Счастье есть - Александр Шохов

Бригадиры то и дело подходили к стене с архитектурным проектом, и отмечали специальными маркерами, какие именно работы были осуществлены на участках.

Вокруг большого стола, покрытого топографической картой, кроме Виктора находилось еще несколько человек. Среди них трудно было не заметить Эммануила, который держал на руках огромного беловато-серого кота. Антуан в широкополой шляпе и Юлиан, одетый в белый костюм, также выделялись среди остальных людей, одетых в рабочие спецовки и каски.

– Готов график доставки тростей? – спросил Виктор Холливуд.

– Да, сир, – Юлиан протянул распечатку Виктору.

– Значит, последние трости будут доставлены сегодня ночью, – Виктор просмотрел список. – Нам надо сосредоточиться на центральном стеклянном куполе. Его следует завершить в первую очередь. Он должен быть готов через десять дней.

– Через десять дней не успеем, – сказал Антуан.

– А что нужно для того, чтобы успеть?

– Бетон быстрее сохнуть не будет, – ответил Антуан. – Лучше подождать, чтобы потом не было проблем.

– Сколько потребуется времени? – спросил Виктор.

– Две недели – это реально при наших мощностях, – ответил Антуан.

– Хорошо. Пусть будет две недели, – согласился Виктор.

Похоже было, что ему это сильно не нравится.

– Все свободны. Следите за последовательностью выполнения работ. А Вы, Эммануил, останьтесь.

Окружающие Виктора люди разошлись в разные стороны. Виктор взглянул на Эммануила, затем задумчиво посмотрел на архитектурный проект на стене, на карту участка на столе.

– Сейчас я Вам кое-что продемонстрирую. Возможно, Вас это вдохновит на новые открытия, – сказал Виктор.

Он подошел оружейному шкафу, открыл одну из многочисленных дверец, извлек трость.

– Подойдите сюда, Эммануил.

Эммануил послушно приблизился. Виктор вышел на солнечный свет из-под навеса, поймал блик солнца, отраженный крупным бриллиантом, направил его себе в глаза, и его зрачки на несколько секунд стали выглядеть как вполне человеческие. Эммануил с удивлением и восторгом следил за этими манипуляциями. Виктор удовлетворенно кивнул, чем нарушил положение луча света, и его зрачки снова расплылись. Виктор спрятал трость в оружейный шкаф, и снова подошел к карте своего участка.

– Вы все видели? – спросил он у Эммануила.

– Да, я заметил, что Ваши глаза изменились, когда блеск от трости коснулся их.

– Это только один из эффектов, – сказал Виктор. – Думаю, Ваш математический гений уже подсказывает Вам и другие последствия. Представьте, что произойдет, когда все трости, изготовленные Бахманом, начнут излучать преломленный ими свет, потоком которого мы сможем управлять!

– Как Вы сами, Виктор, представляете себе идеальный результат? – спросил Эммануил.

Котище посмотрел на Виктора, потом спрыгнул с рук Эммануила, подошел и потерся об ноги Холливуда.

– В настоящий момент сближаются четыре ветки реальности, – сказал Виктор. – Потом мы присоединим и другие. Мы формируем многореальный мир.

– Но зачем? – спросил Эммануил.

– Это будет мир, в котором существуют разные исходы одного и того же события. Существуют одновременно. Разве не захватывает Вас идея наблюдать сразу все исходы каждого квантового эксперимента?

– Да, это было бы удивительно интересно, – согласился Эммануил.

– Ящики Вашей конструкции, господин Кошечкин, работают превосходно. Они просты и надежны. Монтаж линии по поточному производству Ваших ящиков уже начат?

– Да. Но было бы неплохо понять, сколько нужно ящиков?

– Чем больше, тем лучше. Делайте столько, сколько сможете.

– Хорошо, – кивнул Эммануил.

Котище, сидящий теперь на полу и смотрящий на обоих собеседников, пронзительно громко мяукнул.

Анатолий Игнатьевич Бахман провел эту ночь в своем офисе, в верхних комнатах. Домой ехать совсем не хотелось. Его супруга отдыхала в Греции, и дома было пусто и скучно. Рано утром Бахман услышал шум, но подумал, что это сторож уронил что-нибудь. А потом сработала сигнализация. Спустившись по лестнице, Анатолий Игнатьевич обнаружил, что из кабинета исчезли трости. Те, которыми он гордился как совершенными произведениями искусства. Одна из этих тростей, иридиевая, с которой он постоянно ходил сам, все еще оставалась при нем. Однако, это было слабым утешением. Вместе с тростями исчезло также несколько десятков драгоценных камней, очень крупных. Милиция нелепо потопталась по офису, сонный следователь опросил присутствующих, составил протокол и уехал. Анатолий Игнатьевич остался сидеть в своем кабинете, полностью потерянный и ошарашенный наглым вторжением.

Однако, вскоре, когда начали поступать звонки из разных стран мира, он осознал весь масштаб катастрофы. По-видимому, кто-то из крупных конкурентов решил играть жестко, либо один из глобальных мафиозных кланов решил обогатиться за его счет. Несложные подсчеты показали, что Анатолий Игнатьевич в течение дня потерял около четверти своего состояния: то есть практически все, что было вложено им в ювелирные изделия, камни и драгоценные металлы, и хранилось в офисах и на производстве.

Анатолий Игнатьевич позвонил Алексу и озадачил его подготовкой документов для страховых компаний, а потом отправился завтракать.

Звонок Альберта Абрамовича застал его доедающим яичницу.

– Здравствуй, уважаемый! – сказал Альберт Абрамович Карапетян.

– Здравствуй, любезный, – ответил Анатолий Игнатьевич.

– Слышал о твоем происшествии, – сказал Альберт Абрамович. – Ты в порядке?

– Я невредим, Алик. Но, конечно, переживаю.

– Приедешь сегодня?

– Собираюсь.

– Приезжай пораньше. Я буду свободен через два часа, около двенадцати.

– Почему спешка? Что-нибудь случилось? – спросил Анатолий Игнатьевич.

– Нет. Я просто просматривал наши с тобой старые сеансы. У меня же все записи за последние сорок лет сохранились.

– И что?

– Не знаю, как сказать об этом… Ты, наверное, не помнишь, что сегодняшнее ограбление было предсказано твоей матушкой в день ее смерти.

– Алик, давай-ка поговорим лично. Я буду у тебя через два часа.

Анатолий Игнатьевич положил телефонную трубку, доел яичницу и сделал большой глоток зеленого чая. Психолог был прав. История, которая случилась сегодня, была когда-то предсказана его матушкой.

Мать умирала долго и трудно, рак не позволял ей легко умереть. За полгода до смерти она стала произносить предсказания, которые сбывались. О таланте быстро узнали. Было начало семидесятых годов. В Советском Союзе мистика и чуть ли не шепотом передаваемые друг другу сведения про экстрасенсов и колдунов, стали увлечением самых состоятельных и самых статусных персон.