены, любимого брата и любимого же друга, командира царской кавалерии, и видимые из любого места Иерусалима. И почему-то их отделяла от дворца еще одна стена, создавая таким образом небольшое закрытое пространство. Еще одна крепость в крепости. А в нем, в пространстве, — здание. Двухэтажное, выстроенное закрытым каре, с невысокой башенкой, венчающей одну из стен. Распивание разведчиком Службы большого количества дешевого вина в грязном кабаке Нижнего города с одним из стражей ворот дворца принесло куцую, но кое-что обещающую информацию: в доме — стража. Так сказать, база охраны дворца. Они там ночуют, пьют-едят, короче — живут. И что привлекательно — сами себя не очень-то и охраняют.

Петр решил начать оттуда.

Он легко выбрался из дворца, никем не замеченный — да и некому было его замечать: все слуги, похоже, готовили пир на весь мир в южном здании, — малость пофланировал по пустынной западной галерее и спустился в сад. Сад был прекрасен: тенистые пальмы, алые цветы на ветвях гранатовых деревьев, традиционные смоковницы и масличные деревья, кусты разноцветных роз, явно привезенные сюда, тут и там — небольшие пруды, а в них — весьма экзотичные аквариумные рыбки… Впрочем, Петру было не до красот. Он прошел вдоль северной — внутренней — стены, обнаружил невысокую дверь в ней, толкнул ее и оказался в тесном и пыльном, без признаков растительности дворе, где и вправду стояло мрачноватое, с грязно-серыми потеками на стенах, здание.

Навстречу попались два стражника. Петра они не заметили: пьяны были отчаянно, как двигались — загадка. В день рождения Ирода Антипы от царских щедрот перепало всем. И это еще, как говорится, не вечер. Что будет вечером Петр не представлял, не довелось ему пока гулять на праздниках тезоименитства. Но надеялся, что дальше — больше. И очень это было на руку Петру, как же замечательно сработала его прославленная интуиция!

Он вошел в здание, по-прежнему никого не встретив, и сразу же увидел каменную щербатую лестницу, ведущую вниз, под землю. Согнувшись в три погибели — потолок нависал едва ли не в метре всего над ступенями, он спустился по трем пролетам и очутился в низком коридоре. Света в коридоре было — только от чадящего светильника в углублении, сделанном в стене, около лестницы. Подземелье традиционно образовалось посредством выемки камня для строительства дворца. Или — того же дома стражи, выросшего над подземельем. Практика извечна; снизу выбираем — сверху наваливаем, то есть строим. Все дома в Иерусалиме так выращены.

Тихо было в подземелье, как в могиле. А по сути, могилой оно и служило.

— Йоханан, — негромко позвал Петр. Темнота некоторое время молчала, даже эхо не откликнулось, но вдруг откуда-то возник голос: