Песнь праха - Джон Мини

Почти пустое, но не совсем. Кошачьи чувства Шипа, позволявшие ему читать ароматы, носившиеся в воздухе, словно книгу, сообщили ему, что где-то внутри здания есть винтовка и затаившийся снайпер. Шип ощутил также кисловатый привкус и горький аромат агрессии, едва сдерживаемой необходимостью подчиняться строгим правилам дисциплины и страхом наказания, исходившим от кого-то значительного более страшного, нежели сам снайпер.

По двери пробежали огоньки, рассыпались и исчезли, вместе с ними пропали и защитные чары. Человек в кожаной куртке, которого звали Виктор, достал из-под мышки «граузер», а левую руку высвободил, чтобы открыть дверь.

Кот по имени Шип слишком часто проникал в мысли Лоры Стил, чтобы не знать, что она отнеслась бы к действиям Виктора с одобрением.

В фантазиях Лоры — Шип проникал и в них, но умел отличать их от объективных мыслей, отсутствие такого умения могло быть смертельно опасно для любого кота — полицейские проходили в дверь, держа оружие в вытянутой руке. В результате преступник мог выскочить из темноты, схватить полицейского за руки и вывернуть их, в результате чего оружие превратилось бы в прекрасный рычаг, который можно использовать, чтобы сломать полицейскому пальцы. Затем нападающий вырвет оружие из рук полицейского и воспользуется им для своих целей.

Виктор вошел в дверь, пригнувшись, левым боком, вытянув левую руку вперед, а правой крепко прижав «граузер» к груди. Отнять оружие у него никому не удастся.

Большинство полицейских, погибающих от пулевых ранений, становятся жертвами выстрела из собственного оружия.

Виктор вошел в здание, и Шип потерял его из виду. Кот свернулся бархатистым клубком на стене и довольно замурлыкал.

Донал скатился с кровати, споткнулся, но в конце концов все-таки принял вертикальное положение, потянулся, выставив напоказ позвонки и сухожилия. Босиком он прошелся по спальне в поисках признаков присутствия Лоры, прекрасно зная, что её там нет.

Затем прошлепал на кухню, в которой до сих пор не было его собственных запасов. Вокруг не было слышно никаких звуков, за исключением тихого шипения внутренних систем обеспечения «Башни Темного Солнца». Он громко позвал

Лору, но в ответ услышал лишь едва различимое эхо собственного голоса.

Определенно, её нет.

Возможно, она ушла сразу же после того, как он упал на постель и уснул. Последнее, что Донал запомнил, было то, как она стояла на пороге. Наверное, она отправилась прямо в Управление, позволив Доналу хорошенько отдохнуть в одиночестве.

— Проклятие, проклятие, проклятие! — пробормотал Донал. — Лора, ради Танатоса!

Затем шумно выдохнул и широко улыбнулся. Ну что ж, приятно хотя бы то, что Лоре он небезразличен.

Подняв пиджак с пола, Донал порылся в карманах и нашел клочок бумаги для заметок, который как-то сунул туда. Это был список телефонных номеров, рабочих и домашних, членов их группы, чтобы с ними можно было связаться в любой момент дня и ночи.

Донал глянул на стальные стрелки часов на стене: одиннадцать минут десятого утра. Однако все работали всю ночь, поэтому обычные стандарты рабочего времени в данном случае вряд ли применимы. Наверное, они ещё спят.

Тем не менее решил попробовать. Задал телефону на прикроватном столике номер Алексы и стал ждать сигнала.

Послышалось два гудка, затем щелчок и голос Алексы:

— Алло.

— Привет, это Донал. Рад, что ты уже встала.

— Конечно. — Голос у Алексы был хриплый. — Ты идешь в Управление?

— Я бы пошел туда, но… — Донал бросил взгляд на скомканные простыни на постели, в которой он провел сегодняшнюю ночь в полном одиночестве, — но у меня такое ощущение, что туда никто не собирается, даже Лора.

— Как! Разве вы не… — Алекса закашлялась. — Извини. Забудь. Не мое дело.

— Возможно. — Донал рассмеялся, легко и весело. Его самого удивила эта беззаботность. — Я у неё дома. Но её самой здесь нет. Мне кажется, ей очень хотелось, чтобы я хорошо выспался.

— Ну и что? Куда она сама-то оправилась? На улицу, что ли?

— Видимо, да. А куда ещё она могла пойти?

— Подожди-ка минутку.

Донал услышал звуки кашля на противоположном конце линии, затем звук льющейся воды, наполняющей стакан. Через несколько мгновений Алекса вернулась к телефону, голос у неё теперь был чище и отчетливей.

— Есть два варианта, — начала Алекса. — Первый: она отправилась к Харальду, чтобы присоединиться к его группе. Второй…

— И какой же второй?

— Что-то ещё. Возможно, она попыталась проверить какое-нибудь собственное подозрение. Она ведь… Ну, в общем, она такая.

— Танатос!

— Да, именно. А с тобой все в порядке?

— Не совсем. Увидимся рядом с иллурийским посольством.

— Хорошо.

Донал положил трубку, нашел свой «магнус», проверил его, извлек магазин, осмотрел и вставил снова. Пора приступать к работе.

15

Виктор прошел ещё дальше, все больше погружаясь в темноту.

Перед ним была лестница. Осторожно ногой он нащупал ступеньки. Они были старые и в любой момент могли заскрипеть, но края казались вполне надежными. Виктор начал свое восхождение, старясь ступать как можно легче. Он продвигался осторожно, замедлив шаг, дойдя до первой площадки. Но где же растяжки?

Их нет. По крайней мере, он их не заметил.

Вынув левой рукой ключи, Виктор продолжил подъем, зная, что они тут же начнут светиться, стоит ему приблизиться к месту с магической защитой. Однако помимо неё существовали и другие многочисленные и не менее опасные ловушки. Темнота сгущалась, И пришлось ещё больше замедлить шаг.

От снайпера его отделяли ещё четыре этажа. На таком близком расстоянии, если Виктор наступит на что-то и даже если ловушка сама по себе не будет смертельной, реакция снайпера будет мгновенной и беспощадной. Он выйдет из укрытия, начнет стрелять по лестнице, и все будет кончено.

Медленнее… медленнее…

Тем не менее, пока часть сознания Виктора была предельно сосредоточена на происходящем и все его внимание сконцентрировалось на возможной опасности, другие уровни психики изменили свое восприятие времени и перешли к некой разновидности динамической медитации.

Виктор поднимался все выше и выше, все дальше продвигаясь в опасную зону. Наконец он достиг четвертой площадки, и сразу у него в голове все встало на свои места. Ночь осветилась серебристо-темной жизнью.

Откуда проник этот лунный луч, понять было невозможно. Но его было достаточно, чтобы при виде серебристого блеска, подобного единственной нити, выпущенной ночным пауком, волоски на шее у Виктора поднялись от ужаса — О Танатос и Аид! Нить тянулась по полу и касалась, всего лишь касалась материи его брюк.